Красотки и оборотни - Исьемини Виктор - Страница 26

Что именно передал поваренок Обуху, неизвестно, но часом позже атаман собрал своих подручных на совет и велел нынче ночью не «работать»… Да много чего произошло поутру, те из ливдинцев, что понаблюдательнее, получили достаточно красноречивых намеков, чтобы сделать совершенно ясный вывод…

Наконец, ближе к полудню, к Восточным воротам строем подошли солдаты в красно-желтой имперской форме. Излишне, пожалуй, суетясь, они выстроились вдоль дороги перед въездом в город. Стражники принялись сгонять возниц, въезжавших в ворота с той и другой стороны. Было велено держать проезд свободным — мол, прибудет важная персона, не привыкшая ждать. Поэтому стражники велели возницам собираться в партии по десять телег — и затем пропускали попеременно туда и обратно, так что половина ширины дороги и всегда была свободна. Возницы ворчали, но подчинялись…

Еще часом позже к воротам подъехала кавалькада. Во главе был сам граф Ливдинский сэр Эрствин из Леверкоя, его сопровождало не меньше двадцати человек — несколько членов городского Совета, телохранители в кольчугах, оруженосцы со знаменами…

Тем возницам, которым«посчастливилось» оказаться здесь именно в это время, было велено освободить проезд — или убраться и переждать где-нибудь в городе, или загнать свои возы и фургоны в переулки… Граф со свитой, не останавливаясь, миновал ворота и поскакал по дороге — вдоль вереницы телег, ожидавших цроезда снаружи… Всадники скрылись среди пологих холмов — рыжих, выгоревших на солнце… Прошло около десяти минут, и кавалькада снова показалась из-за поворота. Теперь всадники двигались шагом, а во главе колонны рядом с графом ехал чужестранец. Ливдинцам, столпившимся у ворот, чтобы полюбоваться диковинным зрелищем, гость его светлости показался настоящим великаном. Хотя лошадь прибывшего заметно уступала размерами боевому коню сэра Эрствина, сам он возвышался над тщедушной фигуркой графа, словно башня. На непомерно широких плечах пришельца пламенели под полуденным солнцем складки багровой бархатной мантии, диковинная высокая шляпа вспыхивала шитыми золотом звездами… Но больше всего поразило горожан лицо странного гостя, вернее, то, что оно скрывалось за ослепительно блестящей маской… Подобного в Ливде еще не видели. Необычный наряд, разумеется, выдавал в приезжем того самого чародея, о прибытии которого полгорода толковало с утра. Ехал маг спокойно, его смирный конек рысил чуть позади графского жеребца, но держался чужеземец величественно и важно. Набранная из металлических звеньев борода невиданной маски ритмично позвякивала на широченной груди, и мелодичный звон ее красиво перекликался с перестуком копыт…

Даже меняла, слывший в Ливде человеком мрачным, нелюдимым и невозмутимым, вышел из своей лавочки, чтобы полюбоваться кавалькадой, въезжающей в Восточные ворота… Приложив ладонь козырьком ко лбу, меняла проводил приезжего мага внимательным взглядом и объявил во всеуслышание:

— Э, да это же знаменитый Золотая Маска! Тот самый!..

Больше он не произнес ни слова, но и этого было достаточно, меняла слыл еще и весьма осведомленным человеком. «Золотая Маска!..», «Тот самый!..» — поползло по толпе зевак. Камень был брошен в тихий пруд — и круги исправно поползли по заросшей ряской поверхности…

У входа в Большой Дом тоже толпились солдаты. Граф, загадочный гость и часть свиты, спешившись, прошли внутрь. Любопытные горожане, пошушукавшись, начали расходиться — представление окончилось. Честно сказать, зеваки были несколько разочарованы, хотелось увидеть какие-то чудеса, но приезжий маг не стал демонстрировать свое могущество…

Не менее удивлены были и члены Совета, которым юный сэр Эрствин заявил, что их дальнейшее присутствие не требуется. Золотая Маска, так и не произнесший ни слова, спокойно удалился с его светлостью на второй этаж в графские покои, а синдикам, пытавшимся последовать за ними, преградили путь серо-фиолетовые оруженосцы его светлости. Члены Совета, повозмущавшись для порядка, удалились — да, нынче иные времена настали, нынче его светлость граф решает все по собственному разумению… Не желает прислушиваться к советам людей бывалых… Известное дело, юнец… Ну да ничего, убедится сэр Эрствин разок-другой на собственном опыте, что не все в жизни легко да гладко — тогда поглядим… Тогда припомним…

