Огненные дороги Геона - Чужин Игорь Анатольевич - Страница 30

«Надо же, у меня своя комната появилась», — усмехнулся я.

Крыша дома оказалась плоской, и ее покрывал толстый слой глины. По периметру крыши шел каменный парапет высотой около метра с отверстиями для стока воды. С крыши открывался шикарный вид на окрестности. Усадьба стояла на отшибе, и до ближайшего дома небольшого поселка, который находился возле карьера каменоломни, оказалось около километра. Вся территория вокруг кузницы была усеяна обломками бракованных каменных блоков и щебнем. К поселку вела узкая расчищенная дорога, по которой можно было проехать на телеге. Другая дорога вела от ворот усадьбы к воротам города, которые виднелись на расстоянии трех километров. Незаметно к усадьбе можно было подобраться только ночью, территория с крыши очень хорошо просматривалась. Я прикинул, где могут спрятаться налетчики на усадьбу, и решил, что нападающие будут накапливаться в трех местах, к которым были удобные подходы со стороны поселка и карьера.

— Ты думаешь спускаться вниз? Завтрак почти остыл, — произнесла голова Лили, высунувшаяся из люка.

— Все, спускаюсь, — ответил я и направился вниз.

В столовой меня ждала вся компания. Первый сидел возле окна, а Тузик лежал поперек двери во двор. Я понял, что, пока я лазил в подвал и на крышу, рядом с Лили всегда кто-нибудь из них находился. Мои друзья полностью Лили не доверяли, и она постоянно была под контролем.

— Ты чего это с грязными руками за стол уселся? Лазаешь по помойкам, а потом грязными руками за еду, — решила отомстить мне девушка.

Пришлось идти к колодцу мыть руки. Лили снова начала вести себя в доме как хозяйка, как будто и не было вчерашнего побоища.

— Лили, а тебе не кажется, что ты начинаешь наглеть? — пресек я поползновения девушки на главенство. — Ты здесь только до послезавтра, а потом пойдешь на все четыре стороны.

— И куда я пойду? — удивленно заявила она. — Мы с тобой как-никак родня. Ты сюда только вчера заявился, а я здесь уже три года живу. Негоже племяннику тетку на улицу выкидывать. Тебе все равно с домом и кузней одному не управиться, а я здесь каждый уголок знаю.

«А она права. Усадьба большая, и в ней народу много работало, в кузнице не меньше пяти человек нужно», — подумал я.

— Лили, сколько работников было у дяди?

— Два подмастерья и еще четверо мальчишек в обучении. Только когда муж умер, я им расчет дала, мне кузня без надобности.

— Послезавтра с утра пойдешь в поселок и возьмешь их назад на работу.

— А платить чем? Их еще кормить нужно, а где деньги?

— Это не твоя забота. Сколько дядя им платил?

— Подмастерьям по три империала в неделю, а мальчишкам по одному.

— Значит, десять империалов? А что дядя в кузне делал, чем зарабатывал?

— Инструмент для камнетесов делал и ремонтировал. Клинья, скобы, лопаты ковал и еще много чего по мелочам.

— Оружие делал?

— А зачем? Сам он почти к наковальне не подходил, здоровье не позволяло, а подмастерья только кирку или лопату выковать могли. И зачем он только криворуких на работу брал?

— И что, хорошо зарабатывали на инструменте для камнетесов?

— Не то чтобы очень, но не бедствовали, на жизнь хватало, — ответила Лили.

В калитку во дворе постучали, и девушка пошла открывать.

— Ты куда это намылилась?

— Это Хобард, лепешки, зелень и молоко привез, он всегда в это время приезжает. Есть-то нам нужно, скотины в доме нет.

— Ладно, иди и скажи ему, пусть в следующий раз на работников тоже еду привозит.

— Деньги давай! Пять империалов, еда не бесплатная.

Я дал деньги, и Лили вышла во двор. Если у меня завтра все получится, то нужно будет обживаться основательно и ломать заведенные порядки нельзя. А если меня грохнут или придется смываться, то все уже не будет иметь значения.

Дом снова наполнился повседневной работой, а я начал готовиться к завтрашним баталиям. Проверил лук и стрелы, заточил кинжал и меч, перетряхнул кольчугу.

