Леди с клыками - Мясоедов Владимир Михайлович - Страница 7

Как представлю, что после попадания пусть и маленькой, но зато довольно быстрой безоболочечной свинцовой пули моей малышки из него может брызнуть вот все это сало, становится крайне противно. «Хоть и невместномолодой леди о таком думать» – любимая присказка мадам Жюли вспомнилась как будто бы сама собой. «Насекомое, доставляющее неудобство благородной леди, должно быть стерто с лица земли» – эта фраза из уст управляющей пансионом тоже пришла мне на ум и заставила появиться на моем лице легкую улыбку, которой, и в особенности очаровательными ямочками на немного покрасневших щечках, так восторгается мой папа и большинство встреченных мной молодых джентльменов.

Жрец затянул последние рулады своей молитвы, прославляющей всех четырех богов: Оссета, бога света, Орона, бога процветания и богатства, Лаэру, богиню плодородия, и Кестета, судью мертвых. Ни при произнесении имен небожителей, ни при легком неестественно-белом свечении витража, показывающем, что молитва услышана, в моем организме не дрогнула ни одна жилка. Значит, я точно не тифлинг. Те на святую магию, пусть она и направлена не на них, а просто есть поблизости, реагирует негативно. Не в прах рассыпаются конечно же, но приступы мигрени или там нервной почесухи бывают у них обязательно.

– Чего тебе, дитя? – Слуга богов, наверняка жаждущий пожертвований, с окончанием своего священнодействия развернулся к посетительнице так быстро, как только смог. Ну еще бы! Дочка самого богатого жителя города не та персона, приход которой можно проигнорировать, если на храме еще нет золотой крыши с алмазной инкрустацией.

– Свечку пришла поставить, – хмыкнула я, вспомнив об обещании, которое сама себе давала совсем недавно. – Самую большую, что есть. В благодарность богам за помощь при взрывотехнических работах.

Через полчаса, кое-как отбившись от нравоучительной лекции о том, как боги любят чад своих и как лично он, настоятель данного храма, поминает вот таки буквально ежедневно в своих молитвах все население нашего городка, я вырвалась из душной, наполненной запахами благовоний церкви, с облегчением вдохнула полной грудью (настолько, насколько позволил новенький корсет из виверновой кости) внезапно показавшийся таким сладким воздух и направилась в сторону дома, тщательно обходя лужи и разбросанные тут и там по мостовой конские кучки. Все же мэр хоть и хороший, для человека конечно же, хозяйственник, но муниципальные дворники, следящие за чистотой улиц в нашем городе, поразительно ленивы. По-моему, или мэр все-таки экономит на чистоте, или в городе завелось просто нереальное количество гужевого транспорта.

По пути домой как-то само собой «заглянулось» в шляпный магазинчик, кондитерскую и оружейный магазин братьев Керманов из клана Рыжебородов. У этих вполне себе приличных гномов обычно можно было найти в продаже все, включая осадную мортиру. Впрочем, немного привираю, что для девушки простительно, – мортиру придется заказывать за совершенно чудовищные деньги и минимум за полгода. И вообще я заглядывала к ним не за этой громыхалкой калибра «чтоб гном влез», а за заказанными на прошлой неделе накладками на рукоять моей «Амели» и коробочкой усиленных патронов с полуоболочечными экспансивными пулями. Для воскресной стрельбы по воронам, да и для путешествия они намного лучше, чем со свинцовой безоболочечной пулей. Те хотя и осалены, но после второго-третьего барабана так засвинцовывают ствол, что его приходится чистить медным ершиком, чтобы освободить нарезы. Хотя папа и утверждает, что всему виной моя любовь к большим навескам бездымного пороха и, мол, поэтому пули просто слетают с нарезов. Фигушки. Просто этот старый консерватор не понимает всей прелести переменной нарезки, да и оболочечные и полуоболочечные пули благодаря большей прочности замечательно себя чувствуют. Во всяком случае, такого разлета и плевков свинцом, как у безоболочечных (правда, при моей любимой усиленной навеске), не наблюдается.

