Волк равнин - Иггульден Конн - Страница 6

— Хочешь пить, Хасар? — спросил Бектер, резко подняв голову.

Младшего не нужно было упрашивать. Он наклонился и вытянул шею, как жеребенок, лишь только Бектер уступил ему блестящий темный сосок. Хасар жадно тянул молоко, капли стекали по лицу и рукам. Он фыркал и захлебывался, а старший брат улыбался, глядя на мальчика, присосавшегося к брюху лошади. Потом Бектер подозвал Хачиуна.

Хачиун посмотрел на Тэмучжина и заметил, в каком тот напряжении, но старается не показывать виду. Поэтому младший хитро прищурился и отрицательно покачал головой. Бектер пожал плечами в ответ, метнув короткий взгляд в сторону Тэмучжина, а затем отвернулся и стал смотреть, как тащится младший брат на своем маленьком коне.

Тэмуге слезал с лошади с присущей ему осторожностью. Для шестилетнего мальчика до земли было достаточно высоко, хотя любой другой ребенок племени спрыгнул бы с седла с бесстрашием старших братьев. Тэмуге даже такой простой вещи не мог сделать. И все братья скривились, увидев, как неловко он ступил на землю и зашатался. Бектер хмыкнул, и Тэмуге побагровел под его взглядом.

— Это и есть то самое место? — спросил Тэмучжин.

— Я видел, как тут кружил орел. Гнездо где-то на вершине, — сказал он и, прищурившись, посмотрел наверх.

— Может быть, это был ястреб, — пробормотал Бектер, проследив за взглядом Тэмуге.

Малыш покраснел еще сильнее и упрямо повторил:

— Это был орел! Темно-бурый, побольше любого ястреба!

Бектер лишь пожал плечами в ответ на вспышку младшего брата и сплюнул на траву.

— Ну может быть. Найду гнездо — узнаю.

Тэмучжин, возможно, и возразил бы старшему брату, но Хачиун, уставший от вечных перебранок, просто пошел к скале, по дороге развязывая кушак. Сбросил халат и остался в рубахе без рукавов и узких полотняных штанах. Затем он схватился руками за скалу, чтобы начать подъем. Мягкая подошва сапог позволяла цепляться за камни не хуже, чем босыми ногами. Другие мальчики тоже разделись, поняв, что тяжелую одежду лучше оставить внизу.

Тэмучжин прошел шагов двадцать вдоль подножия скалы и нашел место, где удобно было начинать подъем. Поплевав на руки, он ухватился за камень. Хасар радостно и взволнованно улыбался. Он бросил Тэмуге повод, испугав малыша резким движением. Бектер тоже нашел себе место для подъема и, упираясь в трещины сильными руками и ногами, крякнул и начал карабкаться вверх.

Через несколько мгновений Тэмуге снова остался один и почувствовал себя очень несчастным. У него затекла шея от того, что он долго следил за поднимающимися вверх фигурками. Но вот они стали не больше пауков, и тут желудок напомнил о себе. Бросив последний взгляд на своих более подвижных братьев, Тэмуге неторопливо направился к кобыле Бектера попить молока. У последнего тоже есть свои преимущества. Вот какое открытие сделал Тэмуге сегодня.

Тэмучжин поднялся довольно высоко. И если сейчас он не удержится и упадет, то наверняка разобьется насмерть. Тяжело дыша, он прислушался — где братья. Но ничего не услышал. Ему даже показалось, что вроде следом за ним никто и не ползет. Он карабкался, цепляясь пальцами рук и ног, запрокинув голову, чтобы видеть, что ждет его впереди. Воздух здесь был холоднее, а небо — пронзительно-голубым, чистым, без единого облачка. Казалось, он взбирается к огромной голубой чаше. Из-под его пальцев прыскали ящерки, и один раз он чуть не потерял опору, случайно схватив одну. Когда сердце успокоилось, Тэмучжин сбросил раздавленное тельце со скалы, где ящерка грелась на солнце, и посмотрел, как она летит к земле, переворачиваясь в воздухе.

Тэмуге остался далеко внизу, но было видно, как он припал к соску кобылы Бектера. Тэмучжин понадеялся, что младшему брату хватит мозгов оставить хоть немного молока. Бектер отлупит его, если поймет, что Тэмуге выпил все до капли. Да, прожорливый мальчишка заслуживает хорошей трепки.

