Операция «Бременские музыканты» - Блинов Геннадий Яковлевич - Страница 11

— Кто у вас председатель по имени Катька? — спросил лазутчик, обращаясь к девчонкам.

— Я председатель, — ударила Катька кулаком себя в грудь, — а вам за такие дела не поздоровится. Не беспокойся, мы найдем на вас управу…

Лазутчик осмотрел деревенских ребят и усмехнулся.

— Она же еще и стращает нас. Связать ее. Пусть подумает, хорошо или плохо царапать и кусать невинных людей…

Катька стрельнула глазами в своего Оруженосца и метнулась к Павлухе:

— Вяжи! Я не буду просить пощады.

«Лесных братьев» построили в колонну по одному, и лазутчик, почесав затылок, сказал многочисленным конвоирам:

— Пожалуй, лучше старого курятника для них места не придумаешь. Пусть посидят до выяснения обстоятельств…

«Лесных братьев» втолкнули в какую-то темную полуподвальную постройку, за ними скрипнула дверь, загремел засов. В нос ударило едким спертым воздухом.

— Вы ртом дышите, — посоветовал кто-то из доброжелателей, оставленных на улице для охраны пленников.

Алька шагнул в глубь курятника и ударился и насест.

— Вот вам и утячье гнездо, — со злостью бросил он в темноту. — Только причем здесь редька и капуста?

Ему никто не ответил.

Капитан нащупал торчащую из стены скобу и начал по ней водить взад-вперед веревкой, перехватывавшей руки.

— Наш брат-матросня не из таких положений выходила, — бодро сказал он. Но через минуту скоба больно царапнула кожу, и Игорь оставил бесполезную затею.

Катька подошла к двери и стала лягать ее то правой, то левой ногой.

— Мы ваш паршивый курятник в щепки разнесем! — стращала она.

— А ваших дохлых кур — на шашлыки! — добавил толстяк Петька и принялся помогать председателю бить по двери.

Но дверь оказалась крепкой. Катька поняла это скоро.

— Надо вызвать товарища Потапова, — рассудительно сказала она. — Он поможет нам освободиться из этого дурацкого положения…

Где-то почти у потолка заскрежетало, и в курятник ворвался столб света. «Лесные братья» поняли, что кто-то оторвал доски с забитого оконца. И каждый из ребят подумал, что к ним пришли на выручку. Может быть, Севка или даже Клара Сергеевна. Но в оконце просунул голову Павлуха и не терпящим возражения тоном сказал:

— Зазря вас кормить не станем. Предлагаем вычистить курятник. В дальнем углу стоят две лопаты. Ими и путы свои разрежьте. Хоть и жалко веревок, но ничего не поделаешь… И чтобы на совесть. Чтобы весь помет с пола соскоблили…

— Мы не нанимались вам курятник чистить, — крикнул Добавочка. — Сначала хоть бы покормили…

Петьку в бок толкнул звеньевой и прошептал:

— Ты перед этим Павлухой слабость свою насчет еды хоть бы не показывал.

Добавочка сглотнул слюнку и уже совсем не к месту крикнул:

— А без еды мы неделю проживем и не пикнем!..

Катька мелкими шагами, чтобы обо что-нибудь не запнуться, пошла искать лопаты. Перерезать веревки оказалось делом несложным. Председатель помахала отекшими руками и позвала Павлуху.

— Мы требуем, чтобы сюда пришел комендант Потапов. Он вам покажет, как над людьми измываться. Это вас, наверно, музыканты подучили в курятник нас сунуть, а вы и рады стараться…

— Ничего Потапов нам не покажет, — рассмеялся Павлуха. — А вот вычистить курятник он вам велел. Говорит, чтобы не хулиганили в лесу, а к труду приучались…

«Лесные братья» тяжело вздохнули. Значит, напрасно они надеялись на товарища Потапова. Он тоже действует заодно с музыкантами… А о Кларе Сергеевне и Севке так ничего и неизвестно. Может быть, они тоже попали в какую-нибудь передрягу.

— Павлуха, — заискивающе сказал звеньевой. — Мы бы тебе очень благодарны были, если позовешь сюда Ваську, которого вы Комолым прозвали. Нам ему надо несколько слов от его дружка передать…

— Был Комолый да сплыл. Он запросто за оскорбление фонарей наставит. А вам особенно. Потому как у него на вас зуб.

