Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Корделия - Грэхем (Грэм) Уинстон - Страница 27


27
Изменить размер шрифта:

К несчастью, неотвязный образ Стивена помешал Корделии в полной мере прочувствовать свой успех и проникнуться благодарностью.

В последнюю субботу марта Брук сказал за ужином:

— Кстати, сегодня я видел Стивена Кроссли. Он снова в городе и спрашивал, как мы поживаем.

Сердце Корделии совершило в груди акробатический трюк.

— Я не знал о его отъезде, — откликнулся мистер Фергюсон.

— Да, он был в Лондоне. Обычно он останавливается в отеле "Верни". Пожалуй, я последую его примеру, когда поеду туда в октябре.

— Что хорошо для Кроссли, то не обязательно хорошо для тебя, Брук.

— Можно заранее навести справки. К тому же Кроссли нетипичный представитель богемы — он больше похож на джентльмена.

— Да, мне многие говорили об этом еще до знакомства с ним. И все-таки, если человек имеет дело с мюзик-холлами… Я бы с известной осторожностью относился к его рекомендациям — особенно по части отелей.

— Он много рассказывал мне о своих мюзик-холлах. Хочет поднять уровень, чтобы их могли посещать дамы. И вообще, чтобы они больше походили на обычные театры и дарили утонченное наслаждение.

— Рад это слышать.

— В сущности, он столько раз повторял, что я просто обязан посетить "Варьете", что я не выдержал и дал обещание. Вряд ли это причинит мне вред.

— Мой мальчик, от первого визита куда бы то ни было обычно не бывает вреда, однако за первой попыткой неизбежно следует множество других. Стоит только начать. Я не хочу указывать тебе, куда ходить или не ходить, смотри сам. Я лично не собираюсь — и на месте Корделии запретил бы тебе тоже бывать в таких местах, где можно встретить женщин определенного пошиба.

— С мистером Слейни-Смитом, однако, ничего не случилось, — угрюмо заметил Брук. В присутствии Корделии нотации отца особенно действовали ему на нервы.

— Мистер Слейни-Смит, — парировал тот, — прирожденный исследователь. Уж не знаю, что привлекает его в мюзик-холле, — скорее всего, такой вид развлечений помогает ему расслабиться и отдохнуть от серьезных занятий. И вообще, это не наше дело, где он предпочитает проводить свободное время.

Корделия предприняла попытку повернуть разговор в другое русло.

— Он совсем забыл о нас.

— Вероятно, готовит новый курс лекций.

Позднее, когда они остались одни, Брук сказал:

— По-моему, Кроссли вполне порядочный молодой человек. Я обещал посетить его мюзик-холл в среду. Хотел сказать отцу, но в последний момент передумал.

— Что же ты будешь делать?

— А, что-нибудь придумаю. Скажу, что мне зачем-либо понадобилось съездить к твоим — помочь Тедди или еще что-нибудь.

— Почему не сказать правду? Не съест же он тебя!

— Нет, разумеется. Но обязательно сделает так, что я стану чувствовать себя червяком. И потом целую неделю в воздухе будет витать недовольство, что я пошел против его воли.

— Да… — она вдруг приняла отчаянное решение. — Брук, на твоем месте я не стала бы пока приглашать к нам мистера Кроссли.

— Как? Но я уже пригласил его. Ты против него что-нибудь имеешь?

— Нет… видишь ли… он мне симпатичен, но твой отец может возражать против этой дружбы.

— Не думаю. Я предложил ему навестить нас в следующую пятницу. Папа договорился с той женщиной — ну, ты знаешь, она читает лекции по восточной теософии или что-то в таком же духе. Кроссли проявил интерес.

* * *

До пятницы оставалось еще много времени: если считать с воскресеньем, целых тринадцать дней. И все же этого оказалось недостаточно, чтобы выработать правильную стратегию, в особенности если неизвестно, как поведет себя противная сторона.

Миссис Дж, Спенсер Крабб, разъезжавшая по всей Англии с лекциями о восточной теософии, оказалась малосимпатичной дамой с огромным бюстом и крупными жемчужными сережками в ушах — это все, что Корделия успела разглядеть, прежде чем ее взгляд сквозь раскрытую дверь упал на Стивена Кроссли, который только что отдал пальто Холлоузу и теперь беседовал с Бруком. Через несколько минут он вошел в гостиную и поздоровался с ней.

