Остров Королевы - Джейкс Брайан - Страница 9

Сестра Подснежничек протёрла рукавом свои маленькие квадратные очки.

— Есть за дальними морями такой Зелёный остров…

Гирри хлопнул лапой по столешнице. Кружки подпрыгнули.

— Зелёный остров! Тайра!

— Зелёный остров сыщет! — повторила Тайра строчку из стишка-загадки.

— А зачем? — заинтересовалась сестра Подснежничек.

Тайра уже покинула застолье и направилась к выходу.

— Позже расскажу, сестра. Сейчас нужно поговорить с гусем.

За Тайрой устремились её друзья. Сестра-библиотекарша, пожав плечами, присоединилась к ним.

Брат Перант иронически склонил голову перед вошедшей компанией.

— Приветствую вас в птичнике. Гнездовье аббатства, так сказать. А почему вы на этот раз без птицы, Тайра? Лебедя нам здесь не хватает, аистов тоже пока ни одного.

Лекарь провёл пришедших в «птичью» палату. Бранталис выглядел бодро, щеголял своей белоснежной повязкой. Увидев Тайру, гусь показал клювом на лекаря:

— Вы совершенно правы, Тайра. Эта добрая мышь — великий лекарь. Бранталис свеж и бодр, почти здоров.

Тайра рассеянно кивнула, улыбнулась и сразу перешла к делу:

— Что вы знаете о Зелёном острове, Бранталис?

Тут они впервые услышали голос ястреба. Он прекратил клевать рыбину на подоконнике и поднял голову.

— Кййи-и-и! Пандион Пика-Коготь знает о Зелёном острове. Зелёный остров — дом Пандиона. Небопашцы прилетели и улетели, а Пика-Коготь всегда на Зелёном острове.

Бранталис растопырил свои мощные крылья.

— Злой остров! Злые коты! Злой дом!

Тайра встала между птицами, которые свирепо уставились одна на другую.

— Не спорьте, пожалуйста. Пандион, где находится Зелёный остров?

Ястреб смутился.

— Ки-и-и… Пандион ранен, Пандиона унёс шторм. Пандион не знает, как он попал в красные стены. Крра-а-ак! Одинокий и потерянный…

Бранталис выпятил грудь.

— Гонк-хонк! Бранталис Небопашец без труда найдёт дорогу к далёкому Зелёному острову. Он, однако, затрудняется предположить, каким образом обречённые ползать по земле смогут последовать за рождённым для свободного полёта в небесах.

Трибси сморщил нос в мудрой печальной улыбке.

— Хурр, сэрр, что верно, то верно. Которые по земле, а которые и ещё ниже, в туннелях да норах.

Бринти развёл лапами.

— Какой тогда смысл в разгадывании снов и решении ребусов, если мы не сможем туда попасть, на этот окаянный остров?!

Сестра Подснежничек оглядела присутствующих поверх очков.

— А нельзя ли мне узнать, о каких снах и загадках идёт речь?

Ястреб соскочил с подоконника.

— Кр-ри-и-и-а-а-а! Пандион ничего не знает о снах и загадках.

Бранталис подался назад, подальше от свирепого морского пирата, бубня себе под нос:

— Осмелюсь предположить, что Пандион Пика-Коготь имеет некоторое представление лишь о том, как ведётся промысел различных пород морской, озёрной и речной рыбы.

Пандион сверлил гуся немигающим взглядом золотистых глаз.

— К-ка! Пандион не роется в донной грязи и не вопит, пугая облака!

Брат Перант потерял терпение.

— Прекратить немедленно! — приказал он решительным тоном. — Вы здесь базар какой-то устроили! Пандион, прошу на подоконник, к рыбке! Бранталис, пожалуйте под стол!

Гирри ухмылялся, видя, как не на шутку разошёлся обычно тихий и спокойный целитель аббатства.

— Так им, брат Перант, будут знать, как себя вести!

Перант повернулся к Гирри:

— А вас прошу немедленно покинуть лечебницу. И вас! И вас! Всех, всех! Решайте свои проблемы в другом месте. Вас это тоже касается, сестра Подснежничек.

Повесив носы, они вышли из больницы. Дверь захлопнулась. Сестра Подснежничек показала закрытой двери язык и фыркнула:

— Сам себя вылечи, ватная затычка!

Тайра печально покачала головой:

— Не слишком далеко мы продвинулись.