«Алой придет с двумя охранниками, а остальные к этому времени расположатся по периметру усадьбы. Пока он будет колотить в дверь, я должен перещелкать его людей в засаде, а потом спуститься вниз и вести переговоры. Лили усыплю гипнозом и положу в спальне, чтобы по дому не шарахалась. Алой, конечно, полезет в драку, надеясь на своих людей, но тут его ждет сюрприз. Для начала они попробуют через подземный ход в дом забраться, только им его не открыть, и придется штурмовать на поверхности. Подземный ход бандиты уже, наверное, проверили или проверят завтра. Алоя убивать не стану, постараюсь задавить ментально и запугать, обещая, что скоро из города уеду. Еще нужно будет его данью обложить, чтобы служба медом не казалась. Сколько на него повесить, решу по ходу дела», — продумывал я детали плана, сидя на кухне.

В кухню вошла Лили, покачивая бедрами и кокетливо улыбаясь. Верхние две пуговицы на ее кофте оказались расстегнуты, и из нее буквально вываливались аппетитные груди. Я обалдел.

— Валлин, и долго ты так будешь сидеть? Пойдем лучше наверх, переждем жару в спальне, — неожиданно заявила красавица, облизывая губы.

Меня как будто облили ледяной водой, и по телу побежали мурашки от такого недвусмысленного предложения. Я хоть и сильно пострадал внешне, но физически был в отличной мужской форме. С момента переноса на Геон мне приходилось вести себя как монаху. Викану я боготворил, и любые действия сексуального характера в отношении ее для моей романтичной натуры были невозможны. Регулярные побоища и погони гасили мою половую активность естественным образом. Шесть дней в неделю я по вечерам еле ноги таскал, и мне было не до баб. После того как я обгорел словно головешка, эротические фантазии перестали посещать меня по ночам, и я уже подспудно начал вспоминать песню Бори Моисеева «Голубая луна», а тут такой удар ниже пояса.

— Лили, ты что-то быстро изменила ко мне свое отношение? Вчера я был «жареным козлом» и тебя от меня тошнило, а сегодня неожиданно похорошел?

— Ну, погорячилась я! — заявила Лили. — С лица не воду пить. Твой дядя тоже красавцем не был, два шрама через всю рожу его не красили. Да еще и старый был, как мужчина — совсем пустое место! А ты мужик молодой, сильный, а то, что лицо у тебя обожжено, так мы ставни закроем, и в темноте ничего видно не будет, — разводила меня, как лоха, красавица. — Как ты людей Алоя уделал, я даже глазом не успела моргнуть, а они уже все лежат. Одно слово — мужчина!

— Ох, свистишь ты, красотка, слабо мне в твои слова верится! — попытался я зацепиться за последний аргумент.

— Валлин, я тебе совсем не нравлюсь? — продолжила атаку Лили. — Я за кузницу замуж выходила, а не за дядю твоего. Теперь ты в ней хозяин, значит, и мне своего хозяина менять пора. Пойдем в спальню, я тоже живая, и мне ласки хочется. Дурачок, у меня мужчины почти год не было, взорвусь сейчас, как бомба.

Мужчины считают себя сильным полом и мнят победителями женщин, но жизнь рисует совсем другую картину. Любая смазливая фифа из своего Ромео вьет веревки буквально одним пальцем. Каждый из мужчин, настраивая себя на решительные действия в отношении своей пассии, строит наполеоновские планы, но стоит женщине проронить хотя бы одну слезу, и сражение проиграно. Таких Ватерлоо в жизни каждого мужчины море. Так и сейчас, понимая на подсознательном уровне, что меня разводят, я поплелся за Лили в спальню, буквально трясясь от вожделения.

— Валлин, закрой ставни и иди ко мне, — сказала Лили, расправляя кровать и распустив по плечам свои шикарные волосы.

В таком виде ее и подавно невозможно было отличить от Насти Каменских. Лили держала в зубах длинную шпильку, вынутую из прически, и расстегивала кофточку. Я подошел к ней и обнял за плечи.

— Валлин, ты решил этим заняться прямо в кольчуге? — остановила меня красотка.

Спермотоксикоз страшная вещь! В голове огромным колоколом гудела только одна мысль — о продолжении рода, и я не замечал ничего вокруг. Кольчуга и штаны наконец улетели в угол, и я набросился на Лили. Левое плечо прорезала острая жгучая боль, и я отскочил от девушки.