Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор - Крапп Раиса - Страница 25

– Говори еще… Это так хорошо… Я устала бояться… Говори… Я хочу тебе верить…

Андрей смотрел в подурневшее лицо, распухшее, в красных пятнах, сглотнул жесткий комок, сказал:

– Тогда поверь, что я друг тебе. Если станет плохо, я буду рядом. Ты никогда больше не останешься одна.

– Но ты должен бы очень сердиться на меня… – виновато проговорила она и снова прерывисто, со всхлипом вздохнула.

Он погладил ее по голове:

– Даже не и не думай об этом.

Она опустила голову и увидела свои руки, поморщилась:

– Здесь можно умыться?

Андрей увидел кувшин с водой.

– Хочешь, я женщин позову?

– Тогда я лучше грязная останусь, – улыбнулась она сквозь не просохшие слезы. – Побудь со мной, если можешь.

Андрей полил ей над лоханью, и она долго оттирала с рук грязь и засохшую кровь, плескала водой в горящее лицо.

– Когда ты ела в последний раз?

– Не помню… Что-то в джайве.

Андрей направился к двери, и она испуганно шевельнулась, будто хотела удержать. Он обернулся.

– Не уходи, – жалобно попросила она и виновато добавила:

– С тобой мне не страшно.

– Я не ухожу.

Она жадно выпила принесенный бульон. – Теперь расскажи мне про свои страхи. Чего ты теперь боишься, здесь?

– Не знаю… всего… Что они придут сюда.

– Здесь много мужчин, разве мы не защитим вас?

– Но мы не можем сидеть здесь до конца жизни, – серьезно посмотрела Адоня. – Скоро придет день, когда вы возьмете оружие и выйдите из крепости. И они убьют вас, потому что их много, и войдут сюда. Я не хочу дожить до того часа, не хочу видеть, как вас будут убивать, – голос ее зазвенел слезами. Андрей не останавливал ее, давая выговориться. И она справилась с собой, голос стал требовательным. – Ты сказал, что будешь мне другом.

– Да.

– Тогда, поклянись, что прежде, чем вы откроете ворота…

– Постой. Ничего этого не понадобится. Завтра мы будем далеко отсюда. В крепости осталось совсем мало людей, почти все уже у лугар.

– Но как!? Подземный ход в джайву!? Он правда есть!? – загорелись радостью глаза Адони, лицо просияло.

– Есть. И тебе надо хорошенько отдохнуть, завтра понадобится много сил. Ложись-ка в постель.

Она послушно опустила голову на подушку, Андрей укрыл ее одеялом, присел рядом. Помолчав, Адоня спросила:

– Ты был в городе… Скажи, не знаешь ли чего о моем отце, кузнеце Ионе и брате, его Веско зовут? В последний раз я их видела, когда юкки повалили их и вязали веревками…

– Я не слышал о них, но если их взяли в плен, возможно, они в ратуше.

– Ратуша… – прошептала Адоня, и гримаса боли исказила лицо, глаза наполнились слезами. – Лучше бы им умереть в бою…

– Адоня?..

– Я видела, как пытали… Там в стене щели пробиты, чтобы смотреть… Они так кричали! – зажмурив глаза, она затрясла головой. – Нет! Отец и Веско не там! Я не хочу!

Она снова была на грани истерики.

– Адонюшка, – голос показался чужим. Андрей положил ладони ей на виски. – Усни, Адонюшка, усни крепко и спокойно. Тебе ничего не приснится, и уйдут все тревоги и заботы. Спи, девочка.

Андрей тихо отнял ладони, и ресницы девушки медленно опустились, притушив удивленный и благодарный взгляд.

* * *

– Он снова приходил, Ваша Светлость, – Арк стоял в напряженном полупоклоне и обращался к затылку, торчащему над спинкой жесткого кресла.

– И что? Он снова показался тебе подозрительным?

– Больше, чем прежде, Ваша Светлость! – торопливо проговорил трактирщик

– Ну! – нетерпеливо подхлестнул голос.

– В прошлый раз он вступился за этих бездельников, а теперь отбил девку у лейтенанта Торри.

– Что ты мелешь, прохиндей! – раздраженно бросила Светлость. – Мальчишки от скуки поскандалили из-за девки, и ты летишь среди ночи поведать мне об этом?

– Дозвольте говорить, Ваша Светлость! – еще ниже сгибаясь перед затылком, взмолился Арк.

– Ну!

