Близко к сердцу - Хэсли Одри - Страница 16

Она увлеченно наблюдала, как он делит растения, оставленные Тедом, и поэтому не успела вспылить в ответ. Неожиданно подняв на нее глаза, Стивен послал ей воздушный поцелуй. Глаза ее возмущенно расширились. Повернувшись на каблуках, она вернулась в прихожую.

Когда в маленькой кухоньке Эстелл готовила кофе, сердце ее стучало, как сломанный поршень.

— Эстелл, ты опять привела меня в полное замешательство, разве это не удивительно? — пробормотал Стивен, бесшумно подходя сзади. Его руки опустились ей на плечи прежде, чем она смогла увернуться. — Когда я пытаюсь вывести тебя из терпения, ты отделываешься смехом. А в следующее мгновение сердито топаешь ногой потому, что я шутя посылаю тебе воздушный поцелуй!

— Я не топала ногами, — произнесла она сквозь стиснутые зубы. — Я просто пошла на кухню, чтобы приготовить кофе. — К ней прикасались только его руки, но тело Эстелл напряглось в почти болезненном желании, чтобы он притянул ее к себе.

— Мне хочется обнять тебя, — прошептал он ей в волосы. — Не бойся, я не сделаю этого. Но я рискну попросить тебя позволить мне кое-что проверить.

У нее закружилась голова: нежные слова напомнили о той единственной ночи, когда он был незнакомцем, каждое страстное желание которого она бесстрашно выполняла так же, как и он ее.

— Отключи память и представь себе, что я приехал только что. Ты можешь сделать это? — Она кивнула. Каждый нерв в ней молил о том, чтобы он изменил свое решение и обнял ее. — А сможешь ли ты на время забыть все неприятные моменты, связанные со мной, и поговорить как с обычным мужчиной?

Она вновь кивнула. Ее ногти впились в ладони, чтобы утихомирить невыносимо-сладкую истому, охватившую тело.

Стивен отпустил ее и вернулся в лабораторию. Придя в себя, Эстелл последовала за ним с двумя кружками в руках. Неважно, помнит он меня или нет, решила она, но, если он что-то задумал, она подыграет ему.

— Извините, мистер Вентворт, — официальным тоном обратилась она к Стивену, — какой кофе вы предпочитаете?

— Перестань, Эстелл, — ответил он с ноткой раздражения в голосе, — или я буду считать, что ты несерьезно относишься к моей просьбе.

С бесстрастным выражением на лице она протянула ему свою кружку.

— С молоком, без сахара, — пробормотала она.

— Вот здорово, спасибо, Эстелл! — отозвался он и отпил большой глоток. — Отличный! — Он самодовольно улыбнулся и, когда она быстро сменила кружки, открыто фыркнул. — Только не вздумай предложить, чтобы я напомнил тебе порядок препарирования! — предупредил он.

— Игры, правила которых постоянно меняются, меня смущают, — покорно вздохнула Эстелл, пытаясь избавиться от ощущений, которые охватили ее на кухне. — Скажите, мистер Вентворт, вы занимаетесь этим ради заработка? — спросила она, готовя первый диапозитив.

— Эстелл!

Она сделала вид, что серьезно задумалась.

— Сколько вам лет? — спросила она наконец.

Он бросил на нее неодобрительный взгляд.

— Тридцать два. А вам?

— Почти двадцать четыре. Вы женаты?

— Нет! Но скажите, Эстелл, вы всегда интересуетесь такими подробностями, знакомясь с мужчинами?

На какое-то мгновение она замерла. Может быть, его слова имели подтекст, а может быть, нет, но, продолжая игру, она будет принимать все за чистую монету.

— Всегда! Это одна из моих ошибок.

— Ну что ж, я тоже этим грешу, поэтому мы прекрасно подходим друг другу, — проговорил он, маркируя диапозитив. — Я знаю, вы были одной из студенток Роналда, — начал он, сделав небольшую паузу, чтобы перевести дыхание, — но как получилось, что вы остались в таких близких отношениях до сих пор?

Эстелл посмотрела на него нахмурившись. В любом случае у нее нет оснований не объяснять ему причин этой необычной, на взгляд Стивена, дружбы. На самом деле в ней не было ничего странного: Роналд до сих пор поддерживал тесные связи со многими из своих бывших студентов.

