Дневники няни - Маклохлин Эмма - Страница 7

Я сочувственно улыбаюсь женщине в униформе, дабы показать свою солидарность. Что тут скрывать: такая вот дрессировка — штука поганая. И становится еще поганее в зависимости от того, на кого приходится пахать.

Работа няни бывает трех типов.

Тип А — обеспечить «время парочкам», иначе говоря, несколько ночей в неделю дать отдохнуть людям, работающим днем и воспитывающим детей по вечерам.

Тип В — обеспечить «время продыха», то есть несколько дней в неделю помогать женщине, которая день и ночь не спускает с ребенка глаз.

Тип С — тяжелее всего — двадцать четыре часа в сутки (а если можно, и дольше) обеспечивать «свободное время» для женщины, которая не желает ни работать, ни воспитывать ребенка. При этом для всех остается загадкой, чем занимается она сама.

— В агентстве сказали, вы умеете готовить. Умеете вы готовить? — допрашивает на следующем углу женщина, облаченная в костюм от Пуччи, очередную потенциальную няню.

Мать, поручающая вам работу типа А, сама женщина деловая, относится ко мне как к профессионалу, то есть уважительно. Она знает, что я пришла выполнять свои обязанности, и поэтому, проведя по квартире, оставляет список телефонных номеров, по которым следует звонить в экстренных случаях, и срочно улепетывает. Это наилучший вариант, на который может надеяться няня. Ребенок рыдает по матери самое большее минут пятнадцать, после чего не успевает оглянуться, как мы уже заняты игрой.

Мать, которой требуются услуги типа В, может и не работать в офисе, зато она бывает со своим ребенком достаточно времени, чтобы понять, какой это труд, и после одного дня, проведенного со мной и детьми, предоставляет мне полную свободу действий.

— Это номер химчистки, а это — цветочного магазина и поставщика провизии.

— А как насчет доктора для детей? — тихо спрашивает стоящая рядом со мной мексиканка.

— А… это… получите на следующей неделе.

Достаточно сказать, что коэффициент причуд и капризов резко увеличивается в приближении к типу С. Единственная вполне предсказуемая вещь матери типа С — это ее способность распространять неуверенность в собственных силах на всех окружающих, усложнять самые простые вещи и делать период привыкания почти невыносимым.

Я толкаю тяжелую стеклянную дверь кондитерской и сразу вижу миссис N.. занятую собственным списком. Увидев меня, она встает, открывая лиловую юбку до колен, идеально совпадающую по тону с кардиганом, накинутым на плечи. Без своего молодежного белого платья она выглядит старше, чем мне показалось в парке. Несмотря на легкомысленный конский хвост, ей можно дать лет тридцать пять.

— Здравствуйте, Нэнни, огромное спасибо за то, что согласились встретиться так рано. Хотите кофе?

— С удовольствием, спасибо, — киваю я, садясь спиной к деревянной панели стены и расстилая на коленях салфетку.

— Официант, еще один кофе с молоком и корзинку с булочками.

— О, это совсем ни к чему, — скромничаю я.

— О нет, так будет лучше. Вы сможете выбрать все, что хотите.

Официант приносит корзинку, набитую булочками и маленькими корытцами джема. Я цепляю бриошь.

— Здесь чудесная выпечка, — сообщает она, беря круассан. — Кстати, я предпочитаю, чтобы Грейер воздерживался от очищенной муки.

— Разумеется, — мямлю я с полным ртом.

— Хорошо провели уик-энд?

Я поспешно сглатываю непрожеванный кусок бриоши.

— Сара, моя подруга по Чапину, вчера устроила небольшую прощальную вечеринку, перед тем как все разъедутся по колледжам. Теперь остались только я и друзья из Калифорнии, у которых каникулы до октября! Посоветуйте Грейеру поступать в Стэнфорд!

Я смеюсь. Она улыбается.

— Так почему вы перевелись из Брауна? — спрашивает она, отламывая кончик круассана.

— В Нью-Йоркском университете программа детского воспитания гораздо сильнее, — отвечаю я, стараясь тщательно подбирать слова на случай, если имею дело с ярой приверженкой Брауна. Предпочитаю не упоминать о куче дерьма в комнате для отдыха по соседству с моей спальней и не пересказывать миллион не менее очаровательных анекдотов, которыми могла бы поделиться.