Вообще всем было известно, что Совет — дань уважения прежним городским традициям — вновь назначенному графу не внушает никакого почтения. Бывало, мальчик дремал на заседаниях, пока велеречивые синдики обменивались длительными рассуждениями в защиту того или иного решения — а потом, вдруг встрепенувшись, прерывал очередного оратора и просто объявлял: «Будет сделано то-то и то-то». Вот как на сегодняшнем заседании, не дослушав всех аргументов, похлопал рукой по подлокотнику кресла и буркнул:

— Как бы там ни было, — речь шла о новых бесчинствах пресловутой неуловимой банды, — а решение уже найдено. Нынче в Ливду прибудет знаменитый чародей Золотая Маска и переловит бандитов… — А затем после паузы добавил: — А также выведет на чистую воду их приспешников! — при этом его светлость обвел Совет странным взглядом, явно что-то имея в виду.

Так что никого особенно уже не взволновало, что граф, сопровождаемый молчаливым магом, удалился в свои покои, не пригласив никого из синдиков. Ничего не поделаешь, ежели граф юн, своеволен и нетерпим к советам почтенных граждан Ливды…

О чем совещался сэр Эрствин с Золотой Маской, так и осталось неизвестным, да и длился их совет не больше получаса… Затем маг в сопровождении нескольких стражников — уже без всякой пышности — был препровожден в «Добрый парус», где и удалился в ту самую комнату на втором этаже, где нашел конец злосчастный Горек Дудочка… У дверей он глухо звучащим из-под гномьей маски голосом отпустил сопровождающих, с магом остался только Хромой, вырядившийся ради этого случая в форму городского стражника.

Томен захлопнул дверь и с наслаждением стащил с головы массивную шляпу, расшитую золотыми звездами. Задребезжала металлическая борода…

— Уф-ф-ф… Упарился… — заявил маг, поводя накладными плечами. Потом, заметив тихонько сидящего в углу Лотрика, спросил: — А ты чего — здесь? Шел бы вместе со всеми…

— Еще чего? — набычился шкипер. — Ты потом будешь в Мирене всем рассказывать, как ловил бандитов, врать станешь с три короба… Люди ко мне с расспросами пристанут, мол, отвечай, где этот Пекондор-перекинь-через-забор сбрехал, ежа ему в портки — а я что? В сторонке отсиживался и…

В этот момент Томен повернулся лицом к приятелю, и луч света упал на физиономию мага — она была ярко-зеленого цвета.

— Га-га-га! — зашелся моряк. — Хромой, погляди на гоблина! Томен, чтоб тебе лопнуть, у тебя рожа зеленей, чем у Сына Гангмара! Га-га-га!

Томен с тревогой ощупал щеки — ничего подозрительного.

Тут Хромой, ухмыляясь, пояснил:

— Это Шугель, тот самый старьевщик. Он, должно быть, решил, что я покупаю маску для себя. Память о проведенной в походах юности, то-се… Подшутить надо мной решил, значит, Старая Грязь, какую-то хитрую краску подсунул… Ну что ж, Великолепный… Если хочешь получить у него скидку при покупке барахла — приходи к Шугелю в лавку в этом виде. Вонючка — не очень-то юморной парень, но свои собственные шутки очень даже любит. Увидит тебя с такой рожей — наверняка в цене подвинется.

Томен подумал с минуту и решительно потащил через голову тяжелую мантию. Некоторое время слышалось только пыхтение колдуна и шорох материи.

— Осторожнее! — бросил Хромой. — Не комкай…

Не удовлетворившись устным предупреждением, он встал и принялся помогать магу стягивать неудобную одежду, при этом старательно расправлял складки. Заскучавший Лотрик поднялся со своего табурета и прошелся по комнате.

— Сядь! — бросил ему через плечо Хромой. — Не показывайся в окне, за комнатой уже наверняка наблюдают. А еще лучше — наполовину прикрой ставни.