– Он вечером пришел. Один. Сел – ни с кем не заговорит и с ним никто – чужой. Долго сидел. Ужин попросил подать, а ни к чему не притронулся, вино только пил. Опьянел, понятно, в номер ему захотелось. И только это он назад спустился – Торри пришел и девку туземную приволок. Так, заморыш, смотреть не на что. Не знаю, уж, чем она Скирку с Элька приглянулась, только стал он ее торговать у Торри. Два коня аж предлагал. А она, хоть и дохлая, да норовистая оказалась – Торри приобнял ее, а она возьми да и плюнь, прямо в него попала. Торри взбесился, я думал – пришибет. Нет, зубами поскрипел и говорит Скирку – бери ее. И вот тут длинный этот… Как-то он так ладонью – по шее. Вроде и не сильно, а Торри свалился. Скирк было за нож хотел… и тут опять, разрази меня гром – не пойму, как этот длинный руку ему к столу пригвоздил. Ну, опосля, девку в охапку и за дверь.

– Хм-м, – проговорил человек в кресле и замолчал. Потом спросил: – Ну и что?

– Дак, Ваша Светлость… Его только увидеть… И опять же – не знает его никто. А в крепости аккурат после этого шум был, вроде как впустили они кого.

Человек поднялся из кресла, зябко потер сухие ладони.

– Как он выглядит?

– Высокий очень. Я ему вот так, – Арк провел ладонью гораздо ниже плеча. – Плечи – во! Волосы светлые.

– Глаза? Цвет лица?

– Лицо загорелое, но светлее, чем у туземцев. Глаза не косые. По-нашему говорит, как мы с вами. Но и с ними – запросто. Видом благородный – в глаза посмотрит, аж к земле пригибает. И силы, видать, – не приведи господи испробовать.

– Да?

– Так Торри-то он как врезал – один раз и ударил, не замахивался даже. А тот мешком – хлоп!

– Ты забываешься, мерзавец! Ты кто? Быдло! Скотина! О ком говоришь? О доблестном офицере Его Сиятельства Святейшего Наримы Регистанского! – "Светлость" неожиданно перешла на фальцет. – Почему в голосе нет приличествующей почтительности!?

Трактирщик рухнул, как подкошенный, брякнув коленками о каменные плиты пола.

– Помилосердствуйте, Ваша Светлость! Я всей душой!.. Коли сказал не так – не злым умыслом, только по темноте своей дремучей и невежеству. Да и то сказать, не во гнев Вашей Светлости – под смертью хожу. Чуть что – за меч. Посуду бьют, утварь калечут – убытки одне.

– Про убытки ты врешь, – неожиданно спокойно проговорил его собеседник. – Небось, до последней монеты знаешь, сколько из казны в твой карман перетекло. Тебя если и прирежут, так из-за слишком толстого кошелька.

Рядом с трактирщиком тяжело звякнуло об пол.

– Ступай. Если он появится снова, доложишь немедленно.

– В тот же момент, Ваша Светлость, в тот же момент, – пятясь задом к двери, на ходу кланялся и бормотал Арк. – Премного благодарен!

Когда он исчез за дверью, хозяин снова расположился в кресле. Задумчиво перебирал янтарные четки. Одет он был скромно – в простое черное платье. Лишь одна деталь выбивалась из нарочито простого ансамбля – на груди, на массивной золотой цепи располагался золотой диск с выкованным гербом – символ герцогской власти. Храня святейшую задумчивость, молчал неуловимо и беззвучно появившийся в комнате высокий, чрезвычайно худой человек. Впрочем, в его ожидании не было ничего от застывшей напряженности Арка, – он стоял спокойно, в привольной, расслабленной позе.

– Вы все слышали, Эри? – не оборачиваясь, спросил герцог, будто присутствие Мастера Эри подразумевалось само собой.

– Да, Ваша Светлость.

– Вы занимались этим неизвестным?

– Персонально он не был выделен, – без заминки солгал Эри, уверенный, что нет надобности посвящать герцога во внутренние проблемы его хозяйства.

– Завтра я должен знать о нем все.

– Слушаюсь, мой господин.

– Ступайте, Эри.

* * *

Солнце перевалило за полдень, когда они достигли поселения лугар. Пришедших встретили с радостью, приглашали в хижины, спешили приветить, накормить.

К Адоне подошла женщина, погладила по голове, взяла за руку, повела за собой. Адоня обернулась беспокойно, поискала глазами и просияла в ответ на ободряющую улыбку Андрея.