Шаман - Давыдов Сергей Александрович - Страница 22

Ну, вот… Я мысленно вздохнул. Спецслужбы везде одинаковы, действуют методом кнута и пряника…

— Что же насчет личной безопасности… Вот.

Он протянул мне медальон с гербом Иль-Кракрау, очень похожий на тот, который раньше выдал мне в качестве «регистрации».

— Он обладает защитными функциями, коммуникативными, а также служит удостоверением личности.

Я с сомнением посмотрел на медальон.

— Как я уже говорил, я имею кое-какое представление о методах разведок, поэтому заранее прошу прощения за недоверие, но… Ты можешь поклясться на моем тотеме, что там нет неупомянутых функций?

— Разве что отслеживание местонахождения, — пожал плечами Манке и положил руку на мою сову. — Клянусь, что этот медальон содержит только названные мной функции и ничего сверх того.

— Еще раз прошу прощения, — повторил я, когда сова не прореагировала.

В общем, можно считать, что меня завербовали. Правда, ни на какие особые обязательства я не подписывался — так, сотрудничество, — да и специфических рычагов давления на меня после того, как я покину город, у них не останется, так что, если быть осторожным, это должно пойти мне на пользу. В итоге, пожалуй, получилось к лучшему.

Признаться, мне хотелось задержаться у Манке, но — в гостях хорошо, а дома лучше… Не то чтобы я действительно так считал, но все равно — не смогу же я так у него и жить. Соответственно, нужно действовать и искать путь домой. Так что уже через сутки я с попуткой ехал в Ганке-Ло. В сумке лежали несколько рекомендательных писем от Манке, мешочек с монетами и мой первый, все еще толком не завершенный, амулет — водяная чаша. За пассажирское место в фургоне местных дальнобойщиков мне даже не пришлось платить, Манке напоследок устроил… Почему так, а не своим лётом? По его словам, между Иль-Кракрау и Ганке-Ло лежит территория полиса, с которым Иль-Кракрау в состоянии холодной войны, и пролетающего оборотня они запросто могут обнаружить и сбить как шпиона. А перевозчики — нейтральная организация, их досматривают, но не трогают. В общем, с ними медленнее, но безопаснее. И кормежка в пути вдобавок…

Короче, я сидел в трясущемся фургоне, наполненном мешками с шерстью, и упрямо пытался заставить чашу — вернее, гидру — работать как следует. Небольшие, но постоянные вливания силы пусть временно, но решили проблему быстрого наполнения, но нормально воспринимать команды этот дурной дух упорно не желал, так что в конце концов я решил-таки воспользоваться «уздечкой». Это такой прием, используется в основном для наказания строптивых духов и еще в простых амулетах, для ускорения и упрощения работы.

Я отщипнул от текущих в посохе энергопотоков по нитке, скрутил их вместе и затянул один конец получившейся веревочки в петлю на гидре. Гидры, кстати, вне воды выглядят довольно забавно — как большая капля с глазами, а если надо — и с руками-ногами. В общем, один конец — на гидру, другой — закрепить на дне чаши таким образом, чтобы при постукивании гидру сдавливало…

Ну наконец-то! Хоть это на нее подействовало. Чаша наконец-то стала нормально реагировать на сигнал. Правда, похоже, я переборщил с силой… Вместо наполнения чаши меня обдало струей воды. Ну, это поправимо… Воду из одежды моментально вобрала в себя моя вторая гидра, а «уздечку» я слегка ослабил. Довольный собой, я собирался было засунуть готовый продукт обратно в сумку, но тут по соседству послышались крики. И фургон, похоже, остановился.

Ну вот… А я был уверен, что этого штампа удастся избежать. Похоже, на нас напали разбойники. Я осторожно высунулся из фургона… И в тот же миг из леса вылетел рой стрел.

— Ветер, дуй! — скорее рефлекторно, чем сознательно, заорал я.

Незамедлительно возникший, повинуясь моим словам, порыв ветра сдул часть стрел в сторону. Взглянув на троих охранников, пытавшихся укрыться между телегой с высокими бортами и сброшенными на землю мешками, я заметил, что один из них ранен. И что это с духами воды в его теле?.. Да это яд!

