Невероятные истории. Гум-гам и другие сказочные повести - Велтистов Евгений Серафимович - Страница 33

«Мне семь с половиной, — сказал про себя Максим. — И если я останусь здесь, мне всегда будет семь с половиной. Всегда», — повторил он очень страшное слово.

И он спросил, стоя спиной к Автуку и лицом к спокойному пустому городу, звонко и отчетливо произнес в тишине:

— Почему подсолнух растет под солнцем, которое…

Он задумался и услышал, как кто-то, повторил:

— Которое…

— …которое гаснет, едва придет ночь, которая…

— Которая… — вздохнул кто-то тяжело.

— …которая прячет Землю, которая…

— Которая… — простонал тот же голос.

— …которая утром ждет Солнца…

— Ой, Солнца! — взвизгнул голос.

— …под которым растет подсолнух?

Максим тяжело дышал, еле выпутавшись из очень трудного вопроса, который у него неожиданно получился.

Что-то упало за его спиной. Оглянувшись, он увидел сидящего на полу Гум-Гама.

— Что с тобой? — бросился к другу Максим.

— Вот это вопро-ос! — выдохнул Гум-Гам. — У меня от твоих «которых» закружилась голова…

— Вот видишь, — прошептал Максим, помогая приятелю встать, — видишь, совсем ничего не случилось. Я спросил, а он нисколько не рассердился.

Максим усмехнулся, произнеся эти слова: ну как это машина может сердиться.

Автук по-прежнему сверкал холодным серебром.

Гум-Гам, наморщив лоб, тревожно смотрел на Автука и ничего не говорил.

— Почему я стал падать на землю? — спросил вслух Максим, подбадривая улыбкой Гум-Гама. — Почему я падал вниз, а не вверх?.. Почему Почемук улетел на землю?.. Почему его звали Почемук? — Максим подошел к молчавшему Автуку и с чувством превосходства измерил его взглядом с головы до ног холодного и стеклянного. — Нет, — сказал он пренебрежительно, — в этой СТРАНЕ БЕЗ ПОЧЕМУ никто… никогда… ни за что… не ответит!.. — Он стукнул пальцем по кнопке и вскрикнул: — Ой!

Внутри Автука словно вспыхнул огонь. Он стоял все такой же сверкающий, неприступный, — но от него исходил жар. Даже кнопка, которой коснулся Максим, была горячей.

— Что такое? — подскочил к другу Гум-Гам. — Он тебя обидел? Отвечай!

Максим смотрел на Автука с испугом и ожиданием, как смотрят на пробуждающегося великана.

— Отвечай же! — потребовал Гум-Гам, сжав кулаки.

— Он просыпается, он очень горячий! — восхищенно произнес Максим. Сейчас он что-то скажет…

Автук молчал. Но было заметно, как он накаляется, как постепенно золотеют изнутри его стенки: в нем как будто разгоралось живое солнце.

— С ним что-то случилось! — тревожно сказал Гум-Гам.

— Не знаю, — отвечал Максим. — Подожди одну только минуту… Сейчас ты все увидишь… Ты увидишь, кто твой верный друг… Увидишь, что тебе нечего больше бояться…

Он пошире расставил ноги, сунул в карманы крепкие кулаки. Сказал, глядя в гневное лицо машины:

— Автук, ты слышишь меня?

Автук светился так ярко, что казалось, сейчас из него посыплются искры. Гум-Гам застыл рядом с Максимом. Плечом к плечу.

— Автук, — громко сказал Максим, — зачем ты остановил время, Автук?

Словно сверкнула холодная молния. Прозрачный шар, внезапно возникнув, разделил друзей и, захватив маленькую фигуру, закружился на одном месте. Гум-Гам, отброшенный невидимой силой, впервые в жизни изумленно наблюдал, как неожиданно исчезает его друг…

Максим очнулся в знакомой беседке. Придя в себя, он прежде всего ощупал карманы. Синего камня путешествий в них не было…

Максим вздохнул: Автук победил его.

ИГРА НЕ КОНЧАЕТСЯ

Надоели чудеса

— Каждый день одно и то же: чу-де-са! — Зайчик зевнул, показывая, что ему очень и очень скучно.

— Ты что? — Максим кинулся к Пете. — Хочешь остаться без лунада?

— Подумаешь! — отмахнулся Зайчик.

— А ну давай лунад!

Зайчик полез в карман и протянул Максиму лунад в блестящей обертке. «Я ВСЕ УМЕЮ» — сверкали магические слова.

