Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор - Крапп Раиса - Страница 38

– Правильно. Так. Это самое безопасное, – обменялись мнениями вожди.

– Мы берем это на себя, – поднял руку Итко, вождь одного из дальних племен.

– Времени мало, – взял завершающее слово Лиента. – Сделать надо успеть многое. Сейчас каждый без промедления займется своей работой. Ты, Алан, работаешь в поселке, готовишь людей к переселению. Едва Итко сообщит, что броды готовы, начнете переводить туда женщин и детей. Хорошо, если уже сегодня мы сможем переправить туда хотя бы половину. Твои мужчины, Итко, помогают на переправах, насты постоянно подправлять надо будет, и на острове – тоже ваше дело, там надо сделать хотя бы самые простые укрытия. Ты, Иланд, хочешь выйти навстречу юкки, пусть так и будет. Но к началу сражения ты должен присоединиться к Мотли. Вы, Ланга, Ставр и Мотли – за вами фланги. Нельзя позволить юкки задушить нас в кольце, поэтому займитесь укреплениями и укрытиями. На направлении главного удара встанет самый большой отряд – лугары и воины Алана. Дар, когда начнется сражение, тебе лучше всего заняться раненными, никто не поможет им лучше, чем ты.

– Начну я с твоим отрядом, а потом буду там, где понадоблюсь. Раненными займется Майга с женщинами.

– Дар! – нахмурился Лиента.

– Ты обязан подчиниться Совету, – проговорил Алан. – Легко раненные будут драться, но ты уже не в их числе. Если надо, решение будет общим.

– Я надеюсь, вожди не сделают того, чему я должен буду пойти наперекор, – улыбнулся Андрей. – От этого боя зависит многое, оставьте мне самому найти в нем место. Я смогу быть полезным.

– Никто в этом и не сомневается, но ты еще слаб, и мы не хотим потерять тебя, – сказал Мотли.

– Разве похоже на то, что я ищу смерти? – сухо проговорил Андрей. – Довольно. Все, что касается меня, я решу сам. Это не та проблема, которой надо занимать время вождей. Если уважаемому Совету больше нечего обсуждать, предлагаю заняться делом.

– Хорошо, перейдем к делу. И да будет с нами благословение и милосердие Справедливого.

– Да будет с нами благословение и милосердие Справедливого, – вслед за Лиентой повторил каждый.

Лиента пришел уже глубокой ночью. Тихо, стараясь не шуметь, прошел к постели, устало растянулся у противоположной стены.

– Как дела? – тихо спросил Андрей.

– Ты не спишь? Торопятся. Завтра надо их ждать. Почему не спишь? Очень болит?

– Днем выспался.

– Как чувствуешь себя?

– Хорошо. Майга была, настоев своих дала.

– Майга, это та женщина, ведунья? Я и не знал ее имени.

– Какие у вас женщины замечательные.

– Да, наши женщины лучшие в Эрите, – голос Лиенты прозвучал глухо, и Андрей опять подумал, какую неизбывную боль носит в себе невозмутимый лугарин.

Он потерял жену и маленького сына во время первой атаки на мирно спящий поселок. В прямом смысле потерял. Потому что Ратану и Нэя не нашли ни среди погибших, ни среди живых. Ратану схватили с ребенком на руках, и они погибли позже. Счастье еще, что каким-то чудом наемники не проведали, кто попал им в руки. Но Лиента ничего не знал о их судьбе. А сказать – как?

– У тебя есть семья, Дар? – спросил Лиента и Андрей понял, что думали они об одном и том же.

– Нет, я не был женат.

– Так выбери женщину из наших. Оставайся с нами, Дар.

Андрей не ответил, сейчас об этом говорить не хотелось.

Помолчав, Лиента снова заговорил:

– Ты говорил, что твои друзья могут прийти тебе на помощь. Ты хочешь, чтобы они пришли?

– Да, хочу.

– Значит,.. новую землю мы будем искать без тебя?

– Я останусь с вами до тех пор, пока во мне будет надобность. Думаешь, я могу позвать людей в неизвестное и бросить на пол дороге? Я останусь, даже если мне откроется дорога назад. – Тихо проговорил Андрей. – Клянусь.

– Я хочу тебя спросить, Дар, – помедлив, снова заговорил лугарин.

– Спрашивай.

