Дом тысячи страхов - Усачева Елена Александровна - Страница 8

– Неделю назад здесь умер один человек. Тело обнаружили только что. От него до сих пор идет трупный запах. – В лицо брызгали ядовитой жидкостью, от которой хотелось чихать и кашлять. – Вот останки его одежды. – Под руку подсовывали рваные тряпки. – Вот его обнажившиеся кости. – Пальцы касались чего-то жесткого. – Вот волосы. – Какая-то шерсть, разваливающаяся на клочки. – Вот зубы. – То, что это обыкновенная зубная щетка, догадаться можно было сразу. – А вот его глаз!

Палец быстро опускался во что-то густое и холодное, действительно похожее на глаз.

Это уже потом, выбежав на свет, можно было спокойно рассмотреть, что твой палец испачкан в зубной пасте. Но до этого ты успевал представить много всяких гадостей.

Вспомнив все это, Вовка замер, боясь нащупать что-нибудь похожее. Мало ли какие ошибки прошлого хранил здесь хозяин! Мог и пару трупов запрятать.

По площадке продолжали ходить. Но двигались теперь не только снаружи. Легкий ветерок коснулся Вовкиного лица. С правой стороны вздохнули. Еле слышно тренькнуло.

В глазах Наковальникова вновь взорвался фейерверк. В свете радужных искорок Вовка заметил, как с еле слышным стуком с желтого ящика отодвинулась крышка. На уровне его колена шевельнулась невысокая светлая фигура. По голой ноге задели чем-то жестко-шершавым. Рядом с тряпичным шелестом вздохнуло большое темное полотно. Оно надвинулось, собираясь прикрыть собой Наковальникова. Но у него еще хватило сил выставить вперед руку, и ткань замерла в миллиметре от его пальцев.

– Мальчик! – произнес механический голос.

В ту же секунду дверь отъехала в сторону, вместе со свежим воздухом впуская свет.

У Вовкиных ног стояла небольшая черноглазая кукла в голубом платье и внимательно смотрела Наковальникову в лицо. Ее пухлые ярко-красные губы улыбались, обнажая окровавленные зубы.

Ноге стало щекотно. Вовка чуть наклонился, чтобы увидеть, что там такое происходит.

В следующее мгновение он уже кувырком летел вниз.

Именно летел!

Потому что споткнулся на пороге комнаты, и, вместо того чтобы упасть, встать и спокойно спуститься вниз собственными ногами, он сгруппировался, сделав кувырок на площадке. Дальше Вовка шел без задержки, спиной и затылком пересчитывая ступеньки. В наружную дверь он ударился пятками. По инерции пролетел полкоридора и растянулся у ног Пашки с Серегой, только что поднявшихся на второй этаж.

Оба были бледны, исцарапаны и мокрые с головы до ног. В широко распахнутых глазах ясно читался испуг.

Глава III

Цунами местного разлива

– Это безобразие! – стуча сухоньким кулачком по столу, кричал Андрей Геннадиевич. – Почему вы не следите за своими детьми?

Антон внимательно вглядывался в выцветшие глаза старика и на каждый его всхлип начинал быстро кивать головой.

– Я вам сдал три комнаты и нижнюю гостиную, а не весь дом! Я, кажется, еще в первый день вас предупреждал, что не потерплю, если они будут везде лазить!

Ирка стояла у окна и демонстративно смотрела на улицу. Перед ней, переминаясь с ноги на ногу, вздыхал Вовка. В волосах у него застряла паутина, под коленкой красовалась свежая ссадина, от которой вниз тянулся подсохший кровавый след.

– Я последний раз предупреждаю – запретите мальчикам залезать на чердак и входить на мою половину.

– А кто туда входил? – попытался защититься Вовка. – Я там и не был.

– Молчать! – взвизгнул старик, и лицо его опасно налилось кровью. Вовка испугался, что Малахов сейчас умрет от разрыва сердца.

– Владимир, – покачала головой Ирка.

– На чердаке лежат ценные вещи и снасти, – уже хрипя, твердил хозяин. – Если хоть что-нибудь пропадет…

– Нет там ничего ценного, – снова возмутился Вовка, вспоминая кавардак в каморке и куклу. Уж не из-за нее ли старик так разорался?

– Хулиганье! – снова вспыхнул Андрей Геннадиевич. – Я вас предупредил. Увижу еще кого-нибудь, немедленно, сразу же вызываю милицию. Она вас увезет… и не домой, а в тюрьму!

