Дуэль на Марсе - Андерсон Пол Уильям - Страница 2

Сидя в пещере, Крига глядел на искореженную землю — мили песка, кустов, выветренных скал и разреженного чистого воздуха. И там вдали лежала ракета. Человек казался крошечным пятнышком на фоне бесплодного ландшафта, одиноким насекомым под темно голубым небом, где даже днем можно различить блеск звезд в бездонном небе. Бледный солнечный свет окрашивал камни в коричневые, желтые и ржаво-красные цвета, проливался сверху на пыльные колючие кусты и кривые маленькие деревья, на песок, нанесенный ветром между ними. Экваториальный Марс!

Человек был один, он у него было — ружье, которое могло выбрасывать смерть до самого горизонта. И, кроме того, человеку помогали его звери, в ракете работало радио, и он мог если потребуется, позвать приятелей.

Кольцо светящейся смерти окружало Кригу со всех сторон. Это был заколдованный круг, который он не мог разомкнуть, не обрекая себя на еще более страшную смерть, чем от ружья… Да и бывает ли смерть хуже той, что наступает от пули чудовища, и делает затем твою шкуру чучелом для развлечения глупцов.

Несгибаемая гордость поднялась в душе Криги. Гордость старая и горькая. Он не просил многого от жизни. Ему нужно было лишь одиночество в своей башне, чтобы думать долгие думы и создавать небольшие поделки; компания себе подобных в Сезон Встречи, когда после суровой дневной церемонии можно забыться в веселье и найти себе пару, чтобы зачать и воспитать сыновей; редкие походы в поселение землян за товарами из металла и вином — единственными стоящими вещами, привезенными людьми на Марс. А еще он лелеял смутную мечту о возрождении своего народа, чтобы марсиане могли стоять как равные перед всей Вселенной. И ничего более… А сейчас у него собираются отнять даже это!

Крига прохрипел проклятье на человеческом языке и возобновил терпеливый труд. Он делал каменный наконечник для копья, хотя и не ждал от него большой пользы. Сухо шелестел в тревоге куст. Крошечные, спрятавшиеся животные пищали от ужаса. Пустыня кричала Криге о чудовище, шагающем к его пещере. Но Крига считал, что убегать еще рано.

Риордан распрыскал изотоп тяжелого металла по десятимильному кругу, центром которого была старая башня. Сделал он это ночью, чтобы не попасться на глаза случайному патрульному кораблю. Но после приземления такая опасность уже не угрожала ему — он всегда мог заявить, что занимается мирными исследованиями, ищет прыгунов или еще что-нибудь.

Радиоактивное вещество имело период полураспада около четырех дней. То есть, к нему опасно приближаться недели две-три максимум. Времени должно хватить — площадь не велика, а марсианин вряд ли попытается пересечь границу.

Когда пучеглазые воевали с людьми, они узнали, чем им грозит радиоактивность. Зрение, простирающееся далеко в ультрафиолетовую область, позволяло им видеть флуоресценцию, кроме того, они обладали экстрасенсорным восприятием ситуации. «Нет, Крига не побежит, скорее он будет отбиваться, — сделал вывод Риордан, — но в конце концов я загоню его в угол».

Все-таки, чтобы бессмысленно не рисковать, Риордан установил таймер на радиопередатчике ракеты: если он не вернется через две недели, Уисби услышит сигнал и выручит его.

Риордан проверил остальное оборудование. Его костюм, спроектированный для условий Марса, имел небольшой насос, способный сгущать атмосферный воздух до приемлемого давления. Специальное устройство извлекало влагу из выдыхаемого воздуха, поэтому вес припасов на несколько дней не слишком мешал при марсианском тяготении. Всего-то: ружье 45 калибра, конечно, компас, бинокль и спальный мешок — скудное снаряжение! Но Риордан не любил себя перегружать.

На непредвиденный случай у него имелся маленький баллон с замедлителем. Баллон подключался к кислородной системе, и при вдыхании газ замораживал нервные окончания, замедляя общий метаболизм до той степени, при которой человек мог недели жить буквально на глотке воздуха. Этот газ использовался в основном в хирургии, но он спас жизнь не одному межпланетному исследователю, когда вдруг неожиданно отказывала кислородная аппаратура.