– Гуцу был у тебя в руках. Почему ты его не убил? Я помню, вместо одного Гуцу будет другой. Но за кровь и страдания многих людей… почему ты его не убил? Я пытаюсь найти ответ и не нахожу – ведь он заслужил смерть.

– Ответ проще, чем ты думаешь, – усмехнулся Андрей. – Я не могу убивать.

– Как? Но дозорных ты…

– Они спали.

– Они спали?! Ты говорил, что ненавидишь юкки! Почему же не можешь?

– Есть запрет.

– Кто может запретить убивать врагов?

– Он внутри меня. Я отвечу, потому что рано или поздно, завтра, ты все равно спросил бы… Вот только примешь ли ты мой ответ?

– Дар, если я не должен был, я возьму обратно свои слова… Каждый народ имеет право на свои законы.

– Нет, отчего же. Я не могу убивать, это как яд выпить – ты выпить можешь, но не станешь, знаешь, что нельзя. Ты заметил, чем больше у человека власти, тем больше он должен себя ограничивать, конечно, если хочет человеком остаться. Мы – очень сильные, мы владеем страшным оружием, когда нет нужды сходиться с врагом лицом к лицу. Одним движением руки можно снести город со всеми его жителями. Но если позволить себе убивать, как не превратиться во зло? Как взять на себя бремя высшего судии, и решать – этому жить, этому умереть. Любая смерть чье-то горе. Добро с мечом в руках неизбежно оборачивается для кого-то злом.

– Но сейчас, здесь, разве тебе не ясно, где добро, где зло?

– Разве я не с вами? Но убивать не могу. Но ведь и без этого я смог быть вам полезным.

– О, Дар! Неужели ты услышал упрек в моих словах? Если народу Эрита суждено жить долго, столько же будет жить и высокая память о тебе. Но надо быть слишком великодушным, чтобы оставлять врагу жизнь… Или чувствовать себя много сильнее, чем он. Я не чувствую в себе ни того, ни другого… и я не смог бы жить по твоим законам, даже если бы захотел.

– Тебе и не надо. Это тяжелое бремя. Может быть, ни раз мне хотелось забыть про запрет, и я боялся, что смогу это сделать, тогда я перестану быть собой.

– Дар, значит ты не владеешь оружием?

– Насчет этого не беспокойся.

– Но как ты собираешься драться завтра? Лучше уж не ввязываться в это дело, в бою нельзя жалеть врагов.

– А кто сказал, что я собираюсь их жалеть?

– Побереги себя, Дар. Постарайся не прибавить нам горя. Тебя любят.

– Я обещаю тебе.

– У нас совсем нет времени для разговора, а мне так много хочется спросить у тебя. Еще только одно. Когда они тебя схватили, почему ты не послал мне свою мысль?

– Я не мог. Они забрали у меня одну вещь, а без нее я не могу посылать свою мысль так далеко.

– Твой красивый браслет? Веско говорил. Он понял, что ты у них чего-то требовал, а когда увидел, то понял, что вещь и вправду очень дорогая.

– Хочешь посмотреть? – Андрей снял ТИСС и перебросил Лиенте. – Ценность его не в красоте. Он делает меня сильнее. Без него всей операции грозил провал.

– Вот в чем секрет… – Лиента благоговейно рассматривал обруч. – Там, в тоннеле, я подумал, что за удивительное украшение и зачем ты прячешь его под одеждой? Так эта вещь заключает в себе магическую силу?

– Нет тут никакой магии, сделали его люди. Знания есть, а колдовства нет.

Лиента неопределенно покачал головой и осторожно протянул браслет назад.

– Как же им удалось схватить тебя?

– Они застали меня врасплох, ударили по голове и я потерял сознание.

– Врасплох? Тебя? Как это может быть, когда мысли их открыты тебе?

– Нет, я не входил в их мысли. Я не делаю этого постоянно, иначе привыкну надеяться на эту штуку – он открывает мне чужие помыслы – и тогда стану слабым, зависимым от нее.

– Дар, они ведь схватили тебя, заковали в железо, пытали! Разве не был ты беспомощным? Куда же больше?

– Лиента, ты считаешь, Гуцу по собственному желанию с меня цепи снял? Ведь браслет мне тогда еще не помогал. Да и браслет он привез в ратушу, потому что мне это надо было – не ему же. А впрочем, да, в этот раз я не имел права рисковать. Я ошибся. За что и поплатился.

– Как много я хочу узнать о тебе, о твоей стране.

– У нас будет для этого время.