Мужчины, деньги и любовь - Аллен Дина - Страница 5

— Теперь пытаешься убедить меня, что ты не проститутка?

— Да как вы вообще могли такое подумать? Да еще, что я поймала вас! — накинулась на него Кэрол, словно дикая кошка, уже не сдерживаясь. — Да ваша машина рисковала больше, чем вы! Что с того, что мои вещи не новые, что я говорю и пишу не очень правильно. Разве это означает, что у меня нет принципов! Если это вам так интересно, можете узнать, что я вообще девственница!

Он расхохотался как безумный. Не помня себя от гнева, Кэрол бросилась на него с кулаками. И тут же почувствовала, как пара крепких рук железной хваткой сжала ее запястья. В ту же секунду она оказалась крепко прижатой к его сильному телу.

— Девственница?! — воскликнул он, все еще смеясь. — Может быть, не проститутка… но определенно не девственница.

— Отпустите меня!

Секунду он смотрел в зеленые кошачьи глаза. И в это короткое мгновение внутри у нее чтото произошло. Гдето в глубине, под ложечкой возникло странное ощущение, и все тело покрылось мурашками. Стало трудно дышать, каждый мускул напрягся. Кэрол застыла в смятении, чувствуя, как от желания набухает грудь и становятся твердыми соски.

— Так что же ты делаешь сегодня вечером? — выдохнул Алвеш де Оливейра.

Потрясенная такой реакцией своего тела на близость практически незнакомого ей мужчины она молчала, словно не слыша вопроса.

— Как же вы проводите время с твоим Гарри?

— Оставьте меня в покое… Мне нехорошо, — дрожащим голосом прошептала Кэрол. И это была правда.

Он с интересом взглянул на нее, словно увидел в первый раз. Потом неожиданно нахмурился, У девушки появилось странное чувство, что он не меньше, чем она сама, сейчас расстроен своим поведением.

— Я поговорю с вашим секретарем завтра, — пробормотала Кэрол. Нервы были так напряжены, что, казалось, лопнут в любую секунду.

Он нажал кнопку. Шофер вышел и открыл дверцу машины в полнейшем молчании. Кэрол вылетела из автомобиля как пробка из бутылки и кинулась к дому. Вынув дрожащими руками из сумочки ключи, она с трудом попала в замочную скважину. Когда же, в конце концов, удалось открыть дверь, она бросилась под спасительную крышу темного дома и с треском захлопнула дверь. Только сейчас, когда между ними наконец появилась преграда, она почувствовала себя в безопасности. Раздался шум отъезжающего лимузина.

Кэрол испытала настоящий шок. Такого никогда не было ни с одним мужчиной. Ясно, что в эту ночь она стала пленницей самого сильного человеческого чувства — сексуального влечения. Но она могла гордиться собой — здравый смысл победил. Хотя она и бежала с поля боя, словно заяц.

2

В кромешной темноте, то и дело спотыкаясь о кучи старых книг и газет, тут и там сложенных на ступеньках лестницы, Кэрол наконец добралась до второго этажа, где находилась «студия». Все еще дрожа как осиновый лист, она зажгла свечу у изголовья кровати и присела, чтобы отдышаться. В эту минуту хотелось только одного — больше никогда не видеть этого человека! Впрочем, нет необходимости волноваться. Вряд ли это может когданибудь произойти, уговаривала она себя. Но все равно продолжала дрожать.

«Я следую своим чувствам. Они никогда не обманут», — однажды сказала Ребекка, считавшая, что не надо обращать внимание на окружающих и думать о прошлом. Ее мать в отношениях с мужчинами была похожа на пилотакамикадзе. Каждый более или менее подходящий мужчина в радиусе ста миль непременно попадал в поле ее зрения и был вынужден остановиться около нее на денекдругой. А лишь затем отправлялся дальше своей дорогой. Но Ребекка продолжала, хотя и безуспешно, убеждать себя и свою дочь, что уж следующий непременно будет особенным, не таким, как все предыдущие. И никто не имел ни малейшего понятия о том, как сильно страдала Кэрол от такого отношения мужчин к матери.

