Дымка в зеркалах - Кренц Джейн Энн - Страница 30

Глава 11

Единственным источником света в полутемной комнате был мерцающий экран монитора. Дэки разглядывал пакетики с порошком, которые брат выложил на стол. Сам Томас сидел в кресле и задумчиво чесал брюхо Ренчу. Пес извивался от удовольствия, задрав в воздух все четыре лапы.

Дэки выглядел потрясенным.

– Даже представить себе не мог, что вы рискнете вломиться к нему в дом. – Он покачал головой. – Хотел бы я видеть, как вы вываливались с черного хода, в то время как Роудс входил в парадную дверь.

– Все это кажется забавным сейчас, но, уверяю тебя, тогда мне было не очень весело, – сухо отозвался брат.

– Значит, чудное зеркало на черном бархате? Должно быть, это неплохо сочетается с его ненормальными глазами. Вообще выглядит интригующе.

– Не знаю, какие именно цели он преследует, но парень увяз в этом деле по уши. Он познакомился с Леонорой. Упомянул при ней имя Мередит. Думаю, хотел посмотреть, как она отреагирует. Из этого можно сделать вывод, что Роудс знает о деньгах.

– Слава Господу и Леоноре: деньги лежат себе тихонько на счетах, словно и не отлучались никуда.

– Но Роудс-то об этом знать не может!

– Он был в городе, когда умерла Бетани. – При этой мысли Дэки заметно помрачнел.

– Знаю. Но между ними нет ничего общего. Только слухи о наркотиках.

Дэки взял один из пакетиков и принялся разглядывать сине-зеленый порошок, который его братец позаимствовал в доме Алекса Роудса.

– Если это какой-то крутой синтетический препарат, то нам надо быть поосторожнее, – задумчиво сказал он. – Не хочу давать Эду Стовалу повод засадить нас.

– Ты можешь узнать, что это, не привлекая внимания к нашим поискам?

– Конечно. Я знаю одного аспиранта с химического факультета. Он сделает анализ по-тихому и за разумную цену.

– Хорошо бы раскопать что-нибудь на Роудса.

– Этим я займусь сам. И очень надеюсь, что теперь поиски окажутся более плодотворными.

– Ничего нового об убийстве Юбенкса обнаружить не удалось?

– Только то, что было в тех вырезках из газет. Себастьян Юбенкс, известный оригинал, был застрелен грабителем, которого он спугнул в доме однажды вечером. Полиция никого не поймала. Конец истории.

Руки Томаса сжали подлокотники кресла, но голос звучал ровно:

– Леонора предложила себя на роль Маты Хари. Собирается записаться к нему на прием якобы для лечения от стресса. Считает, что таким образом сможет подобраться к нему поближе и что-нибудь разузнать.

– Что ж, идея неплоха и вполне может принести нам некоторые дивиденды, – заметил Дэки.

– Мне плевать на дивиденды. Я не могу позволить ей так рисковать.

– Боюсь, девушка может не спросить твоего разрешения, – сказал брат.

Томас уставился на него тяжелым взглядом, и Дэки быстро поднял руки:

– Вспомни, что тебе говорила та женщина-психоаналитик, с которой у тебя был роман. Ты обожаешь все контролировать.

– Это вопрос обыкновенного здравого смысла, и мои пунктики тут совершенно ни при чем. – Томас выбрался из кресла и подошел к окну. Как жаль, что эти чертовы шторы закрыты. Ему просто необходимо видеть небо, и лес, и залив… – Я не могу позволить, чтобы она осталась один на один с этим мерзавцем. Он что-то замышляет, я это чую. Уверен, Роудс может быть опасен.

В полутемной комнате повисло молчание. Дэки в немом изумлении смотрел в широкую спину брата. Но слова, сорвавшиеся с губ, застали врасплох и самого Томаса. Он вдруг понял, что действительно не готов отпустить куда-то эту девушку.

Дэки откашлялся и неуверенно сказал:

– Я все понимаю. Вообще-то в твоих словах есть доля истины. Нельзя доверять парню с желтыми контактными линзами.

Уокер чувствовал, как его скулы заливает жаром. «Он думает, что я ревную, – понял он. Потом прислушался к собственным ощущениям. – Дэки прав, черт возьми. Я ревную, и еще как!»