— У меня был небольшой личный кризис за несколько месяцев до выпускных экзаменов. — Кризис, в котором ты играл не последнюю роль, мрачно добавила она про себя. — Я думала, мне без труда удается скрывать переживания, пока профессор не отозвал меня в сторонку и не спросил, что со мной происходит.

— Я удивлюсь, если в результате его советов вам не стало еще хуже, — прокомментировал Стивен ее откровения. — Мы, Вентворты, не славимся тактичностью и пониманием.

Эстелл непроизвольно улыбнулась.

— Эта мысль пару раз приходила мне в голову, когда я узнала его получше. Но тогда у меня было чувство, что он сам очень уязвим: прошло не так много времени после смерти вашего отца. Я допускаю, что в известном смысле мне отчаянно был нужен отец, хотя к тому времени у меня уже складывались хорошие отношения с отчимом, и Роналд — уверена, к своему большому удивлению, — взял на себя эту роль. Он не давал мне никаких советов или рекомендаций — просто настолько загрузил дополнительной работой, что у меня не оставалось ни одной свободной минутки и… — Она замолчала, недоуменно приподняв плечи.

— И что же, Эстелл?

— Дело в том, что, когда мне плохо, я вспоминаю отца. Я рассказала Роналду о нем. Позже, когда умерла Линдси, я поехала к нему, зная, что ему необходимо будет поговорить о ней с кем-нибудь.

— Кажется, этого не понимает громаднейшее большинство людей, — вздохнул Стивен. — После смерти отца я едва не сошел с ума от стремления окружающих говорить о чем угодно и о ком угодно, только не о нем, словно они боялись, что любое упоминание об отце расстроит тех, кто любил его! — Некоторое время Стивен работал молча. — А как Рональд заманил вас в магазин? — спросил он наконец.

— Мне кажется, вы знаете его лучше, чем я, — ответила Эстелл спокойно. — Я не сразу поняла, что Роналд никогда не предложил бы эту работу, если бы не чувствовал, что мне это нужно больше, чем я нужна магазину…

— И сколько времени прошло с тех пор, как вы перестали нуждаться в этом? — спросил он без всякого подвоха.

— Давайте скажем так, — улыбнулась она, — профессор начал прозрачно намекать, чтобы я подыскивала место, почти год тому назад.

— Значит, он продал магазин, когда вы уже работали в нем? — усмехнулся Стивен.

— О нет! Спустя несколько месяцев после смерти Линдси он начал присматривать покупателя, которого одобрила бы она. Ему хотелось найти человека, который сохранил бы прежний штат и развивал дело в направлении, заданном Линдси.

Они беседовали сравнительно непринужденно, иногда поддразнивая друг друга, иногда серьезно: надолго замолкали, когда этого требовала работа, а потом продолжали с того места, где разговор прервался. Стивен рассказывал о днях своего пребывания в Дан-Лэре, у Линдси и Роналда, об искренней привязанности к обоим.

— Они называли мать и отца влюбленными янки, а те, в свою очередь, их — влюбленными ирландцами. А как у нас обстояло дело с любовью, Эстелл?

— Довольно обычно, — пробормотала она, застигнутая врасплох неожиданным вопросом. Обычно! Она не подпускала к себе мужчин на расстояние вытянутой руки с того момента… После него!

— Что обычно для одних, может показаться безумием для других, — заметил он сухо. — Когда в последний раз вы любили?

— Это нечестно, — воспротивилась она, и сердце ее тревожно забилось. — Никто не задает такого вопроса при первой встрече!

— За исключением нас, Эстелл. — Он поднял голову и беззастенчиво уставился на нее. — Помнишь нашу общую ошибку? — Он вновь вернулся к работе, а потом тихо промолвил: — Итак, когда это было?

— Так давно, что я уже не помню! — дерзко ответила она.

— Боже мой, Эстелл, вам только двадцать три года! — воскликнул он с нескрываемым скептицизмом.

— Стивен, вы заметили, что алкалоиды в этой партии…

— Что я действительно заметил, так это то, что вы уходите от ответа! — прервал он мягко. — Означает ли это, что вы никогда не любили?

— Разумеется, любила! — воскликнула Эстелл и сразу же подумала, почему она так ответила? В конце концов, это не преступление, если ты никого никогда не любил!