Принцесса на час - Гордиенко Галина Анатольевна - Страница 10

Катя ела шоколад и улыбалась папиным шуткам. И думала, что все-таки папа не умеет заваривать чай, у мамы получается гораздо лучше. Папин чай слишком сладкий, что ли, и привкус у него… Может, папа добавил в заварку какие-то травы? Катя собиралась спросить об этом, но мысли путались, глаза слипались, почему-то смертельно хотелось спать. «День сегодня какой-то странный, – вяло подумала Катя, роняя голову на стол, не в силах сопротивляться стремительно накатывающей слабости, – хорошо, что впереди выходные…»

ГЛАВА 7 СОН ИЛИ НЕ СОН

Просыпалась Катя с трудом, почему-то кружилась голова. Она лежала, не открывая глаз, и с тоскою вспоминала свой сон, очень необычный, ей еще никогда такие чудные не снились.

Будто она, Катя, старинная принцесса! И путешествует в этом… как его? паланкине! Или в портшезе? Словом, носилки такие, как домик. Она Катя, сидит за бархатными занавесками, а носилки эдак покачиваются, покачиваются… Наверное, поэтому у нее голова кружится.

Жаль, это всего лишь сон. Но даже во сне классно быть принцессой!

Что-то беспокоило девочку, и она недоуменно сдвинула брови, пытаясь сообразить – что именно. И вдруг поняла – отсутствие шума.

Ее окно выходило на проспект Победы, а он едва ли не самый шумный в городе: в восемь рядов мчатся машины, плюс две трамвайные линии. Если открыты окна, не всегда маму с папой услышишь. Папа установил в Катиной комнате кондиционер, чтобы не открывать форточку даже летом.

И вот теперь – полная тишина! Пусть сегодня суббота, движение поменьше, но ведь трамваи все равно должны греметь-звенеть?

Катя побежала было к окну и вдруг замерла, ошеломленная и испуганная: она не узнавала собственную комнату! Она крепко зажмурилась и посчитала до десяти. Осторожно приоткрыла правый глаз и в панике прошептала:

– Мамочка моя, где это я?

Ее небольшая уютная комната – шестнадцать квадратных метров – почему-то за ночь выросла в размерах. И как выросла! Катя по памяти вернулась к кровати и осторожно села, ноги подкашивались. Снова сосчитала до десяти – раньше это всегда ее выручало – и открыла глаза.

Ничего не изменилось. Все равно вместо детской она видела комнату раз в пять больше, с высоченными потолками и узкими стрельчатыми окнами. Яркий солнечный свет падал на пушистый палевый ковер, на большие напольные вазы, почти прозрачные, на бутоны ярко-красных роз в них, на странные диванчики вдоль стен – канапе? – обтянутые нежно-розовым шелком, на огромное настенное зеркало, в котором отражалась она, Катя, испуганная и несчастная. Или не она?

Катя с замирающим сердцем подошла к зеркалу и обреченно вздохнула: не она! Ведь она легла спать в своей любимой пижаме с незабудками, мама все порывалась ее выбросить – мол, старенькая, скоро рассыплется, да и маловата уже…

Катя недоверчиво коснулась пальцами легкой, из тонюсенькой ткани розовой ночной сорочки, дотронулась до воздушной пены кружев на груди и со стоном бросилась на кровать.

Не на кровать, нет! Трудно назвать обычной кроватью это… чудище размером с баскетбольную площадку, установленное в глубокой нише, стены которой завешаны старинными гобеленами.

Где она?!

Катя машинально рассматривала рисунок на одном из гобеленов: охотничью сцену. Мужчины в древних одеждах мчались по полю на лошадях, впереди бежала свора собак, единственная дама сидела на лошади как-то странно, боком, и на ней красивое голубое платье, длинное-предлинное… И дымка леса справа. И тающий в тумане берег большого озера – слева.

Катя на четвереньках подобралась поближе к стене и потрогала ее: в самом деле, ткань какая-то, а вышивка шелковиста на ощупь. «Может, и правда – гобелены», – равнодушно подумала Катя, зарываясь носом в одну из подушек. И упрямо сказала себе, что ее новые обои ничуть не хуже, они с мамой вместе выбирали: по лазоревому фону разбросаны ромашки.

– Я, наверное, еще сплю! – громко сообщила высоченному потолку Катя. Села в постели и радостно воскликнула: – Точно, сплю! И как я сразу не догадалась?!

