Князь Святослав - Васильев Борис Львович - Страница 8

И Ольга отправилась в долгую поездку по славянским городам и весям. Сутками не слезая с седла — она терпеть не могла византийских палантинов, — великая княгиня все увидела собственными глазами. И там же, на местах, начала отменять поборы за переезд мостов и гатей, за пересечение племенных границ, за умыкание невест, установила равную мзду за проживание торговых людей. А, вернувшись в Киев, повсеместно отменила полюдье, заменив его податью, которую обязаны были собирать не бесшабашные княжеские дружинники, а тиуны на местах.

— Я знал, что ты разумна, моя королева, но и думать не думал, насколько же ты разумна, — сказал Свенельд при первом свидании наедине. — Мы усилим наши дружины, я стану брать в них не только русов, но и славян…

Свенельд предполагал, что Асмус затаил обиду, а что придумать лучше охоты, чтобы не появляться в Киеве?..

Асмус же не то чтобы был обижен, скорее ощущал небрежение к нему, чужаку. Ему, чужеземцу, пожаловали придворное звание, дали в кормление усадьбу с добрым отрезком земли, семья его была полностью обеспечена, но своим для русов он так и не стал. А ведь сколько он подсказывал им хитрых византийских ходов, плел паутину, держа кончики в руках.

Темные мысли копошились в душе, постепенно накапливаясь. И тогда он начал выезжать на охоту только с преданным ему слугой. Не потому, что был таким уж страстным охотником, а чтобы убежать от собственных мыслей. Просто бродил по опушкам, изредка постреливая оплошавших рябчиков, луком владел хорошо. И думал, думал, думал…

Как-то подстрелив парочку тетеревов, отдал добычу челядину с наказом приготовить их в сметане. И только уютно расположился в ожидании вкусного и обильного ужина, как вошел ближний слуга.

— Спрашивает странник, господин.

— Кого спрашивает?

— Тебя, господин. Так прямо и сказал.

— Зови, — недовольно вздохнул Асмус. — Скажи, сейчас выйду. Да поесть ему дай. Странников кормить надо.

Асмус всегда внутренне настораживался, когда возникали незваные гости. Он все любил раскладывать по полочкам, строить логические ступени и готовиться к встрече. Но гость внезапный не давал такой возможности.

Слуга поклонился и приоткрыл двери. В горницу вошел некто согбенный, в длинном плаще с капюшоном, такие обычно носили паломники.

— Откуда и куда путь держишь? — с ленцой поинтересовался Асмус.

— Следую путем святого Андрея Первозванного, крестителя Руси.

— Ступай, — сказал Асмус слуге. — А ты, странник, поведай пока, что слышал, о чем народ говорит.

Слуга вышел, притворив дверь. И старец сразу выпрямился и отбросил капюшон.

— Привет тебе от Калокира.

— Калокира? — опасливо насторожился Асмус. — Какого Калокира?

— Сына Херсонесского начальника. Вы же сидели рядом на том турнире. Разве не так, Асмус?

От ужаса у хозяина ощутимо сдавило сердце. Посланец был оттуда, из Византии, которая никогда и никого не прощает. Один удар кинжалом и…

— У тебя есть возможность искупить свою вину, — негромко продолжал странник. — Не сегодня и даже не через год. Но если ты этого не исполнишь, тебя ждет кара не только за убийство, но и за измену, Асмус.

— Я слушаю… — он приложил все силы, чтобы голос звучал спокойно.

— Когда ты станешь воспитателем сына великой княгини Ольги…

— Но мне об этом неизвестно…

— Не перебивай. Византии известно все.

— Прости. Я слушаю.

— Когда это случится, ты расскажешь воспитаннику, что его мать родила его не от князя Игоря. Не спеши. Расскажешь, только когда князь Святослав начнет понимать, что это означает и как следует за это мстить. И для начала осторожно направишь его святую ярость против хазар.

— Вещий Олег заключил с хазарами договор. Ольга никогда не нарушает заветов своего отца.

— Значит, их нарушит его внук. Если ты исполнишь это, император не только простит тебе убийство, но и пожалует тебя патрицием. Твое будущее зависит от тебя самого. Оно в твоих руках. Только в твоих!

— Но есть соправитель. Воевода Свенельд.

