Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Орк-лекарь - Лифантьева Евгения Ивановна "Йотун Скади" - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Думаю, что неизвестная мне бабушка не особо возражала против того, чтобы внучка утащила ее украшение. Не золотое же. Да и застежка у броши сломана, так что той магичке, у которой мы этот «артефакт» отобрали, пришлось продеть через одну из дырочек в металлическом кружеве тонкий кожаный шнурок…

Я ухмыльнулся, вспоминая юную магичку. Не знаю, какие у нее имелись заклинания, но сопротивляться пятерке наглых орков она не решилась. Послушно отдала и сумку, и книгу… Ну, книга нам была ни к чему, все равно орки на этот раз остались без магии, а вот всякие висюльки, которыми отыгрывались колдовские вещи, мы вытащили. К каждой прилагался сертификат, объясняющий, для чего данный предмет годится. А к этому янтарному щиту — только бумажка с надписью «талисман». И — все.

«Надо сподобить девчат провести обряд распознания, — засуетился я. — Машка Аданэльке все расскажет. Убей меня бог черепахой — наверняка это сильная штука».

«Да ну, на фиг, лучше утром, — отмахнулся Берг, который уже успел первый раз поцапаться с женой и старался не попадаться ей на глаза. — Ладно, чего там у этой красотки по деньгам?»

Нашли мы и деньги — что-то пять или шесть «серебряных» монеток. Наша команда к тому времени уже успела захватить и разграбить пару городов с их городскими казнами. Берг с жалостью посмотрел на несчастные игровые «серебрушки», кинул их обратно в сумку и насыпал туда же пару горстей «золотых».

«Запомни, дева, так жить нельзя! — с какой-то странной злостью сказал он. — Вот тебе маленько денег — сходи в кабак и выпей за здоровье орков. А потом сколдуй что-нибудь полезное для нас».

«Я не пью», — пискнула магичка.

Но ее уже никто не слушал, мы потешались над тем, как в кассу пришелся бородатый анекдот про воров, забравшихся в квартиру к заслуженной учительнице…

На время я забыл о бесполезной штуке, а тут вспомнил. Для того, что я собирался сделать, она была в самый раз.

Отправив орка за водой снова, я дождался, когда он уйдет подальше, и достал брошкокулончик:

— На. Наденешь сыну на шею, когда ему дадут взрослое имя. Это — щит. Он поможет парню.

Не знаю, показалось ли мне, или в этом мире действительно существует магия, но дешевая брошка, оказавшись в руках орчихи, вдруг разительно изменилась. Нет, цвет и форма остались теми же, но вот янтарь из тусклого вдруг стал ярким и прозрачным, да и оправа начала как-то странно поблескивать.

А Гыська охнула, словно обожглась:

— Ага, это же кровь Того, Кто Носит Золотой Щит! Это же… да у самого вождя такого камня нет!

— Вот и я про то же…

Тут я сообразил, что если янтарь тут настолько дорог, то рискованно дарить драгоценность нищей тетке, у которой ее может отобрать буквально любой. Ведь до того, как замолчать, орк мне все уши прожужжал о том, какие они бедные и несчастные, простые пастухи, которыми каждый вождь, и сын вождя, и сват вождя командует…

— Поэтому не болтай о том, что сегодня тут случилось. Доберемся до деревни — пусть старухи все что надо сделают. Наверняка есть мудрые старухи, которые знают, как отогнать зло от ребенка, родившегося в степи. Не ты первая, не ты последняя. Не верю я, что не было тех, кто рожал не дома.

— Бывает и так, только очистительный обряд нужен, — кивнула орчиха. — Это мой бесхвостый заяц боится больше, чем надо.

— Ну и хорошо. Будешь молчать — ничего не случится ни с тобой, ни с сыном. Да и мужу скажи, чтобы болтал поменьше.

— Бесполезно, — махнула рукой Гыся.

Я и сам понимал, что бесполезно.

Глава 3

Когда мы, соорудив из моего посоха, молоденькой березки и орочьего халата носилки, дотащили роженицу до деревни, я первым делом пошел на поклон к местной бабке-знахарке. Дескать, так и так, винюсь, старый солдат ребенка не обидит, особенно если тот еще родиться не успел…

Местная представительница цеха акушерок и повитух мне понравилась, причем сразу и бесповоротно.