— Мы вашего Комолого и в глаза не видели, — возмутился Алька.

— Зато он вас хорошо изучил, — мрачно сказал Павлуха и пристращал: — Поменьше языками-то чешите. За работу принимайтесь, а то хуже будет.

Павлуха больше у окна не появлялся, сколько ребята ни звали его. Катька взялась за лопату и стала скрести пол. Мальчишки хотя и освободили руки, но чистить курятник наотрез отказались.

— Это же общественно полезный труд, — пробовала было усовестить их председатель.

— Пусть музыканты занимаются таким общественно полезным трудом. Влипли мы, как ослы, с этим Утячьим гнездом в курятник, а музыканты теперь над нами посмеиваются, — выразил Добавочка мнение всех мальчишек.

Клара Сергеевна и Севка поднялись по ступенькам крыльца и вошли в контору. Васька сидел за стареньким некрашеным столом, половину которого занимали большие счеты и массивная чернильница из мрамора. На скамейках, расставленных около стен, расположились мальчишки и девчонки. Васька им что-то говорил, и они согласно кивали. Увидев Севку, Васька выскочил из-за стола и обрадованно заулыбался, протягивая дружку руку.

— Здорово, Севка! А я тебя разыскивал. В лагерь ездил, да никак попасть на территорию не мог.

Севка изумленно посмотрел на вожатую и, боясь поверить своей догадке, тревожно спросил:

— Это тебя в лесу связывали?

— Было дело, — потупился Васька. — Только и я в долгу не остался, — в курятнике сидят эти ненормальные…

Клара Сергеевна присела на скамейку и тяжело вздохнула.

— Вожатая, — указал на нее взглядом Севка. До него не сразу дошел смысл Васькиного сообщения. Ведь «Лесные братья» остались на привале и должны дожидаться возвращения разведки…

В это время в полуоткрытую дверь конторы протиснулся рыжий мальчуган с кляксой на кончике носа. Васька строго посмотрел на него и спросил:

— Случилось что-нибудь? Может, пленные удрали?

— Не… — замотал головой рыжий. — Маняшка принесла в утиный лагерь котенка, а котенок косится на утят…

— Если Маняша не унесет котенка домой, то привяжите его на веревочку, — приказал Васька.

Малыш обрадованно закивал:

— Я говорил Маняшке. А она: «Тебя самого надо на цепь привязать». А утята боятся. Маняшка ходит со своим котенком и задается…

Около рыжего появился другой мальчишка.

— Ну, а ты что сопишь? — спросил Васька второго. Тот поддерживал штаны руками, потому что они сползали. — Сколько раз велел перешить пуговицы. Вот сегодня же попрошу Маняшу, пусть перешьет.

— При всех? — спросил малыш.

— А то как же? Конечно, при всех.

Малыш покачал головой. У него и без этого горе. Сегодня дома взял три вареных яйца. Чтобы утят кормить. На ферме положил их около лавочки. И далеко не отходил. Потом как поглядит, а там всего одно яйцо.

— Может, вороны летали? — спросил Васька. Но вороны не летали, их мальчишки уже успели разогнать. Зато около скамейки крутился Родька. А он еще хуже вороны. Если что худо лежит, обязательно постарается слямзить.

— Разберусь, — пообещал Васька. — Я к этому Родьке давно присматриваюсь.

Услышав разговор про утиный лагерь, Севка насторожился.

— Васька, — сказал он, когда деревенские ребята вышмыгнули из конторы, — так ты и есть товарищ Потапов, да, Васька?

— Уже двенадцать лет Потапов, — ответил важно Васька. — Только причем здесь моя фамилия?

— При том, — ответил Севка. — В записке названа твоя фамилия. Ну, скажем, про Утиное гнездо теперь все ясно. А капуста с редькой — опять дело темное. И еще непонятно, зачем ты стал лазутчиком Главного Бременского музыканта…

Васька внимательно посмотрел на друга и повертел пальцем около виска, укоризненно покачав головой.

— И ты, Севка, всякую чепуху мелешь. Ни о какой редьке я ничего не знаю. А о музыкантах меня уже кое-кто расспрашивал.