— Он вовремя уедет примучивать радимичей.

— Отдавать приказы всегда значительно проще, чем исполнять их.

— Русь — огромный деревянный дом, — странник улыбнулся. — И никогда не поймешь, от чего вдруг приключился пожар.

Он ссутулился, оперся на посох и вышел, старчески шаркая ногами.

В тот же вечер Неслых подробно доложил Свенельду об этом свидании.

— Он говорил с Асмусом, великий воевода. Асмус, судя по тому, что слышали мои люди, приговорен к смерти в Византии самим императором.

— Что требовал от Асмуса старик?

— Направить князя Святослава против Хазарского каганата, мой воевода.

— Разгром каганата очень нужен Византии.

— Пока это не в наших интересах, — задумчиво произнес Свенельд. — Вот когда странник завершит свое странствие…

— Он его не завершит, великий воевода. Старик погибнет в пути случайно, никто и не догадается ни о чем. У ромеев не будет возможности предъявить обвинения Великому Киевскому княжеству.

Свенельд походил по палате, точно сомневаясь, стоит ли ему говорить то, что беспокоило. Неслых молча ждал продолжения начатого разговора — разрешения удалиться еще не прозвучало.

«Похоже, Византия пронюхала, что княгиня родила после смерти законного супруга, — сбивчиво думал Свенельд. — Конечно, через монашек, принимавших роды. Разгромить скит — все равно, что пытаться склеить разбитую корчагу. Посланец в Царьград не вернется, Неслых знает свое дело. А это значит… Это значит, что Византия пришлет кого-то другого… И — не монаха… Скорее кого-то очень неприметного и говорящего на нашем языке…».

— Вятичи, — наконец сказал воевода. — Вятичи — самое беспокойное и драчливое племя. Дважды я пытался их примучить, и оба раза они сразу же уходили в болота, не принимая открытого боя. А стрелы их разят внезапно и без промаха. У тебя есть возможность заслать туда своего человека?

— Все решает золото, мой воевода.

— Зашлешь двух. Мне нужны будут проводники до Волги. В обход Хазарского каганата. Мы нависнем над хазарами, и они сразу станут куда сговорчивее.

— Означает ли это, что Византия не должна знать об этом, великий воевода?

— Позаботься об этом, Неслых.

Тот молча поклонился.

Воевода ходил по палате, размышляя вслух.

— Зашлешь трех. Третий должен будет подговорить молодежь угнать скот из ближайшего села. Мне очень нужен повод для византийских происков.

— Все будет исполнено, великий воевода.

— Сколько лет старшему внуку Зигбъерна?

— Лет четырнадцать-пятнадцать. Усы проступили, но еще не бреется.

— Позови ко мне Морозку, подвоеводу младшей дружины. Ступай.

Вошел коренастый молодой славянин с сабельным шрамом на щеке. Молча склонил голову, тут же вздернул ее и остался у порога, ожидая указаний.

— Сколько было тебе лет, когда ты заработал этот шрам в схватке с кочевниками?

— Пятнадцать, великий воевода.

— Через год столько же исполнится великому князю Святославу. Ты поедешь к нему в летний дворец и научишь, как вовремя отражать сабельные удары. Захвати с собою два десятка молодых рубак, и пусть они обучат доброму пешему и конному бою всю охрану великого князя. Далее ты поможешь князю создать на ее основе собственную дружину и будешь защищать его в схватках, не щадя собственной жизни.

— Да, великий воевода.

— Отряд покажешь мне. Я лично проверю каждого.

— Да, мой воевода.

— Если ты все исполнишь как надо, я обещаю выкупить твоих родных из рабства после первого похода великого князя Святослава. Ступай собирать отряд.

Молодой славянин низко поклонился и тотчас же вышел из палаты.

Наместник византийского императора Калокир пребывал в дурном настроении. От императора Константина Багрянородного поступило распоряжение натравить на хазар русские рати, но вестник, которого он послал с этой целью как сквозь землю провалился. А ведь у него на руках была охранная грамота самого императора, адресованная его крестнице великой княгине Ольге. Кто мог осмелиться помешать ему странствовать по святым тропам Андрея Первозванного? Кто осмелился нарушить волю двух грозных володетелей?..