Огненные дороги Геона - Чужин Игорь Анатольевич - Страница 11

«Все понятно: нас обнаружили и пасут. Три отряда преследователей бегут по нашему следу, разгоняя у себя на пути животных и птиц. Сзади нас догоняет один отряд, а два других стараются обогнать и устроить засаду на нашем пути», — пришли в голову неутешительные выводы.

Рассказав Первому о своих наблюдениях, я начал лихорадочно искать выход из создавшейся ситуации.

«Что мы имеем? Нас видят и пасут. Преследователи уверены, что мы о них не знаем, и бегут за нами без опаски быть замеченными. Две группы, не останавливаясь, обгоняют нас, несмотря на нашу задержку. Нужно попробовать раздолбать их по частям. Необходимо найти место, где я смогу обнаружить преследователей визуально. Минут пять назад мы пробежали по тропе между двумя болотцами, там свободное от деревьев пространство. Обзор хороший примерно на двести метров, только трава и болото. Правда, трава вокруг высокая, но если залезть на дерево, то преследователей сверху хорошо будет видно. Решено: возвращаемся назад и делаем засаду, главное, чтобы враги вышли на открытое место, а не стали выжидать, когда мы побежим дальше. Эх, стрел маловато, всего семь штук осталось. Будем надеяться, что за нами гоняется не все племя сразу».

Через несколько минут мы уже были на краю заболоченной поляны, где я, перед тем как залезть на дерево, отдал шаку последние указания:

— Первый, сиди тихо и не высовывайся, возьми Тузика за шкирку и не давай ему выскочить на тропу. Жди моего приказа. Понял?

— Да, хозяин.

— Тогда я полез на дерево, а ты держи Тузика!

Через минуту я уже сидел на дереве, удобно устроившись в развилке ветвей, и высматривал преследователей. Ожидание продлилось около получаса, и из кустов показалась голова первого афра. Негр осмотрел поляну и скрылся в кустах. Через пару минут на тропу вышли пятеро дикарей и осторожно направились в нашу сторону. Двое афров были вооружены луками, остальные копьями и овальными щитами из кожи какого-то животного. Негры не имели никаких доспехов и блестели голыми раскрашенными телами, словно намазанными маслом. Дождавшись, пока они дойдут до середины тропы, я начал выцеливать первого лучника, погрузился внутрь своего сознания и спустил тетиву. Идущий впереди афр уткнулся лицом в траву, так и не поняв, кто его убил. Второй перед смертью подпрыгнул, словно заяц, и засучил ногами рядом с первым убитым, заполучив стрелу в грудь.

Афры оказались опытными воинами и не впали в панику, а, закрывшись щитами, бросились вперед по тропе к месту засады. Они поступили абсолютно правильно в данной ситуации, сокращая дистанцию и пытаясь вступить с нами в рукопашный бой. Три стрелы были потрачены фактически впустую, две разлетелись на куски, воткнувшись в щит, а третьей мне удалось попасть только в ногу одного из нападавших. Раненый негр стал отползать по тропинке, прикрываясь щитом, а двое других вступили в бой с шаком. Под деревом раздался оглушительный рев Первого и разъяренный лай Тузика. Я, чертыхаясь, начал спускаться вниз на помощь своему другу. Бой был в самом разгаре, когда с дерева свалился ваш покорный слуга. Удар задницей об корень дерева выбил из меня дух. Первый яростно отбивался сразу от двоих нападавших, а Тузик кусал негров за голые ноги. После моего бесславного падения на землю один из воинов переключил свое внимание на меня. Он перестал нападать на Первого и бросился ко мне. Здесь и пришел бы мне конец, если бы Тузик не вцепился негру в щиколотку. Воин как подкошенный упал лицом на землю прямо у моих ног, и мне оставалось только ударить его со всей мочи кулаком по затылку. Раздался хруст, и изо рта негра хлынула кровь.

«Еще один готов», — отметило сознание.

Второй негр, увидев гибель соплеменника, бросился бежать по дороге в обратную сторону от нас. Первый помчался за ним, оглашая окрестности победным ревом. Мне удалось отдышаться и встать на ноги. Подобрав лук и две оставшихся стрелы, я бросился следом за шаком. Погоня закончилась на середине поляны, где мне удалось вогнать стрелу в спину убегающего дикаря. Тот упал ничком на землю, а я не торопясь пошел по тропе в сторону шака, добивавшего дубиной раненного в ногу негра. Тому удалось только один раз укрыться щитом, второй удар дубины расколол его голову, как арбуз. Первый победно поднял свое оружие и повалился на землю со стрелой в правом боку.