Солнце немилосердно пекло шею и затылок, жгучий пот тек в глаза. Тэмучжин помотал головой, вися только на руках, пока ноги шарили в поисках опоры. Байка Тэмуге про огромных орлов могла окончиться для них плохо, но сомневаться было уже поздно. Тэмучжин даже не был уверен, что сумеет спуститься по такому крутому склону. Наверху нужно будет найти место для отдыха, а не то он просто рухнет вниз.

Тэмучжин карабкался вверх. Желудок его иногда бурчал, напоминая о теплой крови, которой поделился с хозяином верный Белоногий. Тэмучжин срыгнул и, стиснув зубы, подтянулся. Он не испугается. Он сын Есугэя, сын Волка. Однажды он станет ханом. Он не будет бояться и не упадет. Тэмучжин нашептывал себе эти слова, продолжая карабкаться все выше и выше, прижимаясь к скале все плотнее. Ветер усиливался, и Тэмучжин представил себе, как разозлится Бектер, если не он, а его младший брат первым доберется до вершины.

Внезапный порыв ветра — и желудок свело от мысли, что сейчас его сорвет со скалы и швырнет вниз к ногам Тэмуге. Схватившись за подвернувшийся выступ, Тэмучжин заметил, что пальцы дрожат — первый признак того, что силы на исходе. Он разозлился и продолжил подъем.

Трудно было понять, как высоко он забрался, но сейчас Тэмуге и их лошади казались точками внизу. Руки и ноги ныли от нагрузки. Тэмучжин добрался до уступа, на котором можно было укрыться от ветра. Там он и дал себе передышку: стоял, глотая воздух. Отсюда не было видно, как взбираться дальше, и он вытянул шею, чтобы заглянуть за скальный выступ. Не станет же он торчать здесь, пока другие ищут, как подняться полегче и побыстрее? Но из всех братьев только Хачиун лазил по скалам лучше него. К тому же нельзя лезть дальше, пока не перестанут ныть мускулы. Поэтому Тэмучжин решил расслабиться. Он наслаждался открывшимся перед ним видом сверху на много полетов стрелы. Было так хорошо, словно он видел всю степь до родных юрт. Может быть, Оэлун уже родила, пока сыновья ее тут поднимаются, думал мальчик. Ведь прошло уже немало времени с тех пор, как они добрались до красной скалы.

— Ты там что, прилип? — послышался голос откуда-то сверху.

Тэмучжин выругался, увидев Хачиуна, выглядывающего через край выступа. Младший брат встретил взгляд старшего с улыбкой, спрятавшейся в уголках глаз. Тэмучжин начал потихоньку продвигаться по площадке, пока не нашел удобного места, чтобы ухватиться руками. Он надеялся, что наверху тоже найдется, за что уцепиться. Хачиун наблюдал за ним, поэтому Тэмучжин успокоил дыхание и изобразил на лице спокойствие, подобающее настоящему воину. Ему пришлось подпрыгнуть, чтобы ухватиться за следующий камень, и на какое-то мгновение им овладел страх. На земле, внизу, такой скачок был бы пустяком, но ведь там и падать недалеко. А когда лишь ветер завывает вокруг, Тэмучжин не смел даже думать о пустоте за спиной.

Он, не чувствуя ни рук, ни ног, рывками поднимался наверх одной лишь силой воли. Остановиться — значит упасть, и Тэмучжин со стонами наконец дополз до того места, откуда Хачиун наблюдал за его продвижением.

— Эй! Ханы гор к месту не прилипают, — торжествующе заявил Тэмучжин.

Брат молча размышлял над этими словами.

— Прямо над нами скала раздваивается, — заметил он. — Бектер полез к южной вершине.

Тэмучжин был потрясен спокойствием брата. Он смотрел, как тот хладнокровно идет к краю красной скалы, по которому он только что в такой панике карабкался. Хачиун встал над пропастью, и ветер трепал его косички.

— Бектер не знает, где орлы, если они вообще тут есть, — сказал Тэмучжин.

— Он пошел легким путем, — пожал плечами Хачиун. — Не думаю, что орлы станут гнездиться в том месте, где до них проще добраться.

— Значит, есть другая тропа? — спросил Тэмучжин.

Он поднялся по небольшому склону, чтобы получше рассмотреть вершину красной скалы. Пиков, как и сказал Хачиун, было два, и на том, что южнее, Тэмучжин увидел Бектера и Хасара. Даже с такого расстояния мальчики узнали мощную фигуру старшего брата, который медленно, но верно продвигался вперед. Северный пик, нависавший над Тэмучжином и Хачиуном, был еще круче. Он приводил их в уныние и страшил сильнее, чем тот отвесный подъем, который они уже преодолели.