Она звонко рассмеялась: эта мысль все мгновенно изменила. Теперь Кате не было страшно, стало интересно и весело.

Катя совершенно другим взглядом обвела свою новую комнату: какая красивая! Восторженно повизгивая, попрыгала на кровати. Подбежала к окну и восхищенно замерла: какой прекрасный сад! Жаль, что зима, нет цветников, и Катя попеняла на собственную фантазию: лучше б приснилось лето!

Она как котенок покувыркалась на пушистом ковре и испуганно замерла, когда кто-то укоризненно воскликнул:

– Ваша светлость, как можно?!

Катя медленно обернулась: в дверях стояла высокая худая женщина, одетая безукоризненно и скучно: строгий костюм серого цвета, белоснежная блузка, черные лодочки на невысоких каблуках, белокурые волосы, стянутые в небольшой тугой узел на затылке…

Женщина смотрела на девочку изумленно и осуждающе. Катя немедленно почувствовала себя преступницей, и ей срочно захотелось проснуться. Она даже пребольно ущипнула себя за руку, но это не помогло.

– Вы еще не умыты. Не одеты. Не причесаны, – женщина в дверях бросила быстрый взгляд на запястье. – И это в восемь часов!

«Подумаешь, – сердито подумала Катя, – я по субботам раньше десяти вообще не встаю, это вот во сне непонятно с чего ни свет, ни заря вскочила…»

Она неуклюже поднялась с пола, зачем-то отряхнула сорочку и пригладила разлохмаченные после сна волосы.

– Вы опаздываете к завтраку, – обвиняюще воскликнула женщина. – Заставляете себя ждать!

– Кого я заставляю ждать? – угрюмо поинтересовалась Катя.

– Герцогиню и герцога Хостонских. Вам мало?

– Кого?!

– Вашу тетю, вдовствующую герцогиню Хостонскую, и вашего кузена, герцога Хостонского, – сухо пояснила женщина. – Вы, леди Кэтрин, вижу, еще окончательно не проснулись. Наверное, опять читали в постели, нарушая режим!

Катя стояла посреди комнаты, некрасиво раскрыв рот: ее тетя! Ее кузен! Герцогиня и герцог Хостонские! А она тогда кто?!

«Вот это сон, – ошеломленно подумала Катя. – Домечталась, блин. А Ленка, дурочка, говорила – у меня плохо с фантазией!..»

Женщина смерила Катю таким взглядом, что девочка невольно поежилась, и хмуро бросила:

– Ладно. Я сейчас пришлю вашу горничную. И поторопитесь, ваша светлость! Герцогиня Хостонская слишком мягка с вами, как же – сирота…

«Сирота! Мои родители что, погибли? – ахнула про себя Катя. – Теперь понятно, почему я у тетки живу, ну и сон же мне снится, больше на кошмар похоже…»

Опасаясь совершить какую-нибудь оплошность, Катя решила подождать «свою» горничную и присела на канапе.

«Раз я – ваша светлость, то кто я? – размышляла Катя. – Герцогиня, выходит, раз моя тетка и кузен – интересно, а это кто такой? – герцоги. Точно как я мечтала, вот только страшновато что-то, пусть это и сон. И не хочу я сиротой быть, у меня и мама, и папа есть, с чего вдруг во сне я сирота?»

Скрипнула дверь, Катя испуганно вскинулась и вздохнула с облегчением. Ее «личная горничная» оказалась совсем молоденькой девушкой, симпатичной и улыбчивой, совершенно не похожей на недавнюю старую грымзу.

– Что же вы сидите, ваше светлость? – весело воскликнула она. – Мисс Глюк и без того уже на вас наябедничала!

– Кто?!

– Вы точно не проснулись толком, – добродушно попеняла девушка. – Я о вашей гувернантке говорю, мисс Глюк, она вами очень недовольно, говорит – вы перед праздниками недопустимо расслабились, даже распустились!..

– Перед праздниками? – непонимающе пробормотала Катя.

– Через неделю Рождество, не забыли? Обожаю его, мой самый любимый праздник!

– А сегодня…

– Сегодня девятнадцатое декабря, суббота. Да что с вами, леди Кэтрин, может, вы снова приболели?

– Я… я совершенно здорова, – пробормотала Катя, исподлобья следя за горничной. – Просто меня ночью… мучили кошмары, и я не выспалась. Если честно… мне и сейчас кажется, что я все еще сплю.