Вышла нам навстречу, словно заранее знала, что ей пациентку принесли. Махнула рукой сопровождавшим ее орчихам помоложе — дескать, тащите носилки в приемный покой… тьфу, в дом. Взглянула на меня, кивнула коротко, велела ждать и величаво удалилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Все-таки для женщин преклонный возраст — это как лакмусовая бумажка. Одна с молодости в красавицах числится, от ухажеров отбоя нет, но как разменяет пятый-шестой десяток — и превращается в натуральную жабу. Щеки висят бульдожьими брылами, заплывшие жиром глазки злобно зыркают из-под выщипанных бровей. В сочетании с намазанными кармином губами, фирменной «удлинняющей» тушью на ресницах и золотом с искусственными рубинами на каждом сосископодобном пальце — еще та картина. Орки — и те гораздо симпатичнее.

Как-то к нам привезли девочку-самоубийцу. В смысле, несостоявшуюся, ее вытащили из петли. Семнадцать лет дуре — жить бы и радоваться. О чем я ей и сообщил, получив в ответ лишь тяжкие вздохи и закатывание глаз. Но когда на свидание заявилась мамаша, я понял, что не самоубиться с такой родительницей может лишь человек с исключительно крепкими нервами. Ладно бы эта жаба за дочь переживала — она со мной кокетничать начала! Стала зачем-то расписывать, как они хорошо живут, какой у нее прибыльный бизнес, как она дочку всем обеспечивает…

В общем, единственное, что мне оставалось, — это посоветовать бизнесменше отвести дочь к психоаналитику. И адресочек знакомого специалиста подкинул. Нет, я, конечно, знаю, что Борька Рубинштейн — еще и тренер по айкидо, точнее, сначала тренер, а потом только психоаналитик, и из девочки постараются сделать если не бойца, то по крайней мере человека, который сможет строить мамашу в три ряда на подоконнике. Зачем тетке заранее знать, какие радости ее ждут…

Но сейчас я не о жабах.

Есть другой тип старух, тех, которые получаются и из дурнушек, и из красавиц, и из «серых мышек». Но лишь в одном случае: если у них в голове мозги, а не гороховая каша. С возрастом черты лица у таких женщин приобретают завершенность и значительность, и никакие морщины не мешают видеть ярких, умных глаз.

Вот такой-то и оказалась Апа-Шер, местная лекарка и даже, как таинственно сообщил мне муж Гыси, немного колдунья.

Сразу нас в дом не пустили. Велели посидеть в тенечке перед входом. Здесь было что-то вроде уличной гостиной: вокруг низенького деревянного столика сложены из дерна скамейки. Вскоре прибежала девчушка, принесла две кружки с каким-то питьем.

Оказалось — травяной отвар. Орк понюхал кружку и недовольно пробурчал:

— Вот карга старая, не могла ничем получше угостить! Глотка пива ей жалко! Я два дня мою дуру по степи тащил, умаялся весь, а старуха меня как неродного встречает! В дом не пускает, этой своей гадкой травой поит…

Мне отвар, наоборот, понравился, он бодрил и хорошо утолял жажду. Краем уха слушая горе-папашу, я с любопытством оглядывался вокруг.

Деревня — даже скорее не деревня, а небольшой городок. Дом знахарки стоял почти на самой окраине, так что видно было немного. Широкая, поросшая травой улица между двумя рядами плетней. Дома — на первый взгляд бесформенные кучи из обожженной на солнце глины и кожи. Стены — глинобитные, а вот крыши — что-то вроде шатров из натянутых на жерди шкур. Топят, видимо, по-черному, дымоходы — дырки посреди крыши, вроде как в индейском типи. Каждый дом окружен выводком пристроек и загородок. И все же в этом хаосе чувствовались порядок и рациональность. Перед каждым домиком — вытоптанная и даже, кажется, подметенная площадка, защищенная от солнца навесом, такая же, как и та, где мы сидели.

С одной стороны — стена дома, с другой — загородка из жердей, которая явно предназначалась для каких-то домашних животных, но сейчас пустовала. От крыши к вкопанному в землю столбу тянулись веревки, на них — куски ткани и шкур. Чуть поодаль — что-то среднее между обложенным валунами костровищем и примитивной печью. Видимо, сюда приглашают гостей в праздники и, чтобы далеко не таскать еду, что-то готовят. Или разогревают…