Червовый валет - Крейг Джэсмин - Страница 12

– Она не сможет поехать! – В голосе Норы послышалась паника. – Ей еще нужно убраться у себя в комнате, а близнецам пора спать.

– Они прекрасно поспят и в машине, – возразил Мэтт. – Я возьму у отца большой автомобиль.

Его синие глаза устремились на Линду с неожиданно серьезным выражением.

– Хочешь поехать? – тихо спросил он у нее. – А комнату уберешь, когда вернешься.

В третий раз за это утро Линда заговорила, не думая о последствиях.

Без колебаний она поднялась и подошла к двери, не сводя глаз с Мэтта.

– Спасибо, – сказала она. – С огромным удовольствием.

Миссис Виттмейер первой обрела дар речи.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Ну и ну! Кто бы мог подумать такое?

4

Мэтт не знал, кто больше удивился, он сам или карсонские сплетницы, когда Линда приняла его приглашение. Честно говоря, он пригласил ее на пикник скорее назло Норе, чем потому, что ему действительно так хотелось побыть с Линдой. Неприятности, которыми закончились их отношения в прошлом, не позволяли вот так запросто оживить старую дружбу.

Тем не менее он был странным образом тронут, когда Линда подошла к нему под перекрестными взглядами десятка пар глаз. Казалось, она совершенно не замечает неодобрительного ропота, которым было встречено ее решение, однако от взгляда Мэтта не укрылась пульсирующая на ее шее жилка, свидетельствующая о том, как нелегко ей было принять так открыто приглашение от самого скандального героя их городка.

Насмешливо распрощавшись с разинувшими рты женщинами, Мэтт положил руку на хрупкое плечо Линды и повел ее к двери. Ему внезапно захотелось защитить ее от любопытных взглядов этих завзятых сплетниц, не говоря уж о язвительном языке Норы Оуэн. Самому-то ему было наплевать, что они скажут. Получив все самые худшие эпитеты, какие приходили на ум благочестивым дамам Карсона, обретя славу темного пятна на незапятнанной чести маленького городка, он больше не волновался о том, что там может сказать про него какая-нибудь миссис Виттмейер.

Через считанные дни, максимум через пару недель, он уедет из Карсона и загонит все мысли о нем в какой-нибудь из самых дальних уголков своей памяти.

Однако он вырос тут, хорошо знал местные нравы и поэтому прекрасно сознавал, что положение Линды коренным образом отличается от его собственного.

Роль вдовы доблестного Джима Петри делала ее объектом самого пристального внимания горожан. Малейшая ошибка, и на нее набросится свора местных моралистов. Жители Карсона возвели ее на пьедестал, а теперь и сами не знали, чего им хочется – сохранить ее там или свергнуть, позлорадствовав над падением своего кумира. К своему удивлению, Мэтт обнаружил, что, как бы скверно она ни вела себя по отношению к нему в прошлом, ему вовсе не хочется приложить руку к низвержению Линды.

– Думаю, что на выезде из города мы купим жареных цыплят, – сказал он, останавливаясь у подножия лестницы. – А ты собери все что нужно для близнецов, пока я схожу за отцовской машиной.

– Хорошая мысль, – кивнула Линда, не глядя на него. Она старалась не встречаться с ним взглядом с тех пор, как согласилась на его предложение. – А еще дети и я питаем слабость к хрустящим палочкам.

– Это мы тоже купим по дороге. Не забудь захватить купальник, – предупредил Мэтт.

– Купальник? Мэтт, там же вода просто ледяная!

– Может, это как раз то, что понадобится нам сегодня больше всего, – с иронией сказал он.

Ее пальцы стиснули перила.

– Сомневаюсь, – спокойно возразила она. – Мы с тобой уже повзрослели.

В свою фразу Мэтт вовсе не намеревался вкладывать двойной смысл. Просто хотел сказать, что день выдался довольно жаркий. Однако ее ответ напомнил ему, что они уже ездили на водохранилище в то далекое лето, когда он воображал, что влюблен сильно и безнадежно.

В голове замелькали полные эротики воспоминания, поразившие его своей яркостью. Он буквально ощутил, как спину ему щекочет трава, как пахнет нагретая солнцем кожа Линды. В его руках девическое тело казалось легким и незрелым, однако он весь содрогался от неутоленного желания, когда к нему прижимались маленькие грудки.

