Тряпичная ведьма - Никс Гарт - Страница 7

— Тряпичная ведьма… — пробормотал во сне Пол. Алейн заметил, как лицо мальчика исказила гримаса — зубы сжались, губы изогнулись в жестком оскале.

— Да, ему определенно надо на Ризамарн, — сказал он, а Малгар снова осенил себя знаком против нечистой силы.

Когда ночь чернилами выплеснулась на небо, Тряпичная ведьма выбралась из пещеры и оглядела свое царство. С благоговейным страхом Джулия смотрела глазами Тряпичной ведьмы на огромную бухту, изогнувшуюся полумесяцем. Ведьма стояла на каменной плите, нависшей высоко над морем. Прямо под этим уступом и по всей бухте на серых скалах чернели отверстия пещер. Солнце на западе опустилось совсем низко и уже понемногу скрывалось за горизонтом. По мере того, как тускнел дневной свет, пещеры становились все темнее и темнее, а голубое море чернело. Шум прибоя в глубоких пещерах перерос в оглушительный и зловещий барабанный бой.

Тряпичная ведьма испустила долгий, леденящий душу крик — он поднимался и падал в одном ритме с прибоем. Джулия прочувствовала все, что было в этом крике — ликование свободы, проба сил и, что хуже всего… ожидание ответа.

Поначалу крик Тряпичной ведьмы был встречен тишиной — тишиной публики, готовой взорваться овациями. Но ответные крики не заставили себя долго ждать: глубоко из-под земли донесся глухой ропот огромных существ, пробудившихся в пещерах, и резкий свист каких-то других созданий.

— Видишь, моя маленькая Джулия, — прошептала Тряпичная ведьма, едва шевеля кожаными губами. — Мои слуги прекрасно помнят мою силу и власть — даже в таком виде они узнали меня! Они по-прежнему откликаются на мой зов. Они тебе понравятся.

— Нет! — дерзко ответила Джулия. Она не сомневалась, что твари, издавшие такой крик, вовсе не милые зверушки.

— Да, — пробормотала Тряпичная ведьма. — Ты полюбишь их. Рано или поздно.

Она повернулась и начала карабкаться к вершине утеса то ли по тропинке, то ли по истертым ступеням. Тряпичная ведьма, казалось, прекрасно знала каждый поворот и осторожно обходила провалы. Крики и вопли внизу утихли, теперь слышался скрежет когтей и топот.

Запертая в мозгу Тряпичной ведьмы, Джулия все равно непроизвольно пыталась обернуться, чтобы рассмотреть этих тварей. Но голова не поворачивалась, и глаза ее были всего лишь глазами Тряпичной ведьмы, а та не сводила их с тропинки.

Наконец огромная тряпичная фигура добралась до вершины скалы, до каменистого плато, поросшего чахлым кустарником и травой. Здесь было темно, лишь последние красные лучи заходящего солнца едва освещали камни. Тряпичная ведьма шагала целенаправленно, остановившись только на мгновение, чтобы выдернуть вылезший из бока пук соломы.

Она шагала по этому однообразному плато, казалось, несколько часов, и Джулия задремала — заснула с открытыми глазами, которые ей не принадлежали. Размытые образы сменялись у нее в голове: вот Тряпичная ведьма размашисто шагает по унылой равнине, потом спешит к какому-то шпилю, к башне из перекрученной вулканической породы, поблескивавшей даже при свете звезд. Она подошла к башне и начала карабкаться… Без устали перебирая руками, она лезла к самому пику, к черному пятну на ночном небе.

Джулия просыпалась медленно, словно всплывая со дна глубокого бассейна. Тряпичная ведьма уже восседала на троне, высеченном из блестящего, как стекло, камня. По подлокотникам вились руны из красного золота.

Потом Тряпичная ведьма глянула вниз, и у Джулии закружилась голова, а мозг судорожно попытался приказать непослушным рукам ухватиться за что-нибудь… поскольку трон стоял на верхушке тонкого, как игла, шпиля, вознесшегося на сотни метров.

Тряпичная ведьма откинула голову назад, и Джулия почувствовала, как ее губы скользнули по студенистым, как тело улитки, деснам, и рот открылся для крика. Призывный вопль Тряпичной ведьмы исторгся, питаемый ее темной силой.

На этот раз Джулия тоже закричала, хотя ее тонкий голосок заглушался воем Тряпичной ведьмы. Но он был, он звучал, как знак непокорности, как знак сопротивления тюремщице.

