Викинг - Мазин Александр Владимирович - Страница 52

Высокие стороны поклялись не делать предьяв на общем собрании-тинге, и инцидент сочли исчерпанным. Примерно так договариваются в двадцать первом веке автомобилисты, если не хотят привлекать ГИБДД. Только здесь обходятся без расписок: за соблюдением условий сделки тут следит самая высшая инстанция. Божественная.

За водой и четвероногими был отправлен сводный (после обмена суровыми клятвами нас больше не боялись) отряд. Ко времени его возвращения поломанный парень пришел в себя. Однако внятного ответа на главный вопрос дать не смог.

Захотелось — и выстрелил. Вот и весь сказ.

Услыхав это расплывчатое объяснение, Свартхёвди Медвежонок как-то очень многозначительно поглядел на меня.

Я даже подумал: а не спровоцировал ли я паренька каким-нибудь неправильным действием?

Нет, все оказалось намного проще. Или сложнее. Это с какой стороны посмотреть.

Тайну сию, вернее, свою интерпретацию сегодняшних и более ранних событий, Свартхёвди выдал мне, когда мы благополучно вернулись в бухточку, где «профилактировали» драккар.

Его вывод был абсолютно неожиданным для меня, но полностью отвечавшим духу времени. Присутствовавшие при разговоре хускарлы дружно поддержали мнение Медвежонка. А я впал в растерянность. С одной стороны, мои самые близкие друзья отнеслись к ситуации очень серьезно, а мнению этих суровых тружеников меча и топора я привык доверять. С другой стороны, моему рациональному (даже после волшебного «перехода») уму было трудно мыслить подобными категориями. Все-таки я родился не Ульфом Черноголовым, а Николаем Переляком. Которому было очень трудно всерьез отнестись к утверждению, будто на него навели порчу.

Глава сорок первая,

в которой герой ступает на землю Сёлунда, славного острова, на котором правит тот самый прославленный в веках обладатель «волосатых танов» Рагнар Лодброк

Длинный красивый фьорд… Пустынная и чистая красота дикой северной природы, плеск весел, мерный рокот барабана, ветер, надувающий полосатый парус, несущий горе всем, кто не способен за себя постоять. То есть несущий нас.

Бывало, правда, что из-за очередного изгиба-поворота вышмыгивали местные хищные «щучки» — такие же искатели приключений и чужого добра.

Однако, как вышмыгивали, так и ушмыгивали обратно.

С нами связываться — себе дороже.

Этот фьорд был каким-то… непуганым. Похоже, здесь совсем не опасались грабителей. Обитатели земли Сёлунд глядели на нас с берегов совершенно без страха, рыбачьи лодки не бросались наутек при виде драконьей головы, а с шедшего встречным курсом кнорра нам адресовали что-то вроде «добро пожаловать».

Вероятно, дело было в человеке, который заправлял на этом чудесном острове.

Звали его Рагнар Лодброк. Или Рагнар Волосатые Штаны. Прозвище не было оскорбительным. Слава Рагнара-конунга была так велика, что, даже если бы его прозвали, скажем, Крысиной Мошонкой, на его статусе это не сказалось бы.

Репутация Рагнара и страх перед ним были таковы, что наделяли всех жителей Сёлунда поистине геройским бесстрашием.

Однако любая храбрость здорово выигрывает, если подкреплена настоящей силой.

Эту силу мы увидели минут через двадцать.

Она приняла облик двух кораблей, чьи весла весьма энергично пенили воду. Надо полагать, на каждом руме сидело по двое. Вблизи от берега, когда не надо запасаться водой и пищей, на большой драккар можно загрузить человек двести, так что проблем с гребцами никаких. Они шли без парусов, поскольку ветер дул нам в корму, но шли, по-моему, раза в полтора быстрее нашего.

— Треска, — лениво процедил Хрёрек, — отверни дракона. Эй, кто-нибудь, поднимите на мачту мирный щит.

До драккаров оставалось метров триста, когда носовую фигуру «Сокола» развернули задом наперед и накрыли чехлом. К этому времени «мирный», выкрашенный белым, щит как раз достиг верхушки мачты.

