Красотки и оборотни - Исьемини Виктор - Страница 54

— Но…

— Нет, Колстир, — Ройбер поднял ладонь в стильной рукавице, жестом прерывая возражения младшего товарища, — ты не знаешь Крейна, там такие руины, тесно там… И все равно же кто-то должен оставаться снаружи… Руватег, ты готов? Хейнкир, Эдрис? Тогда выступаем.

Зрители и те участники сборов, что не принимали участия в походе, посторонились и сгрудились у стены, под факелами, в которых металось рыжее пламя. Латники принялись торопливо подтягивать стремена, застегивать последние пряжки на сбруе и доспехах. Кони фыркали и переступали на месте, принимая в седла наездников. Копыта, подкованные накануне, лязгали о булыжник.

Томен подвел послушного Гнедка к корыту, из которого поили лошадей, взобрался на бортик и довольно неуклюже вскарабкался в седло. Поерзав и выбрав наконец удобное положение, маг огляделся — не наблюдает ли кто за его неловкими действиями. Но нет, никому не было дела до промашек непривычного к седлу чародея. Только белобрысый конюхов сынишка внимательно наблюдал за действиями мага, но Гилфинг миловал, помалкивал. Томен подмигнул пацану, тот неуверенно помахал грязной ладошкой в ответ…

— За мной! — скомандовал Руватег и первым направил коня к воротам…

ГЛАВА 35

Следом за сеньором к воротам неторопливо потянулись латники, по одному пристраиваясь к походному строю. Ни суеты, ни заминок — все прекрасно знали, что им следует делать. Томен не представлял, где надлежит находиться ему, поэтому собрался пристроиться в хвост вереницы. Однако, направив Гнедка вслед латникам в проем внутренних ворот, он обнаружил, что сэр Ройбер поджидает по ту сторону портала, у въезда на мост. Рыцарь, неподвижно восседающий на огромном боевом коне, напоминал металлическую статую, отблески факельных огней причудливо плясали на кольчуге. Когда последние всадники миновали ворота, ок-Марнот тронул коня следом. Его место в походной колонне было в хвосте, что не вполне соответствовало представлениям Томена о дворянских обычаях. Возглавлял строй Руватег, официально числившийся подчиненным наследника старого господина замка. Возможно, решил маг, марнотские дворяне отступают от общепринятых обычаев только в ночных переходах…

Вдоль пути следования колонны горело множество факелов, наружные же ворота были освещены довольно скупо. Для стороннего наблюдателя замку надлежало оставаться погруженным во мрак. Заметить выступление походной колонны мог только шпион, наблюдающий с близкого расстояния. Караульные соседних сеньоров, если и следят нынче за Марнотом, смогут отметить разве что зарево над замком — да и то вряд ли, не такой уж большой свет исходит от горящих за стенами факелов.

У наружных ворот Томен приметил Ондика. Тот стоял в кольчуге и при мече, хмуро глядя из-под массивного шлема на молчаливых всадников, по одному исчезающих в портале. Кроме него, у ворот находилась еще пара вооруженных слуг. Томен разглядел в скудном свете лицо одного из них — совсем молоденький юноша, почти подросток. Кажется, в трапезной этот не мелькал среди латников, то есть статус юнца недотягивал до приглашения за стол, где пируют воины. Разумеется, с Ондиком в Марноте оставались те, кто похуже. Томен прикинул — шестеро… В общем, Ондик, наверняка опытный вояка, да еще шестеро — вполне приличный гарнизон для обычного замка. Но Марнот — довольно крупная крепость, ему требуется куда больше защитников. Если учесть, что в походе участвует около двух десятков людей, становится ясно, что пустующие комнаты на втором этаже правого дома — свидетельство упадка. Прежние владельцы замка, расширившие и укрепившие его, явно предполагали содержать более многочисленную челядь, нежели нынешний сеньор… «Сейчас мы не держим столько вооруженных людей, как прежде, нет нужды», — так сказал Ройбер прошлой ночью. Да, пока у соседей грозный Марнот вызывает привычное почтение, нужды и впрямь нет, но многочисленные меры предосторожности, принятые перед походом, а также инструкции, данные перед выступлением Ондику, — все указывает на то, что в недалеком будущем владельцев Марнота ожидают проблемы с соседями.