Все шло довольно гладко. Он не позволил себе ни единого двусмысленного жеста, даже такого, который был бы незаметен для окружающих. А чего она ожидала? За ужином Корделия поймала себя на том, что то и дело поглядывала в его сторону. Он держался тише воды, ниже травы; казалось, его гложет тайная печаль. Мистер Слейни-Смит, блестя носом и напомаженным коком, вел галантный спор с миссис Спенсер Крабб, а мистер Фергюсон время от времени издавал звуки, похожие на отдаленные раскаты грома, готовые в любой момент обернуться грозой.

После ужина кто-то упомянул о спиритических сеансах. Выяснилось, что миссис Крабб никогда не слышала о мсье Густаве. Стивена спросили, не мог бы он организовать встречу этих двух замечательных людей, но он с самым серьезным видом поведал о том, что мсье Густав вернулся домой, во Францию.

В этой компании он казался не только самым молодым и привлекательным, но и — на взгляд Корделии — самым нормальным из всех. "Мы принадлежим к разным мирам", — сказал как-то мистер Фергюсон. Правда ли, что их мир реальнее и надежнее, или он просто более помпезен и способен лишь наводить тоску?

С теософии разговор перекинулся на смежные темы. Стивен поднялся, чтобы уйти. Он склонил голову перед миссис Спенсер Крабб, которая в ответ энергично потрясла внушительными жемчужными серьгами и улыбнулась.

Почтительно и в высшей степени корректно простился с остальными дамами, включая Корделию.

— Благодарю вас, миссис Фергюсон, за гостеприимство. Это был чудесный вечер. Спокойной ночи.

Во время рукопожатия в ее ладошку скользнул какой-то маленький предмет: она чуть не выронила его от неожиданности. Это оказался крошечный комочек бумаги. К лицу Корделии хлынула кровь, но она тотчас взяла себя в руки. К счастью, на них никто не смотрел.

— Какой обходительный молодой человек, — сказала миссис Спенсер Крабб. — Но меня поразили поверхностные знания молодежи на сегодняшней лекции. Это один из ваших соседей, мистер Фергюсон?

— Нет, просто хороший знакомый. Его отец владеет мюзик-холлами, а молодой Кроссли работает у него управляющим.

— Да что вы говорите! Я могу представить его в любой другой сфере, только не в этой. У него очень приятные манеры.

— Я сам приятно удивлен его сегодняшним поведением.

— Этому есть объяснение, — вступил в разговор Брук. — По слухам, он влюблен без взаимности.

— В самом деле? Как интересно! Расскажите поподробнее! — попросила миссис Спенсер Крабб, чисто по-женски оставляя в стороне высокие материи.

— Э… — начал Брук, болезненно переживая всеобщее внимание. — Он говорит, что влюблен в красивую девушку, которой нет до него никакого дела. Очевидно, это любовь с первого взгляда. Он в отчаянии. Они встречались каких-нибудь пять-шесть раз, а теперь она не желает с ним знаться.

— Это свидетельствует о ее дурном вкусе, — авторитетно заявила гостья. — Как вы считаете, миссис Фергюсон?

— Да… Вы правы.

— Когда он тебе об этом сказал? — подозрительно спросил мистер Фергюсон?

— Э… пару дней тому назад.

— У современных девушек куриные мозги, — все тем же категорическим тоном разглагольствовала миссис Спенсер Крабб. — Они сами не знают, чего хотят, вот и разбивают сердца прекрасным молодым людям.

Корделия не менее часа продержала записку в кулачке, прежде чем смогла прочесть ее. Этот слипшийся комочек, точно улика, жег ей ладонь. У нее было сильное желание освободиться от него, но, куда бы она его ни выбросила, существовал риск, что кто-то заметит и прочитает. Ужин подошел к концу, и Корделия, опередив Брука, поспешила в их спальню. Там она зажгла газовую лампу и торопливо развернула записку.

Должно быть, Стивен нацарапал эти несколько строк прямо за ужином, на обрывке использованного конверта.

"Вы не можете себе представить, какая пытка — сидеть с вами за одним столом, обожать вас — и знать, что я для вас ничего не значу. Возможно, я никогда больше не приеду в этот дом."