Червовый валет - Крейг Джэсмин - Страница 18

– Нет, не моя, – парировала Линда. – Если ты не воспламенишь партнера в спальне, вряд ли можно рассчитывать на прочные отношения.

Дженнифер пристально вгляделась в подругу.

– Мэтт завтра прилетает домой, – внезапно сообщила она без всякой видимой связи. – Насколько мне известно, у него нет пока что никаких планов на вечер.

Линда полностью сосредоточилась на вытирании липких пальцев сына.

– У нас с Мэттом... слишком много багажа из прошлого, Джен. Так что все безнадежно.

– Может, стоит сделать попытку? – Не дожидаясь ответа, Дженнифер резко повернулась. – Мне пора идти. Уже объявили мой рейс. Посмотри в понедельник jl передачу и скажешь мне потом, какая я была замечательная, даже если это будет ложь.

– Конечно. Для чего еще нужны друзья? Но ты и вправду будешь бесподобной, так что мне и лгать не придется.

Дженнифер перекинула через плечо легкую сумочку.

– Мэтт прилетит в четыре часа, – сказала она и, больше не оглядываясь, направилась на посадку.

В шесть часов вечера Рон и Нора Оуэны уехали, как обычно по субботам, играть в боулинг. Близнецы, уставшие от беготни с друзьями, рано заснули, не дослушав до конца сказку, которую читала им Линда. И это могло послужить лишь частичным объяснением того, что в половине восьмого Линда расхаживала по кухне, споря сама с собой и не находя правильного решения.

Два раза она подходила к телефону, но оба раза вешала трубку, даже не набрав номер. При третьей попытке она сняла ее с рычага с такой опаской, словно та кусалась, но так и не решилась позвонить, потом снова стала мерять шагами кухню и наконец, собравшись с духом, набрала номер Дейтонов. И даже тут повесила бы трубку, если бы на звонок не ответили немедленно:

– Алло!

Просто удивительно, что его голос так действует на нее. Сердце забилось сильнее, а во рту пересохло, когда она услыхала его.

– Привет, Мэтт. Это Линда. Я только что закончила готовить себе ужин и вижу, что одной мне его не съесть. Не желаешь ли составить мне компанию? Наступила небольшая пауза.

– Предложение заманчивое. Спасибо. И что же ты, интересно, приготовила?

– Приготовила? – тупо повторила она. – Приготовила?

Линда оглядела кухню с ее голыми сверкающими чистотой столами и шкафами и пустой плитой. Господи, да у нее фантазия, как у первоклассницы!

– Лазанью, – поспешно ответила она, не соображая, что говорит. – Да, вот, я приготовила лазанью.

– Потрясающе! Я обожаю итальянскую кухню. Сейчас погляжу, что там припасено у отца, и принесу с собой бутылочку вина. Через пятнадцать минут буду, о'кей?

– Пятнадцать минут? – почти крикнула в телефон Линда.

Разве ей успеть справиться с лазаньей за пятнадцать минут! И что это на нее сегодня нашло? Совсем потеряла разум! Может быть, ей заказать готовую пиццу? Наверное, он не заметит разницы, ведь пицца тоже из итальянской кухни.

– Дай мне полчаса, – попросила она, удивляясь своему спокойному тону.

– У меня уже разыгрался аппетит. Мэтт повесил трубку, и она потратила по меньшей мере две из своих драгоценных тридцати минут, тупо уставившись на телефон и слушая гудки. Затем, отшвырнув в сторону стул, Линда бросилась к холодильнику, бормоча молитвы, хоть и понимала, что не заслуживает того, чтобы небеса на них откликнулись.

На средней полке холодильника она обнаружила завернутый в несколько слоев полиэтилена пакет фирмы «Пирекс», на котором аккуратным округлым материнским почерком было выведено «Лазанья». Линда торопливо схватила его.

– Благодарю тебя, Господи! – прошептала она. – Я твоя должница.

Включив обычную духовку на режим предварительного нагрева, она засунула лазанью в микроволновую печь на двадцать минут для размораживания, кинулась к холодильнику и отыскала там все, что требуется для салата.

Через пять минут, прошедшие в лихорадочной резке и шинковке, она посыпала блюдо горстью лука и засунула стеклянную салатницу в холодильник, с кривой усмешкой подумав о том, что этот салат с полным правом можно назвать сборной солянкой.