Когда Кэрол спустилась вниз на следующее утро, Гарри в своих видавших виды домашних тапочках был уже на кухне, такой же древней, как и весь дом. Пришел счет за газ. Вынув бумагу из почтового ящика, он рассматривал ее с уже знакомым Кэрол выражением лица. Такое лицо он делал всякий раз, когда получал какиенибудь счета. За этим обычно следовали вопросы о том, как часто она пользовалась плитой или электрическим чайником. Единственной целью в жизни Гарри было сэкономить как можно больше денег.

Но это был его единственный недостаток. Он любил повторять, что у каждого человека есть пунктик. И этот пунктик становится все более заметным с годами. Однако за грубыми, иногда неприятными манерами скрывалась доброта. У Гарри была куча процветающих родственников, которые с нетерпением ждали его смерти, чтобы поскорее продать дом и поделить полученные деньги. Никто из них не навещал его с тех пор, как они попытались уговорить Гарри жить в доме для престарелых, а он в ответ пригрозил, что оставит их без наследства.

— Я разбила машину прошлой ночью, — коротко произнесла Кэрол.

— Снова? — Гарри поежился, словно от холода, хотя на нем была старая шерстяная кофта.

Стыд и чувство вины охватили девушку.

— Это не будет стоить тебе ни гроша! — поклялась она.

— А у меня и нет ни одного гроша! — Это были привычные слова, когда возникала хоть малейшая угроза залезть ему в карман.

— Ведь для этого существует страховка, — победно заявила она, надеясь избежать ссоры. — Ты не успеешь и глазом моргнуть, как «мазда» уже будет как новенькая.

Поднявшись к себе наверх, она откопала страховой полис и вспомнила, что подтверждения об уплате последнего взноса не получила. Вряд ли это будет иметь значение, успокоила она себя.

Кэрол направилась к телефону, не обращая внимания на Гарри, который настаивал, чтобы телефоном пользовались только в исключительных случаях. Девушка из страховой компании была очень дружелюбна, пока Кэрол объясняла ей подробности несчастного случая, но потом на минутку прервала разговор, чтобы уточнить данные страховки.

— Извините, мисс Хэммон, — снова раздался в трубке уже совсем не столь любезный голос, — но на момент несчастного случая вы не были застрахованы в нашей компании.

— Как так?! — в недоумении воскликнула Кэрол.

— Ваш взнос мы должны были получить не позднее вторника. К сожалению, он пришел двумя днями позже.

— Но…

— Вам были даны ограниченные сроки для взносов.

— Но я…

— Мы возвратим вам взнос по почте. Деньги не получены в срок, и вы автоматически исключены из списка клиентов нашей компании, — жестко сказала девушка и повесила трубку.

Кэрол совершенно растерялась. Что же теперь делать! А ведь во всем виноват Гарри. Этот противный скупердяй считал, что пошлина на перевод денег в страховую компанию слишком велика, и заставил ее колесить по городу в поисках места, где это было бы дешевле. На это ушла масса времени, и она опоздала с переводом. Тут Кэрол вспомнила, что должна позвонить секретарю Алвеша де Оливейры. Вынув из кармана карточку с телефоном, которую дал ей Алвеш, она уставилась на нее отсутствующим взором. Как теперь звонить и говорить, что у нее нет страховки?! О Господи, какое чудовищное стечение обстоятельств!

«Линкольн»… Кэрол охватил гнев. А как же «мазда» Гарри? Теперь долги до конца ее дней. Может быть, даже придется сесть в тюрьму! Ведь этот чертов аристократ получил от нее бумагу, в которой написано черным по белому, что она ехала не по той стороне дороги и что столкновение произошло по ее вине.

Час спустя Кэрол уже была в приемной господина де Оливейры со своей самой невинной и приятной улыбкой.

— Я секретарь мистера де Оливейры, мисс Атс. Но у меня нет сведений о вашем приходе, мисс… мисс Хэммон. Вы теряете и мое и свое время, — мягко, но настойчиво пыталась остановить ее секретарь.

— Но я же вам объясняю. Он, вероятно, забыл об этом. Он поздно вернулся сегодня ночью! — в отчаянии Кэрол повысила голос. — Я прошу вас только передать мою записку.

— Если вы сейчас же не уйдете отсюда, я буду вынуждена позвать охрану.

— Сегодня в четыре утра Алвеш сказал мне, чтобы я позвонила секретарю! — сделала последнюю попытку Кэрол.