Темное сердце - Михалев Артем Аркадьевич "Русс" - Страница 85

Я начал задыхаться. Угроза смерти всколыхнула темный источник в груди, но давление ослабло лишь немного. Казалось, «сердце» в моей груди с интересом наблюдало за поединком, а мне уже не хватало сил, чтобы протолкнуть еще глоток воздуха. Склад медленно погружался во тьму. Еще капельку! Совсем чуть-чуть! Кажется, она идет ко мне. В груди подозрительно хрустнуло.

— Еще добавить?

— Хватит… я согласен… — Договорить не смог, но колдунья признала мою капитуляцию. Надсадный хрип вырвался из горла, когда нажим ослаб.

— Вот и умничка. Можешь, когда хочешь.

Боги, какой вкусный воздух! Какая там вонь?! Я захлебывался, пытаясь ухватить как можно больше. Успеть прийти в себя до того, как события рванут вперед со скоростью локомотива. Ведьма целенаправленно приближалась ко мне, не замечая нависшего над ней Ящера. В тени зверь прятался много лучше человека.

Наверное, я все же выдал себя, потому что Эльвира вдруг остановилась. Во все стороны метнулись нити сканирующих заклинаний, но было уже поздно. Прыжок Ящера был молниеносным. Вытянувшись в струну, зверь всего себя вложил в этот бросок. Вцепился когтями, рванул пастью, но единственным результатом его нападения остался болезненный вскрик, и разом лопнули оковы. Я снова мог двигаться!

Карусель завертелась по новой.

Мы кружили вокруг облака как пара шакалов, выбирая удобный момент для атаки. То и дело одного из нас швыряло о стены, тогда как второй рвался сквозь защиту Эльвиры. Ведьма перестала играть с нами, но убить не могла. Выручала обострившаяся реакция. Темный источник предсказывал направление следующего удара, позволяя уходить в последнюю секунду. Странный, ненадежный компас постоянно сбоил, не позволяя полностью на него полагаться, но несколько раз вытаскивал буквально с того света. Я адаптировался, все чаще полагаясь на свое чутье. Для этого и требовалось-то — выжить в первую минуту. И все равно периодически ловил сногсшибательные плюхи, после которых перед глазами загорался ночной небосвод, а внутри все замирало в раздумьях — пора дохнуть или еще побороться?

Ящер чувствовал себя уверенней. В наследство от демона ему достался изрядный кусок выносливости. Темные заклинания самозваной богини с трудом пробивали толстую шкуру с вкраплениями намертво въевшегося праха. Бегать приходилось мне.

Зверь вгрызался в оборону в прямом смысле слова. Дважды мне удавалось пробиться к облаку с обломками серебряных прутьев. Теперь импровизированные заточки торчали наружу, изредка скрываясь в клубах тьмы.

От прежней тиши не осталось и следа, ее нарушали мои азартные выкрики и алчное рычание Ящера. Эль добавляла хаоса яростными всполохами заклинаний. Кружа и выжидая, мой чешуйчатый друг с надеждой облизывался. Зато когда удавалось вырвать из облака очередной кусок — пожирал его прямо на ходу. Судя по бросаемым взглядам, чешуйчатый воспринимал нашу противницу как вкусный, хоть и строптивый кусок мяса. Эльвира отвечала затравленной руганью. Она еще не проиграла, но ситуация становилась угрожающей. В метаниях ведьмы все отчетливей просматривалась паника. Прямые удары еще представляли опасность, но касательные переносились легче. Колдунья выдыхалась.

Выломав очередной серебряный прут, я активно включился в драку. Увлекся и чуть не проворонил страшное. Я как раз подбирался к ведьме, когда монолит алтаря поднялся в воздух.

Кокон Эль затвердел. Бомбардировка прекратилась вовсе.

Камень двинулся к воротам с неторопливой величавостью средневекового тарана. Эльвира рассчитала правильно. Он оказался единственным предметом подходящего веса и размера и мог проложить ей дорогу к свободе. Что хуже, в алтаре не было серебра, и ведьма свободно им манипулировала.

Глухие стены ангара отсекали силу города. Стоило их проломить, и в прореху водоворотом хлынет безумная мощь всех московских печатей.

Вдвоем с Ящером мы продержались достаточно, чтобы личные запасы ведьмы подошли к концу. До победы оставалось совсем немного, но глядя на летящий монолит, я отчетливо видел, как она уплывает у нас из-под носа. До ворот ему оставалось всего ничего, а я стоял слишком далеко. Не успеть даже сверхчеловеку.