Когда призывный вой стих, на землю прокрались первые лучи лунного света. Они медленно, сантиметр за сантиметром, ползли по искрящемуся камню шпиля, освещая оплывшие контуры из той же безжизненной стеклянистой породы. Когда-то давно в камне были вырезаны бесчисленные ярусы сидений, они вились по башне беспорядочной спиралью, словно сотворенные пьяным архитектором.

Снизу на призывный вой Тряпичной ведьмы раздались ответные рев, визг, безумный хохот гиен и резкий свист.

— Вот теперь ты видишь их, — прошептала Тряпичная ведьма. Ее мысли хлестали примолкшую Джулию. — Нравятся они тебе?

Джулия не отвечала. Ее обуял ужас при виде толпы тварей, собравшейся внизу. Тряпичная ведьма улыбнулась и глянула на отдельную группу своих подданных.

Это были высокие, землистого цвета существа, фигурой похожие на людей. Вдоль челюстей и под горлом этих чудовищ топорщилась чешуя, из выступавших вперед верхних челюстей торчали клыки — такими только плоть рвать. Руки существ были длинные, как у обезьяны, и заканчивались пальцами с желтыми когтями. Свинячьи, глубоко посаженные глазки взирали на Тряпичную ведьму с обожанием.

— Гварульхи, — сказала вполголоса ведьма. — Проныры, вечно хотят мяса, да только драться за него не очень-то любят. Разве что по моему приказу.

Джулия содрогнулась, почувствовав мысли Тряпичной ведьмы о крови и убийствах. И не просто мысли, а воспоминания. Перед ней встали застывшие образы давней резни, торжествующей и пирующей Тряпичной ведьмы…

Джулия снова вскрикнула, отогнав чужие воспоминания. Но она не могла закрыть глаза, а Тряпичная ведьма продолжала обозревать ряды подданных, ожидающих ее приказы.

— Ангарлинги, — представила она Джулии группу огромных, грубо высеченных каменных столбов.

Джулия сначала приняла их за статуи или часть колоннады нижней террасы. Но сейчас при помощи глаз и воспоминаний Тряпичной ведьмы она разглядела, что на каждом из этих огромных камней имелось высеченное и истертое временем и непогодой лицо. В белых каменных лицах навеки застыли горе и мука, гнев и злоба.

— Ангарлинги! — крикнула Тряпичная ведьма, и камни зашевелились. Сначала медленно, а потом все быстрее они зашагали к основанию шпиля.

В вышине вдруг раздался оглушительный грохот, в котором потонули крики прислужников помельче.

Джулия задрожала, хотя у ведьмы не дернулся ни один мускул. Она медленно запрокинула назад огромную голову, и сальные желтые патлы рассыпались по плечам. В небе била крыльями огромная тварь, и тень от ее крыльев закрывала весь трон.

— Миперы, — прошептала Тряпичная ведьма.

«Похоже на летучую мышь», — подумала Джулия, но тут же поняла, что это не совсем так. У твари были крылья и мохнатое тело летучей мыши, но голова была просто зубастым кошмаром — жуткая помесь пираньи со змеей, у которой в несколько рядов поблескивали острые зубы. Она была в сто раз крупнее любой летучей мыши, а крылья ее казались шире, чем парус у яхты, на которой Джулия каталась всего день назад.

Один мипер расправил крылья и пронесся мимо шпиля, уйдя вправо. Остальные потянулись за ним. А Тряпичная ведьма хохотала, глядя, как они кусаются и шипят друг на друга, споря за место в строю.

Пролетело несколько сотен миперов. Джулии стало не столько страшно, сколько скучно. Вскоре она обнаружила, что может смотреть краешком глаз ведьмы и видеть то, чего не видела она. Собравшиеся внизу твари уже не пугали ее, она принялась их считать. От их количества понемногу становилось не по себе. Она насчитала больше тысячи гварульхов, по меньшей мере, сотню каменных ангарлингов и много сотен миперов. А в мыслях Тряпичной ведьмы были сплошные пожары, смерть, кровь и разрушения… Чтобы не впустить в свой мозг ее воспоминания, Джулия поспешно начала решать в уме задачки.

— Гварульхи, ангарлинги, миперы! — крикнула Тряпичная ведьма. Ее резкий и злобный голос эхом прокатился по черным камням. — А где же Ороч? Да кто он такой, чтобы пренебречь моим зовом?