— Ветер, сдувай стрелы, — на этот раз вполне сознательно скомандовал я. Совсем не хочется заполучить одну из них… Пожалуй, возникла как раз та ситуация, когда нужно уматывать. В конце концов, мне за оборону каравана никто не платит.

Я собрался было встать и поменять форму, но тут обнаружилось, что одна из стрел со странным наконечником-вилкой пришпилила край плаща к полу повозки. И не вытаскивается, зараза…

За те секунды, пока я тужился, пытаясь вытащить стрелу и освободить плащ, нападавшие успели выпустить еще один залп стрел — безрезультатный, — и из леса высыпала орава мелких зеленых существ, вооруженных в основном луками и короткими копьями. Гоблины? Ну и дела… Плащ не освобождается! А если разорвать, то я не смогу лететь… Остается только затеряться в повозке и надеяться, что боевые действия меня не затронут. Я скинул плащ, чтобы не мешал двигаться, и принялся следить за происходящим.

Как только зеленые полезли из леса, охранники освободили пару ящеров, запряженных в хвостовую телегу, стегнув их напоследок, и те с неожиданной яростью бросились на мелких. Несколько штук, как кегли, разлетелись в стороны от ударов урезанных, но мощных хвостов, однако кто-то из гоблинов тут же справился с этой угрозой при помощи пары бросков метательных снарядов — боласов. Боласы оказались слишком тяжелыми, чтобы ветер смог их эффективно сдуть, и ящеры со спутанными ногами грохнулись на землю, где на них набросилась куча гоблинов с копьями. Эге, а это шанс… Пока они отвлеклись, можно попытаться слинять. Я в хвосте каравана, нужно отбежать подальше — и все, вряд ли они станут преследовать одного человека. Плащ оставлять жалко, но жизнь дороже… Да и новый могу смастерить.

Выскакивая из фургона, я поймал взгляд стоящего рядом с общей кучей сражающихся гоблина с боласом. Намерение метнуть снаряд, и не в кого-нибудь, а именно в мою драгоценную персону, читалось на его физиономии вполне очевидно. А метают они их неплохо… Видение моей тушки, лежащей рядом с такими же истыканными ящерами, промелькнуло быстрее света; и в следующий миг, быстрее, чем зеленый успел толком замахнуться, в его лоб полетела все еще зажатая в моей левой руке водяная чаша. Сила и точность броска столь неудобного снаряда, да еще брошенного левой рукой, оказались поразительно велики — мои сильфиды то ли вспомнили веселую игру с посохом, то ли услышали мою мысль, — и чаша угодила точно в лоб гоблину, разлетевшись на осколки и сбив его с ног. Но этим дело не ограничилось… С уничтожением сосуда привязанная к нему гидра освободилась, и то ли на радостях, то ли от раздражения, что ее разбудили, проявила себя в полную силу. А с закачкой в нее силы я, похоже, все же перестарался… Произошедшее выглядело как самый настоящий взрыв, но не огненный, а водяной. Меня отшвырнуло в сторону, сбив с ног, гоблины вообще разлетелись кто куда… Те, кого взрывом не разорвало на части. Все вокруг, включая меня, оказалось покрыто пятнами воды и гоблинской крови. По большому счету, мне очень повезло — освобождающиеся духи ведут себя совершенно непредсказуемо, и результат мог быть, в общем-то, любым. Однако сейчас гоблинская угроза оказалась практически ликвидирована — немногие зеленявки, оставшиеся в живых и в сознании, спешно драпали в лес. Надеюсь, не за подкреплением…

— Волк, — скомандовал я, поднимаясь и тряся головой, — охраняй.

Несмотря на поднимающуюся при попадающих на глаза обрывках гоблинов тошноту, с громадным волком, шагающим рядом, я чувствовал себя довольно уверенно. У головы каравана, судя по звукам, продолжали сражаться, так что я поспешил помочь троице оглушенных взрывом охранников у последней телеги.

Впрочем, двое из них пришли в себя самостоятельно и даже выставили оружие, когда мы с волком приблизились.

— Помогите остальным, — сообщил я. — А раненым я займусь.

Не думаю, что они послушались бы меня в более-менее обычных условиях, но водяной взрыв и волк — достаточно убедительные аргументы. Один из охранников окинул взглядом меня, затем раненого, затем местность вокруг, кивнул, после чего побежал к голове каравана. Второй последовал за ним.