Уже сейчас Ройберу тяжело поддерживать видимость прежней мощи владык Марнота…

Едущий во главе колонны Руватег скрылся за воротами. Его оруженосец задержался на минуту, чтобы поджечь собственный факел от горящего у ворот — дрожащий тусклый огонек станет единственным знаком проходящей колонны. Томен прикинул расстояние до факела в руках оруженосца — довольно далеко — и решил принять собственные меры. Чародей выпростал из-под плаща амулет ночного зрения, заблаговременно подвешенный на цепочке, и прошептал нужные заклинания.

— Вы что-то говорите, мастер? — донесся сзади голос Ройбера.

Рыцарь чуть тронул бока коня, догоняя мага и пристраиваясь рядом — ширина дороги позволяла.

— Нет, сэр, не обращайте внимания. Я использовал кое-какие заклинания. Использование магии требует время от времени произносить что-то вслух.

— Да, я слышал об этом.

— Но со мной, сэр, вам не о чем беспокоиться. Когда дойдет до дела, я не произнесу ни одного лишнего звука.

— Хорошо, что вы это понимаете, — заметил Ройбер. — А какое заклинание вы использовали теперь?

— Так называемый «Глаз Дурда» — заклинание, позволяющее видеть в темноте.

— Вот как… — равнодушно протянул рыцарь, похоже, что он сейчас обдумывает что-то свое, — а я хорошо вижу в темноте. С детства…

— Полезное качество, сэр. Осмелюсь заметить, что ваша милость наделены всеми качествами отличного воина!

— Мой отец придерживается несколько иного мнения, — пробормотал рыцарь, придерживая жеребца, чтобы занять позицию позади мага, дорога в этом месте сужалась.

Кавалькада продвигалась в молчании. Равномерно стучали подковы, время от времени фыркали лошади, в кустах по обеим сторонам тракта стрекотали цикады, заглушая и топот, и фырканье… Когда дорога поднималась из лощин, к прежним звукам добавлялся шорох листвы — ночью поднялся легкий ветерок. В молчании воинов не было ничего тягостного или зловещего, люди занимались привычным делом… Дело знакомое, дело достойное… нескучное дело, нет нужды скрашивать его беседой.

Ночь была безлунная, но свет звезд, холодных и ярких, окутывал окрестности призрачной кисеей. Верхушки деревьев, крыши деревенских домишек на пригорке в стороне от тракта, заросли у дороги — все было словно вышито тончайшей, как паутина, серебряной нитью на черном пологе ночи. Томен еще раз подивился, до чего яркие здесь, вдалеке от моря, звезды летом. Потом дорога свернула, огибая Эгилар, и звезды словно поблекли, оттененные поднимающимся над городом свечением. Не зарево, нет — но равномерное серое марево от освещенных окон, факелов и уличных фонарей пятном выделялось в черном покрывале ночи. А может, подумалось Томену, в деревне и замке звезды потому и ярче, что их свет не заглушен рукотворным освещением — не то что в городе, даже таком небольшом, как Мирена или Эгилар?

Маг вполне приноровился к темпу походного шага, которым двигалась колонна. Его даже начало слегка клонить в сон… Чародей не заметил, как дорога, обогнув низкие городские стены, снова вышла в поля. Затем последовала роща, потом холмы… Когда колонна остановилась и Гнедок привычно сдержал шаг вслед за другими конями, маг встрепенулся и поглядел вокруг. Латники один за другим съезжали с дороги в лощинку.

— Мы у Крейна, — пояснил Ройбер, выезжая из-за спины чародея. — Здесь оставим коней и отправим к замку разведчиков.

Томен и рыцарь последними покинули тракт. Латники начали спешиваться и привязывать коней к сучьям. Несколько человек уже бродили по поляне, разминая затекшие ноги. Томен осторожно выбрался из седла и повел коня к высохшему дереву, раскинувшему во все стороны голые изломанные ветви, словно некое диковинное чудище — костлявые лапы…

Руватег уже принялся распоряжаться, вполголоса, подзывая разведчиков.

— И я схожу глянуть, пожалуй, — вызвался Ройбер. — Мастер чародей, вы с нами?