Он уходил вчера из дома Леоноры и не мог думать ни о чем, кроме поцелуя, и как жаль, что продолжения не последовало… Ужасно не хотелось расставаться с ней, пусть даже до завтра. Вернувшись домой, Уокер провел несколько часов в мастерской и просверлил кучу отверстий в досках, из которых планировал сделать полки для шкафа. Но это занятие, обычно столь увлекательное, не помогло выкинуть из головы события последнего вечера.

Утром он повел Ренча на прогулку в лес, туда, где пес мог бегать без поводка. Больше часа они пробирались по мокрым зарослям. За это время Томасу удалось осознать новую реальность своего бытия. Он желает получить Леонору Хаттон. Он хочет ее так, как ничего не желал очень давно… с ранней молодости, наверное.

Как только он признал это, его мозг немедленно занялся привычной работой: планированием предстоящих действий. Должно быть, у него и впрямь нечто вроде мании все продумывать заранее. Ну и что с того? Говорят, все наши комплексы родом из детства. Вероятно, данный комплекс возник в одну из долгих бессонных ночей, когда они с братом сидели в детской, прислушивались к голосам ссорящихся родителей и боялись заснуть. Вдруг утром окажется, что их отец здесь уже не живет? С тех пор он предпочитал не оказываться в ситуации, которую не мог контролировать и исход которой от него не зависел.

А если он не мог справиться с чем-то физически, то переключался на контроль своего эмоционального состояния. И в этом Томас тоже значительно преуспел.

Взять, например, развод. Под конец он убедил себя, что его гораздо больше раздражает не сам развод, а потеря делового партнера, бизнес с которым шел вполне успешно. Хотя, может, дело было в том, что в действительности представлял собой его брак. Какой смысл начинать анализировать то, что давным-давно похоронено?

Отношения с Леонорой с самого начала были неправильными. Он знал, что не полностью контролирует ситуацию, что девушка слишком независима и умна, и это беспокоило его и заставляло нервничать.

Прежде чем отправиться к брату, он убил чуть ли не целый час, разбирая тумбочку в изголовье собственной кровати. В ящике нашлись фонарь, пульт дистанционного управления, какие-то провода, куча журналов по финансам, пачка носовых платков, три ручки и блокнот. И лишь в самой глубине Томас наконец нашел то, что искал, – упаковку презервативов. Две штуки он положил в бумажник, а остальные – обратно в тумбочку, но с самого края, так, чтобы их удобно было достать в любой момент. Даже в темноте.

Конечно, это трудно назвать планированием, но подобный позитивный жест позволил Томасу Уокеру с оптимизмом смотреть в будущее, а это не так мало.

Леонора вытянула из каталога ящик с буквой «С» и в ту же минуту услышала за стеной приглушенный вскрик, потом бормотание. Джулия Бромли и ее дружок Тревис опять проделывали свой фокус с исчезанием, используя забытую всеми лестницу для слуг.

Леонора прислушалась. Когда лестница перестала скрипеть и голоса смолкли где-то в дебрях третьего этажа, она задвинула ящик каталога и, стараясь ступать неслышно, выглянула в коридор. Зеркала таинственно мерцали на стенах, и кругом не было ни души. С первого этажа тоже не доносилось ни звука. Все ушли на ленч, сказала себе Леонора и направилась к потайной двери. Она толкнула панель, проскользнула в узкое пространство и позволила двери закрыться. Голоса Джулии и Тревиса вновь долетели сверху, потом скрипнули несомненно ржавые дверные петли, и все опять смолкло.

Леонора достала маленький фонарик, который сегодня утром предусмотрительно положила в карман. Узкий луч света запрыгал по крутой лестнице, которая, свиваясь огромным удавом, исчезала вверху. Леонора направила луч на первые ступени. Вся лестница была покрыта толстым слоем слежавшейся за многие годы пыли. Тропинка из отпечатков ног молодых людей свидетельствовала, что они совершали свое путешествие наверх довольно регулярно. Девушка начала подниматься. Ступеньки оказались настолько узкими, что каблуки ее туфель повисали в воздухе. Как, интересно, слуги умудрялись ходить здесь с тяжелыми серебряными подносами, со стопками белья и тому подобным? Так и шею сломать недолго.