— Забодай тебя Тангриснир, Хрёрек Инглинг! — раздался с носа одного из драккаров голос, больше похожий на бычий рев, чем на человеческую речь. — А я-то думал: кто это посмел переть по Роскиллефьорду с оскаленной пастью!

— Я так и знал, что кто-то из Рагнарсонов непременно удивится! — заорал в ответ наш вождь. — И непременно припрется поглядеть, кто колотит в ваши ворота обухом секиры!

— Ну вот я пришел! — проревел в ответ бычьеголосый громила. — Что дальше, Соколок?

Тем временем встречные драккары совершили красивый точный разворот и теперь шли бок о бок с нами. Я видел, что на их палубах полным-полно головорезов самого зверского вида. На бородатых рожах читалось такое искреннее желание порыться в нашем трюме, что мне даже стало чуточку не по себе. Но наш ярл, похоже, просто развлекался.

— Так и знал, что это будешь ты, Бьёрн Железнобокий! — крикнул Хрёрек. — Изо всех Рагнарсонов ты, братец, самый любопытный! А пришел я потому, что слыхал от людей, будто Рагнар собирает пахарей Лебединой дороги для славного веселья.

— Так и есть, братец! — гаркнул в ответ Бьёрн Рагнарсон. — Так и есть! Ты зря явился в Роскилле накануне зимы! Хватит ли у тебя серебра, чтобы провести зиму на Сёлунде?

— Мне хватит серебра даже на то, чтобы купить у твоего отца его штаны! — отозвался Хрёрек под взрыв хохота наших и не наших хускарлов.

Отлично! Значит, будем здесь зимовать. То есть в ближайшее время можно будет забыть о холодном море, мокрой палубе и приевшейся картине широкой спины переднего гребца. Ура!

Все-таки как мало надо человеку для счастья.

Драккары тем временем бодренько резали воду, подгоняемые гребцами и попутным ветерком. И спустя некоторое время нам открылся замечательный вид на обширную гавань.

Ну да, теперь мне понятно, почему здесь не боятся грабителей.

Не менее сотни больших кораблей покачивались у причалов. И не меньше трети из них были боевыми драккарами. Волк из классической басни мог считать себя счастливчиком в сравнении с волками морей, решившимися угоститься в этом фьорде. Это была не псарня. Это было тигриное логово.

Да, в гавани было тесновато, но для нас местечко все же нашлось.

Чертовски приятно почувствовать под ногами твердую землю.

А впереди — сладостная перспектива многодневного ничегонеделания…

То есть это я так думал. По неопытности. Глядя на компании праздношатающихся викингов.

Дружеское общение, пиры в приятном обществе самого популярного из датских конунгов… Что бы там ни говорили, будто главным человеком в Дании является Харек-конунг, а Рагнар Лодброк — лишь его вассал, правящий Сёлундом и иными землями лишь с королевской санкции… Но когда я увидел военный потенциал всего лишь одного из оплотов Рагнара, почему-то показалось, что он останется конунгом, даже лишившись благоволения Харека. А вот останется ли на своей должности Харек, случись ему поссориться с Рагнаром… Не факт.

Увы, моим планам на скорый отпуск не суждено было сбыться. Всю неделю мы занимались строительными и судостроительными работами. Называлось это — подготовка драккара к зиме. Наиболее компетентные из моих товарищей трудились непосредственно над кораблем. Работали не просто старательно — любовно. Ни одна дощечка не осталась без внимания, ни один квадратный миллиметр крепких бортов. Все было вычищено, вылизано, укреплено, просмолено и законсервировано до весны. Менее компетентные члены команды (и я — среди них) занимались неквалифицированным трудом: строили корабельный сарай. Хорошо хоть с нашим собственным жильем вопрос решился: Хрёрек арендовал до весны один из «длинных» домов. Тесновато для нашей оравы, но все же лучше, чем под открытым небом. Ну да теперь, особенно после недавнего шторма, я очень хорошо понимаю, что надежность корабля намного важнее, чем мелкие удобства команды… Однако ночи уже довольно холодные.

Словом, труд, труд и еще раз труд. И в гости к Рагнару меня не позвали. Сам-то Хрёрек побывал у конунга за это время раз пять. Бывали в гостях у великого разбойника и заслуженные хольды…