Сестра Подснежничек подхватила её под лапу.

— Не вешай носа, дружок. Пошли со мной. В том, что касается головоломок и загадок, я смогу вам помочь.

Группа друзей последовала за сестрой наверх, на чердак, к библиотеке.

— А Дед Квелт на нас не рассердится за вторжение? — прошептала Тайра в ухо сестре Подснежничек.

Несмотря на свои многие сезоны, сестра библиотекарша иной раз вела себя не вполне солидно. Она положила лапу на ручку двери и захихикала:

— Хи-хи-хи, не бойтесь, мой старичок давно уже клюнул носом и проспит до обеда.

Дверь внезапно открылась внутрь, и почтенная сестра-библиотекарша растянулась у ног своего уважаемого начальника, библиотекаря-сезонописца Квелта.

Квелт вежливо поклонился.

— Прошу вас, друзья, входите. Видите ли, старичок уже выспался, сестрица Подснежничек.

6

Глубокой ночью над Зелёным островом повисла печальная половинка луны. В небе мерцали звезды, время от времени его перечёркивала полоска падающей звезды. По берегу спокойной реки крадутся две тёмные фигуры, пробираясь сквозь кусты и камыши. Вот ночную тишину прорезал крик козодоя, и выдры остановились. Халки поднёс лапы ко рту и квакнул лягушкой.

Из тьмы выплыло и ткнулось в берег бревно. Лидо Лагунный спрыгнул на траву, протянул обе лапы пришедшим выдрам.

— Рад вас видеть. Хвоста за вами нет?

— Ускользнули незаметно. Коты так обожрались жареными птицами, что часовые храпят на постах, а разбудить их некому, — заверил Чаб.

Зубы Лидо сверкнули в лунном свете.

— Гнусные твари! Из-за идиотского каприза перестрелять столько птиц! Ладно, нам пора. Прыгайте на мой славный корабль, отправляемся.

Бревно поплыло по течению. Халки хрипло прошептал:

— Что, Зилло будет?

Лидо всматривался во тьму, прислушивался к ночным шумам, постоянно оставаясь начеку.

— Он уже там. Снова в зачарованном сне. Интересно будет его послушать.

Над мелким кустарником у береговых дюн возвышались громадные каменные столбы. Лидо, Халки и Чаб, оставив бревно, подошли к этому освящённому сезонами месту собраний. Когда-то здесь встречались сотни морских и речных выдр, но сейчас число присутствующих не превышало четырёх десятков. Пришедшие обменялись приветствиями с часовыми, засевшими в кустарнике, и подошли к костру, полыхавшему между высоких камней. Их усадили в общий круг и подали миски с бургулой, смесью тушёных водорослей и креветок, щедро сдобренной букетом самых свирепых пряностей. Один аромат бургулы мог выбить слезы из глаз непривычного едока. Обычно при поглощении этого лакомого блюда полагалось думать только о нем, обсуждать лишь его вкус, хвалить или ругать, но на посторонние темы не отвлекаться.

Халки, едва попробовав из своей миски, замахал лапой у рта, проветривая его, и восторженно крякнул:

— Эх, хороша!

В ответ с разных сторон раздались реплики:

— Отличная бургула!

— Пожар во рту!

— До костей пронимает!

Но нашлись и несогласные:

— Да я в детстве лучшую с бабкиного фартука соскребал!

— Не-е, илом отдаёт!

— Уткой пахнет!

Добродушную перепалку вскоре прервал глухой удар хвостового барабана. Лидо Лагунный встал, выпрямился во весь рост.

— Народ и кланы, все ли здесь? Узрю ль я клан Живая Вода?

Поднялся Халки:

— Живая Вода здесь, могучий клан потоков, рек, ручьев.

— Узрю ль я клан Бурная Бездна? — продолжил Лидо.

— Здесь клан Бурная Бездна, морские выдры вольные.

— Узрю ль Волков Волны?

— Здесь Волки Волн, неустрашимый клан.

— Узрю ль я Бойцов Потока?

— Бойцы Потока здесь, со шрамами и славой!

Лидо довёл перечень до конца, выкликая имя клана и встречая поклоном каждый гордый ответ. Затем он замолчал и услышал вопрос, обращённый к нему самому:

— Узрю ль я Лагунный клан?

— Лагунный здесь, врагу не уступивший! — прорычал Лидо. — Остался я один, нет у меня родни, но драться буду до последней капли крови!