— У меня зубы болят от этого лунада! — Зайчик повернулся на одной ноге, крикнул: — Кто со мной в прятки?

Ребята молчали.

— Пошли играть в дрессированные троллейбусы, — предложил Максим. Пусть они бегают на задних колесах!

Никто не шевельнулся.

— Сергей, Мишка, за мной! — позвал Максим.

— Нам удочки нужно готовить, — буркнул Мишка.

— С отцом на рыбалку едем, — поддакнул Сергей.

Максим разозлился:

— Знаете, вы кто? Знаете… У человека беда, а вы…

— Беда? У какого это человека беда?

— Я бы сказал, да разве вы поймете! — Максим махнул рукой. — Вы лучше отвечайте: будете играть с Гум-Гамом?

— Мы идем на рыбалку, — вздохнул Мишка.

— Договорились, — вздохнул вслед за братом Сергей.

— Вы… — Максим задохнулся… — вы… предатели… Вот вы кто! Отдавайте лунад!

Еще две плитки были возвращены Максиму.

— А ты? — спросил Максим Лешу Попова.

Изобретатель из семнадцатой квартиры вытащил лунад, надкусил и лениво сказал:

— Р-раз!

За его спиной повис кружевной гамак. Леша лег в гамак, уставился в небо.

— Я буду думать, — сказал он, наморщив лоб.

— Может, и ты не хочешь играть? — наступал Максим на розовощекого Леню.

Леня пятился, дергал плечом:

— Не знаю. Что-то не хочется…

— Выкладывай лунад!

— И не подумаю…

— А я говорю: давай!

Через секунду приятели тузили друг друга, и компания вокруг них сразу оживилась.

— Честный бой! Без лунада! — кричали зрители. — Мишка, суди!

Даже ленивый изобретатель соскочил с гамака, запрыгал, замахал кулаками.

— Раз! — считал Мишка. — Два!.. Три!..

Бой длился до десяти. Неожиданно крепкие руки схватили мелькавшие в воздухе кулаки. И все увидели Гум-Гама. Он был в спортивном костюме настоящий судья.

— Победа присуждается двум сторонам, — сказал с улыбкой космический путешественник. — Эх, вы, разве так сбивают из воздуха мороженое? Смотрите, как надо леденить воздух. Эту морозильную игру придумал я!

Руки Гум-Гама завертелись с быстротой пропеллера. Он словно отбивался от отряда невидимок. Наконец перестал взбивать воздух и поднял над головой кулак.

— Эскимо, — похвастал Гум-Гам. Каждый его палец оброс мороженым с шоколадной корочкой. — Самый приятный завтрак, — продолжал Гум-Гам, облизнув палец, — это мороженое. Кто хочет? Эскимо из воздуха…

Кое-кто принялся махать кулаками, но не все. Большинство стояло со скучающим видом.

— А вы? — спросил Гум-Гам. — Вы не любите мороженое?

— У них болят зубы, — мрачно пояснил Максим. — Им надоел лунад.

Лицо Гум-Гама странно поголубело. Он молча смотрел на друзей.

— Вы не хотите больше играть? — удивленно сказал он.

Его друзья молчали.

— Вы не хотите играть в луну и звезды? В деревья и качели? В стрекоз и смех? Не хотите играть со мной?

— Мы уже во все играли, — раздался голос Мишки.

— Ага, — пискнул Зайчик. — И так каждый день обманываешь бабушку. А это нечестно…

— От ремня не уйдешь, — поддержал его Сергей.

А Леша Попов сказал, лежа в гамаке:

— Понимаешь, Гум-Гам… Когда с лунадом — все очень легко, все само собой получается. А мне, может, не хочется, чтоб получалось. Что я — не человек, что ли? Я сам хочу, сам, понимаешь?

Гум-Гам рассердился. Глаза его сверкнули синим светом.

— Я ухожу! — оглядывая друзей, предупредил Гум-Гам.

— Ты что, Гум-Гам… — испуганно произнес Максим.

— Я ухожу из вашего двора! — еще громче сказал Гум-Гам. — Я найду веселых людей.

— Я иду с тобой! — заявил Максим и вдруг вспомнил, что у него нет камня путешествий. Но он не смутился. — Я буду играть с тобой, Гум-Гам! У меня есть лунад…

Он хлопнул себя по карманам, стал выворачивать их. Карманы были пусты, только что в них лежал чужой лунад… Теперь и его нет.

— Автук, — прошептал Максим никому не понятное слово, и Гум-Гам сразу догадался, что минуту назад, когда он сказал, что навсегда покидает этот скучный двор, лунад исчез из карманов всех игрунов.