Леди с клыками - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 79

– Ну я тоже не жалуюсь… – В голове всплыла парочка воспоминаний, когда только передавшиеся от мамы способности спасали мне жизнь. – А ты дашь мне возможность ознакомиться с тем учебником?

– Лучше с его копией, – с улыбкой кивнула Хенея. – Она поразборчивее будет. И уже переведена на всеобщий язык, мы-то сами письменность не сохранили. А ты хочешь остаться здесь?

– Еще не знаю, – покачала головой я. – Расскажи о том, как встретила папу и почему бросила меня, потом решу.

– Мать после сотворения своей державы послала меня учиться в цивилизованные земли, – вздохнула Хенея. – Чтобы я смогла еще больше увеличить наше могущество. Спешить было некуда, я выучила ваши обычаи, сотворила себе привлекательный облик и придумала легенду. Не провалилась, как видишь. Впрочем, сейчас никому и в голову не придет подозревать в человеческой волшебнице с примесью эльфийской крови представительницу иной расы. Некоторыми зачатками трансформации владеют лишь ваши архимаги, да и то, думаю, даже ты их обставишь за счет одних только врожденных данных. Так вот, некоторые секреты темной магии, которые на болоте знает каждый шаман, оказались никому не известны в большом мире, и я решила их выгодно продать, обменяв на место в академии волшебства. Так и повстречались мы с Гремом. Знаешь, он был первым встреченным мной мужчиной, которому от меня нужны были не сиськи или знания и силы, а я сама. Потому-то на свет и появилась ты. Маг-метаморф неспособен забеременеть против своей воли. И когда я уже готовилась стать одновременно матерью и преподавателем в академии волшебства, то почувствовала смерть своих близких. На следующую же ночь они явились ко мне призраками и рассказали о своей гибели. Изменники убили мать, подложив в ее дворец где-то украденную армейскую зажигательную бомбу. Большую. Противобункерную. От нашей старой резиденции только головешки и остались, даже метаморфы не смогли выбраться из того полыхающего ада. Восстанавливать свою страну с ребенком на руках я не могла. Это был слишком хороший инструмент для давления на ту, у которой обязаны отсутствовать слабости. Да и потом, мне предстояло много карать… очень много. И дочь той, которая пролила если и не моря крови, так целые озера, попытались бы прибить только лишь из чувства мести и опасения, что она станет полным подобием мамочки. Клер, расти с отцом тебе было куда лучше, чем со мной. Грем не знал недостатка в деньгах, связях и, похоже, искренне меня любил.

– Да, это… аргумент. – Слезы при воспоминании о папе сами собой стали наворачиваться на глаза. – Но почему ты не приезжала? Не писала? Сначала-то ясно, а потом?

– Несколько раз я в ваш город все-таки выбиралась, – ответила Хенея. – Проверить, все ли нормально, посмотреть издалека. Когда выдавался относительно свободный период от сталкивания в кучу норовящих опять развернуться друг к другу задом племен, которые не желали учиться быть одним цивилизованным народом, а предпочитали варить из врагов, слабых и чужаков похлебку. Клер, последний смертный приговор, вернее, пока еще просто распоряжение о казни – бюрократия, слава Алой Пасти, то бишь мне, на болотах не распространилась – я подписала в прошлом месяце. Четыре влиятельных семьи, в совокупности достигающие численности почти в полторы сотни гоблинов, оказались брошены в подземелье с хищными тварями. Возможно, кого-то из них еще не доели. Удачное выдалось начало года, в нем таких расправ над замышляющими заговор пока была лишь парочка. Править приходится жестоко, совершая отвратительные поступки, но это мой долг, за который меня не раз и не два еще проклянут. И я его не брошу до тех пор, пока не восстановлю величие наших предков. Как думаешь, тебе и Грему понравилась бы такая жена и мать?

Я отрицательно покачала головой. Да уж… Слов нет. Во всяком случае, приличных. Уверена, отец бы не постеснялся их и вслух высказать. Гномы, пусть даже полугномы, они такие. Страха не то чтобы совсем нет, но срабатывает он с заметным опозданием. А вот у смеска-метаморфа, имеющего в жилах четверть человеческой, четверть подгорной и половину магомутантской крови, со здравым смыслом все в порядке. И с логикой тоже.

– Что ты теперь будешь делать? – спросила я мать. – Раз уж я здесь и знаю твою тайну?