Мое сердце оборвалось и упало куда-то вниз, время замедлило свой бег, и мой отчаянный крик забасил, как пароходная труба. Руки сами послали последнюю стрелу в замеченное в кустах шевеление. Я вынул меч из ножен, висевших за спиной, и бросился вперед. Мне удалось достичь кустов буквально в три прыжка. В кустах валялся труп афра со стрелой во лбу. Возбуждение спало, и время вернулось к обычному течению. Из ушей как будто вынули пробки, и я услышал заливистый лай Тузика. Малыш, схватив меня за штанину, тащил куда-то в кусты.

«Еще какая-то тварь сумела удрать отсюда», — всплыла в голове догадка, и я бросился вслед за Тузиком.

Шаман далеко убежать не сумел. Старый козел запутался своими одеяниями в колючем кустарнике, и я зарезал его, как барана, не встретив никакого сопротивления. Быстро содрав с его трупа все амулеты и пояс с кармашками, я побежал к раненому шаку.

Первый неподвижно лежал лицом вверх и держался за обломок стрелы, торчащий из его правого бока. Между пальцев на землю стекала почти черная кровь. По его щеке катилась одинокая слеза, оставляя за собой серую дорожку.

— Хозяин, как хорошо, что ты живой! — улыбнулся одними губами шак. — Я умираю, но ты остался живой, а это самое главное. Ты будешь вспоминать обо мне?

Я не знал, что ответить, и завыл, как задавленная машиной собака. Из жизни уходило самое дорогое мне существо, единственное, что связывало меня с этим миром. Викана и Колин находились где-то там, в прошлом, у них была своя жизнь и интересы. Им что-то было нужно от меня, и они дарили свою дружбу взамен моей. Первый любил меня абсолютно бескорыстно только за то, что я есть, и не требовал ничего взамен. И сейчас это существо умирает у меня на руках и вместе с ним умирает самая чистая половина моей души.

— Господи, за что мне это? — закричал я, обращаясь к небесам. — Что такого я натворил в своей жизни? За что ты забросил меня в этот ад? Почему за мной охотятся, как за прокаженным? За что ты убиваешь самое безгрешное и несчастное существо на Геоне? Господи, дай мне силы спасти его от смерти и делай потом со мной что хочешь!

Адреналин огненной струей потек по моим венам, сердце барабаном застучало в груди. Мир вокруг погас, и меня окружила непроницаемая стена. На этом свете остались только я и умирающий шак. Вокруг рук засиял ореол Силы, и от меня осталась только душа и огненный взгляд. Тело Первого стало прозрачным, и я увидел обломок стрелы, застрявший в его печени. Кровь толчками вытекала из разорванных сосудов, а вместе с ней уходили и остатки жизни. Мне удалось погрузить руку в тело Первого и протолкнуть наконечник стрелы наружу. Наконечник медленно вышел из спины раненого, и я отбросил его в сторону. Теперь наступила самая сложная фаза лечения. Мои руки, проникая в тело шака, останавливали кровотечение, закрывая разорванные сосуды, извлекали свернувшуюся в животе кровь. Из моей ауры протянулся лучик Силы к ауре умирающего, задерживая его в этом мире. Остановив кровотечение, я начал наполнять энергетические потоки в теле Первого. Много сил отняло удаление черного водоворота в ауре поврежденной печени. Постепенно мне удалось восстановить энергетическое тело шака, но он все равно угасал. Кровопотеря оказалась очень большой, и материальное тело Первого задыхалось от недостатка кислорода. Нужно было что-то немедленно предпринимать. Моя душа вернулась в материальное тело, и мы снова оказались на тропинке между болотами. Решение пришло само собой: я снял нож с пояса шака и разрезал себе вену на левой руке.

— Пей давай! — приказал я Первому, поднося разрезанную руку к его губам.

Шак с закрытыми глазами начал пить текущий из вены ручеек. Постепенно его лицо посветлело, и Первый перестал быть похожим на труп. Ресницы на синем лице задрожали, и он открыл глаза.