Риордан не думал, что придется использовать замедлитель, и даже определенно надеялся, что газ не понадобится. Можно представить, как приятно лежать парализованным несколько дней в полном сознании, ожидая, когда автоматический сигнал вызовет Уисби.

Он вышел из ракеты и запер люк для надежности. Если пучеглазый подберется к ракете, замок ему не сломать. Для этого потребовался бы тординит.

Риордан свистом позвал своих животных. Это были местные твари, давным-давно одомашненные марсианами, а позднее — человеком. Скальная собака походила на исхудавшего волка, но несколько странного вида — с огромной грудной клеткой и покрытого перьями. Ищейка не хуже любой земной овчарки!

«Сокол» меньше напоминал своего земного двойника: такая же хищная птица, но… Для того, чтобы поднять свое маленькое тело здесь, в разреженной атмосфере, размах его крыльев должен быть не менее шести футов. Впрочем, Риордан остался доволен его выучкой.

Собака залаяла на низкой, дрожащей ноте, звук почти полностью поглощался здешним воздухом и пластиковым шлемом человека. Она забегала кругами, принюхиваясь к земле, в то время как птица поднялась в марсианское небо.

Риордан не стал исследовать башню — наполовину разрушившееся гротескное сооружение на пыльно-ржавом холме.

Когда-то, около десяти тысяч лет назад, марсиане имели нечто вроде цивилизации: города, сельское хозяйство и неолитическую культуру. Но, развиваясь согласно своим традициям, они достигли гармонии (или симбиоза) с дикой жизнью планеты и забросили технологию. Подумав об этом, Риордан презрительно хмыкнул.

Снова залаяла собака. Звук, казалось, повис в в холодном неподвижном воздухе, а затем разбился о скалу и умер, задавленный огромной тишиной. То был сигнал охотника, прозвучавший, словно надменный вызов одряхлевшему миру: «Отойди в сторону, дай дорогу, идет завоеватель!»

Животное внезапным прыжком кинулось вперед. Оно почуяло запах следа. Риордан перешел на размеренный бег, делая длинные прыжки. Его глаза заблестели зелеными льдинками. Охота началась!

Легкие Криги с всхлипом втягивали воздух, работая упрямо и быстро. Ноги ослабели и налились тяжестью, стук сердца, казалось, сотрясал все тело.

Несмотря на усилия, пугающий шум за спиной с каждой минутой становился громче, и топот ног приближался. Крига пытался убежать от врагов, прыгая, петляя от скалы к скале, сползая по склонам ложбин, проскальзывая сквозь группки деревьев. Но собака не отставала, а над головой парил сокол. И днем, и ночью они гнали Кригу, заставляя бежать так, как мчится безумный прыгун, преследуемый по пятам смертью. Крига не подозревал раньше, что человек может двигаться так быстро и с такой выносливостью.

Пустыня сражалась на его стороне. Деревья жившие странной, незрячей жизнью, которую никогда не поймет уроженец Земли, помогали Криге. Когда он мчался мимо, их колючие ветви отклонялись в сторону стараясь оцарапать бока собаке, задержать… но не могли остановить ее грубый натиск. Она прорывалась сквозь их бессильные колючие пальцы и с воем устремлялась дальше по следу.

Человек грузно шагал в доброй миле позади, не проявляя, признаков усталости. Крига продолжал бежать. Он должен был достигнуть края утеса раньше, чем охотник увидит его сквозь прицел ружья… Должен, должен… а собака рычала уже в ярде за его спиной.

Крига только начал подъем по длинному склону, как вдруг услышал хлопанье крыльев. Еще мгновенье, и на него накинулся сокол, пытаясь вонзить в голову клюв и когти. Крига отбил атаку копьем, метнулся в сторону, укрываясь за деревом. Оно же выставило вперед ветку, и собака с воплем отскочила.

Марсианин подбежал к утесу, круто обрывающемуся до самого дна ущелья. Пятьсот футов отвесной стены, утыканной ржавыми наростами каменных глыб.

Низкое солнце слепило глаза Криги. Он чуть помедлил, выделяясь четким силуэтом на фоне неба, и мог бы стать великолепной мишенью, если бы человек был поблизости. Помедлив, он спрыгнул с обрыва.