В такой ситуации я сделал все, что мог, — метнул серебряный стержень в грозовое облако Эль. Бесполезно. Прут вошел до основания, но каменная махина лишь качнулась и двинула дальше, не снижая скорости. Колдунья недаром считалась мастером — смогла удержать заклятие.

Время замедлилось. Как в замедленной съемке я наблюдал за движением алтаря. Дурацкое чувство. Будто стоишь в длинном туннеле и свет с обеих сторон. Вроде бы нужно спасаться, но холодный и расчетливый разум подсказывает — поезд не обогнать. Правду говорит, и оттого на губах сама собой рождается горькая улыбка.

Отмахнувшись от всех доводов, я рванул с места. С меня хватило одного раза, чтобы навсегда усвоить урок. Сдаваться нельзя. И пусть я все равно опоздал, зато Ящер — успел.

Мой отчаянный разгон привлек внимание зверя. Миг, и пространство вокруг Ящера свернулось, укутывая его в многослойный кокон теней. Всполох, и цветок тьмы распустился над камнем, выпуская чешуйчатую бестию. Массивная туша Ящера рухнула вниз, прижимая алтарь к полу. Антрацитовые когти зверя одним махом вспороли нити управляющих заклинаний. Камень упал. Ангар вздрогнул до основания, поднимая в воздух облако пыли. Припав к поверхности камня, фамильяр издал яростное шипение. Зверюга горела решимостью довести начатое до конца. Убить ведьму! И я, черт побери, полностью поддерживал его настрой.

Началось планомерное избиение.

Эльвира выдыхалась, все чаще пропуская наши атаки. Отходить от ворот я больше не рисковал, и приходилось раскачивать уже торчащие из облака штыри. Выламывать их из стороны в сторону. В оболочке колдуньи все также вязли заклинания, и серебро оставалось единственным оружием. Когти просто не доставали до мягкого подбрюшья.

У Ящера таких проблем не возникало. Его хвост то и дело вырывал из облака целые куски праха. Хлопья оседали повсюду, и вскоре пол покрылся толстым слоем черного «снега».

Эльвира бессвязно выкрикивала что-то, продолжая отмахиваться заклинаниями. Ее никто не слушал. В ушах бухало набатом, а в голове не осталось места для диалога. Тот случай, когда сил нет, но делать надо. Перед глазами все плыло.

Взгляд на ворота, взгляд на алтарь, рывок к колдунье и несколько беспорядочных ударов. Сколько успевал. Прыжок назад из-под удара. Иногда — успешный, иногда — нет. Мгновение передышки, и все повторялось заново. Со стороны мы выглядели как рвущие добычу шакалы. Не будь защита Эль так крепка, я бы наверняка пустил в ход зубы и когти — инстинкты оборотня не исчезли бесследно. Сегодня я был зверем, а не воином света.

Удар и рывок назад. Черный всполох скользнул по плечу, встопорщив чешую. Короткий взгляд на алтарь — на месте. Вдох. И прыжок к ведьме. Кокон поддается. Ящер, жми! Нельзя давать ей ни секунды продыху, ни мгновения на раздумья. Загнать в панику! И не выпускать. Я до дрожи в коленях боялся, что ведьма ускользнет в последний момент. И бил, бил не останавливаясь.

Безумие схватки захватило нас с Ящером, и я не сразу сообразил, что произошло, когда перемазанный в саже серебряный прут вдруг поддался и до основания ушел внутрь. Наружу, как из надутого воздушного пузыря ударил напор жгучей, ядовитой силы. Мигом позже меня отшвырнуло в сторону. Вопль Эльвиры обрел силу ударной волны, но было уже поздно. В нутро ведьмы вломился хвост Ящера, и зверь, урча, припал к образовавшейся ране. Он глотал и вгрызался все глубже в стремительно бледнеющую грозовую тучу, в которой все реже просматривались черты прежде соблазнительной девушки. В ее воплях не осталось ничего человеческого, а фонтан черного пепла бил во все стороны. Боль пожираемого заживо взяла верх над сознанием сверха.

Когти продолжали увязать, но зашита колдуньи слабела и с моей стороны. Рана расширялась, и мне то и дело приходилось отплевываться от мутной и дряной силы. Я не останавливался. Навязчивая идея, что ведьма может сбежать, не отпускала. «Кровь» Эльвиры была повсюду, и в какой-то момент я просто перестал обращать внимание на ее горечь. Глотал и отфыркивался, лишь бы не задохнуться. Нельзя было останавливаться. Следовало выпотрошить! Выпотрошить ее до конца! Темный источник пел в моей душе, а мне было все равно. Я уже почти не помнил себя.