Стерильная чистота кухни Норы Оуэн не располагала к уюту, и Линда решила принять гостя в столовой, задернула там шторы, не без некоторой бравады зажгла свечи и накрыла стол на две персоны. К счастью, у нее оставалось слишком мало времени, чтобы задуматься над мотивами, побудившими ее создать столь романтическую обстановку.

На кухне уже аппетитно пахло базиликом и другими травами, когда запищал таймер на микроволновой печи. Десяти минут в обычной духовке будет достаточно, решила Линда, ставя кастрюлю с лазаньей на среднюю полку и регулируя термостат.

У нее оставалось пять минут на то, чтобы заняться собственной внешностью. Она кинулась в свою комнату, чтобы намазать губы помадой, и уставилась в зеркало, с удивлением обнаружив, что выглядит так же, как и всегда. В голубых глазах вовсе не заметен внутренний переполох, а светлые волосы все так же аккуратно лежат на голове. Что же касается блузки с коротким рукавом и приталенных слаксов, то они тоже безукоризненно опрятны.

Отчего-то раздосадованная своей безупречно целомудренной внешностью, Линда расстегнула на блузке верхнюю пуговицу. Тем не менее она все еще выглядела так, словно ее пригласили на роль Грейс Келли. Нахмурившись, она расстегнула еще одну пуговицу, затем в приступе бесшабашности вытащила из волос все шпильки. Освободившись от оков, волосы упали на плечи тяжелой массой пышных кудрей.

Раздался звонок в дверь, и к ней вернулось холодное самообладание. Господи, неужели она пойдет в таком виде открывать дверь Мэтью Дейтону! Пальцы отказывались слушаться, когда Линда судорожно попыталась снова заколоть волосы в обычную прическу.

Звонок прозвенел еще раз, и с отчаянным вздохом она отказалась от своих намерений и кое-как собрала волосы на затылке под широкую заколку. Затем она помчалась вниз и отворила дверь.

Мэтт в своих неизбежных джинсах и незамысловатой трикотажной рубашке ждал на верхней ступеньке, держа бутылку вина, и выглядел – негодник! – достаточно сексуально, чтобы вызвать у Линды, как и у любой другой женщины, дрожь в коленях.

Он ничего не сказал, лишь взглянул на нее смеющимися синими глазами, которые – она могла в этом поклясться – умели гладить ее так, что она ощущала это физически. Ее кожа начинала пылать повсюду, куда бы ни падал его взгляд, от которого здравый смысл куда-то испарялся, а в памяти всплывало то лето, когда Линда впервые начала понимать, что такое страсть.

– Можно войти? – спросил Мэтт с мягкой улыбкой. – В моем позвоночнике возникло предостерегающее покалывание. « Должно быть, где-то неподалеку сидит в засаде осведомитель миссис Виттмейер.

– О да, прости, – спохватилась Линда. – Проходи на кухню, откроешь там вино, пока я заправляю салат.

Он прошел за ней в коридор, с удовольствием, принюхиваясь к витающим в нем запахам.

– Вот увидишь, что завтра утром миссис Виттмейер будет всем рассказывать, как мы всю ночь предавались дикому, безудержному сексу на софе в гостиной. Это беспокоит тебя?

– Слегка. Гораздо меньше, чем раньше. А тебя?

Мэтт усмехнулся.

– Конечно, беспокоит. Только не оттого, что она будет всем рассказывать про нашу ночь безоглядного секса, а оттого, что это будет неправда.

Линда прикусила губу, пряча улыбку.

– Ты становишься положительным и респектабельным, Мэтт. В былые дни ты бы наверняка постарался, чтобы оказаться на высоте всех тех историй, которые могла изобрести миссис Виттмейер.

Он сверкнул глазами.

– Детка, я могу вступить в игру, если тебе этого хочется, – игриво сказал Мэтт.

– Открой вино, Мэтт, – сказала она сухим тоном.

– Я захватил с собой штопор, – заявил он, доставая его из заднего кармана. Затем облокотился на стол. Само его присутствие делало стерильную атмосферу кухни более теплой и менее антисептической. – Я не был уверен, найдется ли он у твоих родителей.

– О да, найдется, они вовсе не трезвенники. Захвати вино в столовую, а я принесу туда еду.