– Нашу тайну, – поправила Хенея. – Ну, во-первых, познакомлю тебя с основными шаманами нашего рода и общим раскладом. Потом пару магических ритуалов совершу, которые намертво закроют память от прочтения. Знания Древних не должны выйти за пределы клана, по крайней мере, до той поры, пока наше государство не встанет вровень с остальными мировыми державами. Они тебя изменениям тела подучат, ты их – жизни во внешнем мире… Облик на голбинский сменить нетрудно, если сама не сможешь, я помогу. Мы – твоя семья, Клер. Но по большому счету, дочка, в болотах ты не приживешься. Чтобы любить их, надо тут родиться. Возможно, я ошибаюсь, но вряд ли, сама поймешь, как только увидишь, как здесь живут. А без гипертрофированного патриотизма из этой клоаки хочется бежать. Может, сделаешь то, чего в свое время я так до конца и не сумела? Соберешь лучшие из знаний, собранных цивилизацией, и придумаешь, как адаптировать их к нашим условиям? А потом можешь здесь и собственную академию возглавить, ее строительство по плану начнется лет через десять, как окончательно племена замирим. А если не захочешь… Что ж – просто живи как знаешь. Денег на первое время я подкину, все-таки последнюю пару лет гоблины ведут очень активную торговлю с внешним миром и в сокровищнице найдется тысяч пять – семь лишних золотых.

– Мне в целом нравится твое предложение, – подумав, сказала я. – Которое насчет первого настоящего ученого этих болот. Вот только надо с друзьями попрощаться. А то все это случилось так внезапно, они волнуются, наверно. Демоны, что же я им скажу? Они ведь уверены, что я дампир!

– Ну так убеди их в этом предположении, – пожала плечами мама. – Скажи, что нашла своих клыкастых собратьев и временно остаешься у них на учебу. Если они и проболтаются кому, то за поисками кровожадных мертвецов мага-метаморфа никогда не заметят, слишком уж наши ауры наполнены жизнью.

– Это идея, – признала я. – Но…

– Что еще? – подняла бровь Хенея.

– Убийцы папы из министерства разведки и контрразведки. Надо отомстить. Не знаю как, но надо.

– Не волнуйся, – улыбнулась во все свои клыки лучший некромант столетия, наследник знаний Древних и жестокий гоблинский правитель. – У меня и так с этими господами имеются трения из-за закупок некоторых специфических предметов, в болотах невыпускаемых, а уж гибель Грема никто спускать просто так и не собирался. Справимся.

Глава 22

– Исполняющий обязанности начальника управления разведки и контрразведки, сэр Нифин. – Многоголосое эхо, отразившееся от мрамора зала, заставило бывшего начальника сектора литерных дел поежиться от пробежавших по спине мурашек, вызванных нехорошими предчувствиями, и, посильней сжав рукоять трости, похромать в сторону возвышения для докладчика. Тот неведомый потомкам архитектор, разрабатывавший еще в Эпоху Смерти дизайн и саму концепцию архитектурного ансамбля Зала советов, был гением. Правда, комфорт и самочувствие живых его интересовало в последнюю очередь. Именно поэтому тут, в выточенных из хладного камня помещениях, казалось высасывающего по крупицам саму жизнь вместе с теплом тел, долго находиться было проблематично. Потому живые теплокровные существа появлялись в этой каменной громаде только во время проведения заседаний правящего совета архимагов. Многочисленная армия големов-уборщиков, следящих за пылью и проводящих несложные ремонтные работы, не считается. Да и кто будет обращать внимание на эту вечно шелестящую под ногами мелюзгу.

Дохромав до кафедры из обработанного куска диабаза, Нифин положил на нее трость и тяжело оперся на мертвенно холодный камень.

– Говорите, и да будут ваши слова наполнены правдой! – Отразившийся от арочного свода и контрфорсов галерей голос распорядителя буквально каменной плитой упал на докладчика и заставил его втянуть голову в плечи. Древний архитектор знал, что делал… Небольшой пятачок света до миллиметра вписывался в круг белоснежного мрамора, где находилась кафедра, и создавал непередаваемый контраст с наполненными практически осязаемой тьмой провалами лож, в которых на каменных скамьях, укутанные в клобуки и балахоны, сидели архимаги. Мастер был гением, но об удобстве живых он даже и не думал. Хотя личам и вампирам было все равно – камень или бархат мягчайших подушек, архимагам же приходилось спасаться предварительно наложенными заклятиями. Целым набором заклятий. Так и вошедших в учебники и историю под неофициальным названием «седалище мудреца».