Наверху до боли знакомо хлопнула чердачная дверь. Прошуршали торопливые шаги, в кают-компанию заглянули бледные, взлохмаченные Спиря с Максом. Увидев их, старик задрожал, сжал свои маленькие кулачки и, не видя больше ничего перед собой, пошел к выходу.

Как только за ним закрылась дверь, Вовка нервно заржал.

Тогда в каморке его жутко напугала кукла с окровавленными зубами. А когда он увидел кровь на своей ноге, то бросился в панике бежать. Даже в самых кошмарных снах ему не представлялось, что в конце жизни он будет съеден наглым маленьким созданием. Выбегая, он сбил с ног замершего на пороге Андрея Геннадиевича. Это окончательно доконало старика. Он не пошел выше и не успел заметить спрятавшихся Кольку с Галкиным – тогда бы его точно хватил инфаркт. Весь свой гнев он обрушил на несчастную голову Наковальникова.

Малахов так кричал, что в суматохе никто не обратил внимания на странный вид Пашки с Серегой и на то, что «Лихой» лежит на берегу со спущенным поплавком да к тому же перевернутый.

Вовка уже смирился с мыслью, что всю вину за эту глупую вылазку придется принимать на себя. Но тут очень вовремя из своего укрытия вылезли Спиря с Максом. Их появление спасло несчастную Вовкину голову.

Андрей Геннадиевич еще долго фырчал, хрипел, грозя в воздух кулаком и сурово качая головой.

– Наковальников, я от тебя этого не ожидала, – как можно строже произнесла Винокурова. – Мы же предупреждали…

Вероятно, праведный гнев капитанов и осуждение товарищей сровняли бы Вовку с землей. Может быть, в качестве сурового, но справедливого наказания его отправили бы домой…

Но ему помог дождь. За окном быстро потемнело, с сухим треском взорвалась короткая электрическая вспышка. Свет погас.

И хлынул ливень.

Вода сплошной стеной падала сверху. Это было особенно хорошо видно, потому что ни одного огонька вокруг не горело.

– Очень хорошо, – хмыкнул Антон, рукой ощупывая стену. – Мы теперь весь вечер будем сидеть без электричества.

– Зато никто никуда не полезет, – радостно поддакнула Винокурова. – Или есть еще желающие? – спросила она, оглядывая своих подопечных. Жаждущих подвигов не нашлось, поэтому она повернулась к Вовке. – Наковальников, в наказание идешь работать на кухню. Спиридонов с Галкиным – тебе в помощники. Пока будете готовить, придумаете общую для всех легенду, где вы были и что там делали. Время пошло.

Ирка по привычке вскинула левое запястье к глазам, но ничего не увидела, плюнула в сердцах и оторвалась от окна.

– Да! – напомнила она, выходя. – Не забудьте взять с собой свечи, а то еще перережете себя в темноте кухонными ножами и открывалками.

Пока ребята добирались до кухни, Спиря на чем свет стоит ругал хозяина, так не вовремя решившего проверить свои владения, а заодно Вовку, которому нельзя доверить ни одного ответственного дела.

– Ну, а вы где были? – накинулся он на Серегу с Пашкой. В отличие от Ирки поломку «Лихого» Колька заметить успел. – Меня дождаться не могли?

– Спиря, ты же тонул сегодня! Куда тебе с нами плыть? – жалобно оправдывался Серега.

– Нашли что-нибудь? – остановился Колька. В прыгающем пламени свечи его лицо снова заострилось, как тогда, перед падением в воду.

– Мы не успели, – прошептал Пашка.

Вовка облегченно вздохнул – уж очень ему не хотелось, чтобы ребята принесли на берег эти чертовы монеты.

– А ты чему радуешься, Килограмм? – повернулся в его сторону Спиридонов, вспомнив, что еще не все выяснил у притихшего Наковальникова.

Но тут же махнул рукой, потому что его сейчас больше интересовали приятели, чем молчаливый Вовка.

Оказалось, что Серега с Пашкой не только не успели что-либо сделать, им еще всю дорогу крупно не везло.

С попутным порывистым ветром друзья быстро дошли до нужного места. Тот же самый ветер не дал им остановиться, гоня дальше. Им пришлось сделать несколько кругов на одном пятачке, прежде чем Серега смог поставить катамаран против ветра, и «Лихой» замер на месте. Прыгали в воду по очереди. Серегин даже до дна доплыл, но слишком быстро вынырнул обратно…