Отдав пару серебрушек радушно встретившим меня братьям и получив не только свой заказ, но и еще сопровождение в виде мальчонки-курьера, получившего наказ сопроводить молодую барышню и моментально подхватившего мои покупки, я через некоторое время все же дошла до ворот поместья.

– Доброе утро, леди, – поприветствовал меня садовник, убирающий листву с такой неповторимо медленной грацией, словно у него впереди была вечность. А ведь он, между прочим, был никак не эльфом, а обычным человеком, и даже совсем не пожилым, которому подобный черепаший темп можно было бы простить. Непорядок.

– Если будешь так работать, зима наступит раньше, чем закончишь, шевелись быстрее! – прикрикнула на него я. – И вообще, что ты тут делаешь? Отец же вроде бы дал всем слугам выходной на три дня.

– Да? – удивился садовник и, распрямившись, уставился на меня широко раскрытыми глазами. – Ой, правда, а я и забыл… Но раз уж начал, не останавливаться же на середине, правда, леди?

И продолжил свое занятие, причем, кажется, двигаясь еще медленней, чем раньше. Но теперь требовать от него правильного выполнения работы было как-то… неловко. Выходной все же.

– Ну как? – Отец ждал меня буквально на пороге и распахнул дверь едва ли не раньше, чем я успела позвонить в новомодный электрический звонок, который папе подарили на членском собрании изобретателей и цеховиков нашего города. То есть, проще говоря, тех, кто занимается технологией, а не магией.

– Ничего, – покачала головой я.

– Так и знал, – тяжко вздохнул он, закрывая за мной дверь. – Да… Ты совсем взрослой стала. Эх, как я надеялся, что не пройдешь второй инициации, ведь тогда бы ты осталась простой смертной, и у меня были бы внуки…

– Ну какие мои годы, – беззаботно отмахнулась рукой я. Дети… мысль о том, что они у меня могут быть в ближайшее время, выглядела еще большей фантастикой, чем явление клыкастой мамочки прямо из-под земли. – Успею еще.

– Нет, – покачал головой отец. – Клер, чем ты меня слушала? У чистокровных вампиров дети бывают. Редко. Очень. Далеко не каждый тысячелетний кровосос мог похвастаться хотя бы одним ребенком от смертного партнера. Но их потомки всегда рождались бесплодными.

Глава 3

И знаете, что было утром? Утром мой обожаемый отец, неспешно прихлебывая утренний… назовем это чаем, наконец-то соизволил вспомнить о такой буквально не заслуживающей моего внимание информации, как получение письма из столичной академии. Правда, мило?! После вчерашнего! Вот только этого не хватало! Чего мне стоило не прибить дражайшего папу на месте – просто нельзя было передать словами. Во всяком случае, причисление к лику святых мне не грозило только из-за моей любви к оружию и крайне запутанного, как выяснилось, происхождения. Вдобавок он уже умудрился посеять конверт у себя в мастерской и пару раз прожечь его то ли кислотой, то ли брызгами металла. Хорошо хоть текст, за исключением нескольких лакун, был вроде бы удобочитаем. Иначе – грр!!!

Вот в чем явно проявляются гномские корни моего отца, так это в полном спокойствии, которое накатывает на него после пары кружек подгорного темного, кое он по извечной традиции, оставшейся еще с бурной юности, потягивает по утрам. Доказывая при этом, что молодой леди это, мол, «невместно», полностью сходясь при этом во мнении с нашим дворецким Рональдом. Вдобавок каждый уважающий себя гном или имеющий хорошую долю гномьей крови полукровка отличается просто парадоксальным отсутствием страха к уже известным и опознанным вещам. Ну динамит, ну горный обвал – так известные и понятные вещи, чего дергаться-то? Ну оказалось, что дочка наполовину вампир, на четверть гном и на четверть человек, – ну и что с того, чего дергаться-то?

Так что, с удовольствием сдув белоснежную шапку пены, в ответ на мое рычание, как-то само собой вырвавшееся из моего горла, отец только развел свои мозолистые руки, не выпуская при этом выточенную из цельной хрустальной друзы пивную кружку весом в оголовок хорошей кувалды, и виновато пробасил: