Даже вампиры хандрят - Макалистер Кейти - Страница 1

Даже вампиры хандрят

Пролог

— Приветики, — в дверях стояла женщина, если судить по ее хриплому голосу — американка. — Ты случайно не Пейенн?

Пэйн поднял глаза от потрепанного манускрипта и чуть вздрогнул, услышав неправильное произношение своего имени. Скорее всего, эта женщина — южанка. Никто еще не растягивал его имя в два слога.

— Да, я Пэйн. Чем могу помочь?

— Привет, — повторила она и проскользнула в открытую дверь с улыбкой чеширской кошечки на лице. — Я — Клэрис Миллер.

После второй ее улыбки Пэйн насторожился. Чья она? лениво думал он, пока Клэрис разглаживала свое сексуальное, почти прозрачное платье, перед тем как пересечь комнату; это зрелище, понял Пэйн, должно было производить впечатление соблазнительной доступной милашки. Дэниела? Нет, Дэнни предпочитает рыжих, а у этой грива золотых кудрей, струившихся по плечам. Финна? Широта улыбки Клэрис достигла предела, когда она остановилась перед стулом напротив Пэйна. Возможно, она принадлежала Финну, но его средний брат обычно предпочитал более приземленных женщин, Язычниц или Викканок. Клэрис же выглядела, словно только что вышла из дорогого салона или спа. И это значит, она принадлежит…

— Эвери сказал, что ты — лэрд Замка Смерти? — Она чуть склонила голову, так чтобы смотреть на него сквозь ресницы снизу вверх. От этой позы в его мыслях всплыл образ принцессы Дианы. Она была такой милой у последней принцессы… и совсем никакущей у американки напротив него.

Несмотря на то, что его раздражало то, что его отвлекают, Пэйн вежливо ответил.

— Я исполняю обязанности лэрда замка, который называется де Эф, [1]между прочим, а не Смерти, а истинный владелец — мой отец. Он и моя мать переехали в Боливию, однако если у Вас есть какой-то вопрос, касающийся имения, я постараюсь на него ответить.

Пальцы ее левой руки с ярко-красными ногтями прокладывали путь по краю стола из розового дерева и подкрадываясь к месту, где сидел Пэйн.

— Твой папочка в Боливии? Как очаровательно. А тебя оставили здесь управлять всем самому, так как ты — самый старший из сыновей? Должно быть, много работы. Эвери рассказывал, что ваша земля простирается на многие мили вокруг замка.

Пэйн чуть отодвинулся, еле слышно вздохнул и мысленно написал «охотница за деньгами» рядом с ее лицом. В последнее время Эвери стал приводить домой женщин, которых, казалось, больше привлекал семейный замок и предполагаемое богатство, чем мужчины, которые в нем живут.

— Да, у нас есть немного земли. И, да, работы по управлению имением достаточно, но я люблю эту работу, она не такая уж неприятная. Так, простите, чем Вам помочь? Может, у Вас есть какие-нибудь вопросы? — Пэйн глянул на древний манускрипт, лежащий перед ним, желая только, чтобы его оставили в покое, и чтобы он мог закончить свой перевод.

— Ну, это очень любезно с твоей стороны, но это я здесь, чтобы помочь тебе, — ответила она, отодвинула в сторону манускрипт, чтобы опуститься на стол перед ним. Улыбка Клэрис превратилось в вульгарное приглашение. — Я думаю, что могла бы протянуть руку помощи, — она сделала паузу, и ее взгляд метнулся к его промежности, — ко всему, что в этом нуждается. Могу сказать, что я весьма хороша в своем деле.

Пэйн откинулся на спинку стула, а она скрестила ноги. Он поставил ей высший балл за ту случайность, с которой ее платье задралось на бедрах. Неужели она в курсе, кто, на самом деле, он и его братья? Или она просто ищет приключений с истинным Шотландцем, что, как он слышал, у американских туристок — обычное дело?

— Что Вы имели виду, предлагая свою помощь?

— О… и то, и это, — ответила она и быстро пробежалась своим маленьким розовым язычком по нижней губе. Пэйн, наблюдал ее попытку соблазнения, тихо забавляясь. — На самом деле, все что угодно. Я открыта для любых предложений.

Она опустила плечо и наклонилась вперед, позволяя ему беспрепятственно разглядывать два увесистых полушария.

Как мужчина, он чувствовал себя обязанным хоть на мгновение восхититься ими. Сделав это, он послал Клэрис твердую прощальную улыбку.

— Конечно. Но боюсь, я уже нанял управляющего, и она вполне компетентна, когда пытается что-то делать. И несмотря на то, что я ценю Ваше предложение, мне не нужна помощь.

Она опять облизала губы, на этот раз уже медленнее.

— Держу пари, я что-нибудь придумаю.

Удивленный Пэйн посмотрел на нее свысока. Клэрис, явно поощренная его кратким восхищением своими буферами, распрямила ноги, и, сбросив сандалию, начала скользить босой ступней по внутренней стороне его бедра, пока не уперлась в промежность.

— Это случайно не означает, что Вы хотите заняться со мной сексом?

— Да, сладенький, я уж думала, ты никогда не спросишь об этом, — промурлыкала она, лаская его пальцами своей ноги.

Все, достаточно. Видит бог, он не был незнаком со случайным сексом, как раз наоборот, но сейчас у него была работа, которую нужно закончить, и она не имеет никакого отношения к сексу с этой настырной американкой. Он осторожно убрал ее ногу со своего паха. И прежде, чем она смогла возразить, Пэйн встал, подошел к двери и открыл ее.

— Спасибо за предложение, но у меня есть две причины, почему я не могу с Вами этим заняться.

— Две причины? — спросила она, не отходя от стола. Ее брови сошлись у переносицы, словно она на него надулась. — Что за две причины?

Пэйн опять вздохнул. Он пользовался женщинами, вьющимися вокруг трех его братьев, но это редко были те, кто на него засматривался. Обычно он сам выбирал себе жертву. Пэйн всегда полагал, что женщины ощущают его измученную, бездушную сущность, и оставляют его в покое.

— Во-первых, я не сплю с женщинами моих братьев. — Он вернулся к столу, надел сандалию ей на ногу, мягко поднял девушку и повел ее по направлению к открытой двери. Грубо, да, но у него нет ни времени, ни желания играть с этой женщиной. — И, во-вторых, Вы понятия не имеете, кто я такой на самом деле. Будет лучшее, если Вы сейчас же уедете.

— О, я знаю, кто ты, — сказала Клэрис, окутывая его своим хриплым голосом. Вместо того, чтобы вызвать влечение, ее явные попытки соблазнения оставляли его равнодушным. Возможно, если бы ее действительно влекло к нему, а не к тому, что он собой олицетворял, он и заинтересовался бы, но Пейн не заблуждался, воображая, что она может беспокоиться о ком-то еще кроме себя. — Или, точнее, я знаю, что ты.

Пэйн замер, так как Клэрис прижалась к нему, и ее бюст уперся в его грудь. Она значительно улыбнулась и отклонила голову назад и в сторону, подставляя шею.

— Эвери рассказал мне о тебе всё. Начинай, сладенький. Ты знаешь, чего хочешь.

Когда вокруг Пэйна обвился аромат теплой, податливой женщины, в нем проснулся голод. Разум боролся с жаждой — почему он не может взять у нее то, что хочет? В конце концов, она сама предлагает. Эвери же знал, что как только она попытается совратить его, он не захочет иметь с ней никаких дел, но что плохого в том, чтобы взять то, что предлагают?

Глубоко внутри голод рычал и потребовал удовлетворения. Клэрис прижалась еще ближе, ее шея была в нескольких дюймах от его рта. Пэйн с трудом сглотнул, стараясь не поддаться голоду, напоминая себе, что он цивилизованный человек, а не животное, которое набрасывается на любой кусочек еды. Пэйн вдохнул ее аромат, обнаружив нечто отталкивающее, а именно — насыщенный химический аромат духов. Он предпочитал естественный запах женщины всему, что вышло из бутылки, но он не в том положении, чтобы жаловаться. Его язык коснулся кончиков острых клыков, голод усилился настолько, что превратился в притупленный рев в ушах, пульсирующую боль в его сердце. Желание укусить и сполна напиться почти подавляло. Все, что ему нужно сделать — это впиться зубами в эту нежную белую плоть …

— Сделай это, Пэйн. Возьми меня. Возьми меня сейчас! Сделай меня своей навсегда!