— Я так хотела учиться в Брауне, — вздыхает она.

— Вот как?

— Но я получала стипендию в Коннектикутском университете.

Она забывает о круассане и принимается играть с бриллиантовым сердечком, свисающим с ожерелья.

— Потрясающе, — бормочу я, пытаясь представить то время, когда ей могла понадобиться стипендия.

— Собственно говоря, я из Коннектикута, так что…

— О, там очень красиво!

Она опускает глаза в тарелку:

— Да, но это был Нью-Лондон, так что… Зато после окончания я переехала сюда и стала директором картинной галереи Гагошн.

— Вот это да! Вам можно позавидовать.

— Да, было ужасно весело, — кивает она, — но когда у тебя ребенок, о таком занятии можно сразу забыть: оно требует всего твоего времени. Вечеринки, поездки, выпивка, поздние возвращения…

Женщина в темных очках а-ля Джеки Онассис случайно натыкается на наш столик, едва не сбив на пол чашки.

— Бинки? — спрашивает миссис N., касаясь руки женщины, пока я поспешно хватаю чашки.

— О Господи, не заметила! — восклицает та, поднимая очки. Глаза ее распухли и покраснели от слез. — Прости, что не приехала на день рождения Грейера. Консуэла сказала мне, все было просто сказочно.

— Я собиралась позвонить, — отвечает миссис N. — Что я могу для тебя сделать?

— Ничего, если только не знаешь подходящего киллера.

Она вытаскивает платок из сумочки от Тода и громко сморкается.

— Этот адвокат, которого рекомендовала Джина Цукерман, совершенно беспомощен. Оказывается, все наше имущество записано на компанию Марка. Он получает яхту, дом в Ист-Хэмптоне. Мне остается квартира за четыреста тысяч долларов, и это все.

Миссис N. ахает, а Бинки со слезами продолжает:

— И мне предписано предоставлять квитанции на каждый цент, потраченный на содержание детей. И что прикажете? Ходить к детскому косметологу?

— Возмутительно!

— Подумать только, у этого судьи хватило наглости рекомендовать мне вернуться на работу! Он и понятия не имеет, каково это быть матерью!

— Откуда им? — поддакивает миссис N., для пущего эффекта постукивая пальцами по списку. Я скромно смотрю на бриошь.

— Знай я, что он зайдет так далеко, притворилась бы, что ни о чем не подозреваю… — Голос Бинки срывается. Сжав блестящие от помады губы, она откашливается и злобно шипит: — Ладно, нужно бежать. Везти Консуэлу к хирургу. Ну, знаешь, насчет замены тазобедренного сустава. Клянусь, это уже третий раз за месяц! Поверь, просто никакого терпения не хватит! Ну, рада была повидаться.

Она снова насаживает очки на нос и с воздушным поцелуем исчезает в толпе, ожидающей, пока освободятся столики.

— Итак… — Миссис N. смотрит ей вслед и, поморщившись, вновь обращает взгляд на меня. — Итак, перейдем к делу. Я все здесь напечатала, так что можете прочесть позже. Сейчас пойдем в школу, чтобы Грейер увидел нас вместе и усвоил, что я вам доверяю. Это его успокоит. У него встреча с другом в час тридцать, так что у вас как раз хватит времени на ленч в парке. Завтра вы и Кейтлин можете провести с ним день, чтобы ознакомиться с его режимом. Пусть видит, что вы обладаете одинаковой властью. Буду очень благодарна, если пока не станете обсуждать с ней условия найма. Конечно, — заверяю я, силясь осмыслить все сразу: бриоши, ее инструкции, Бинки. — Спасибо за завтрак.

О, не за что Она встает, вытаскивает из сумочки от Гермеса синюю папку с надписью «НЯНЯ» и изящно посылает ее мне по столу.

— Я так рада, что вы свободны по вторникам и четвергам! Думаю, для Грейера будет большой радостью поиграть с кем-то молодым и энергичным. Он наверняка устал от своей скучной старой мамочки.

— Грейер молодец, — объявляю я, вспоминая его хихиканье в парке.

— Ну… у него свои недостатки, как у всякого ребенка.

Я закрываю сумочку, опускаю глаза и впервые вижу ее лиловые шелковые лодочки.