И когда желание достигало опасной черты, лишь прыжок в ледяную воду водохранилища спасал его от следующего шага, который мог привести их обоих к катастрофе.

«Она права, – подумал Мэтт, глядя на аккуратно уложенные светлые волосы, на жемчужные серьги в нежных мочках ушей. – Теперь мы намного старше».

Большинство мужчин, жителей Карсона, ежедневно встречающих Линду, не поверили бы, что она знала когда-либо, что означает слово «страсть». Ну, а сам он... Пожалуй, даже трудно и вспомнить, когда Мэтт в последний раз испытывал такое лихорадочное, всепоглощающее желание, как в те дни и ночи давнего лета, казавшегося бесконечным.

Он отогнал воспоминания прочь и произнес с подчеркнутой бодростью:

– Ну, не такие уж мы и старые, верно? Пожалуй, мои кости уже поскрипывают, но я пока еще могу плавать, даже в холодной воде.

Его небрежный тон, похоже, успокоил ее. Линда разгладила морщинку на своих безупречно чистых брюках и отважилась чуть-чуть улыбнуться.

– Тогда ладно, возьму купальник. Десяти минут тебе хватит?

Мэтт снова уловил на ее лице тень улыбки, но она уже взбегала вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки, и звала близнецов. Улыбка задела в его душе какие-то струны, и он пытался понять, с чего бы это. Ведь его вкусы сильно переменились, и он давно уже отдавал предпочтение страстным брюнеткам, а не светловолосым тихоням.

Он так и не успел ничего придумать по этому поводу, когда к нему подошла Дженнифер.

– Ну, братец, ты определенно устроил настоящий переполох в курятнике, – засмеялась она, когда они свернули к родительскому дому. – Какое-то время мне казалось, что миссис Оуэн подавится собственным пирогом с корицей, а уж миссис Виттмейер... та пришла в такое возбуждение, что не могла вымолвить ни слова целых пять минут.

Мэтт усмехнулся.

– В Нью-Йорке я могу спать одновременно с четырьмя дамами, и никто об этом не узнает, а если и узнает, то не умрет от возмущения. А тут я даже не могу пригласить старую знакомую на пикник – да еще с детьми! – чтобы весь город не встал на уши.

Дженнифер вопросительно подняла брови.

– Четыре одновременно? Мэтт, я потрясена.

Он взъерошил ей волосы.

– Не старайся казаться более испорченной, чем нужно, сестрица. Ты ведь понимаешь, что я все слегка преувеличиваю.

– Мне не слишком верится в это. И вообще, на мой взгляд, ты слишком сексуален, тебе это не идет на пользу. Я это заявляю тебе как сестра.

Мэтт пошарил в карманах джинсов, отыскивая ключи от отцовской машины.

– Знала бы ты, какую образцовую жизнь я веду на Манхэттене.

– Могу лишь догадываться, – сухо ответила Дженнифер. – Не забудь, я встречала женщин из твоего гарема. – Не давая брату времени на возражения, она продолжала: – Линда моя лучшая подруга, Мэтт. Ей просто ужасно не везет в жизни. Не обижай ее.

Он нахмурился, отпирая дверцу машины.

– Джен, ты ведь хорошо меня знаешь. Мне двадцать восемь лет, я успешно кручусь в самом крутом бизнесе Манхэттена. И мне вовсе не требуется доказывать себе, что я мужчина, совращая невинных овечек вроде Линды.

– Можно обидеть женщину, и не затаскивая ее в постель, – возразила Дженнифер.

– Я польщен, Джен, но уверен, что ты страшно переоцениваешь мое влияние на Линду.

Дженнифер смущенно уставилась себе под ноги, что было так на нее непохоже.

– В то лето перед твоим отъездом из дома... до той истории с Сюзанной Маккензи... кое-кто мог заметить, что Линда влюблена в тебя по уши. И мне всегда казалось, что ты тоже был в нее влюблен. Только ваши отношения не стали достоянием гласности...

Мэтт быстро залез в машину и захлопнул дверцу.

– Перестань понапрасну беспокоиться, Джен. Я вовсе не страдаю от любовной тоски по твоей подружке. Если я когда-либо и испытывал к ней что-то, то только жалость. Она настолько зажата всеми предрассудками нашего городка, что от одного этого у меня начинается клаустрофобия.