Долгая дорога домой [Долгий путь домой, У них нет мира] - Андерсон Пол Уильям - Страница 28

Ленгли нахмурился. Беспокойство охватило его. Если она больна…

Только почему она так важна для него? Почему он так сразу прикипел к ней? Наверно, это очень просто. Даже независимо от её внешности она была весёлой, интеллигентной, остроумной; он вполне мог представить себе весь остаток своей жизни рядом с ней.

Пегги, Джим, Боб — нет, только не она! Только не вновь! Лёгкая дурнота. Двигатель стих. Сарис Хронна окликнул его из-за двери. — Мы приземлилисссь, — объявил он, — выходим.

Корабль уютно улёгся в ярко-освещённой пещере. Позади него виднелись громадные ворота, которые выходили на склон горы. Это была высокогорная пустынная страна, вечные снега венчали горы, глетчеры стекали в ущелья — холодно, ветрено, пусто — место, где человек мог скрываться годами.

Есть ли у вас здесь какая-нибудь защита? — спросил Ленгли, когда они вместе с Валти вышли из корабля.

— Нет. Зачем она нам?? Чтобы здесь быть обнаруженными, достаточно иметь хоть немного металла, поэтому здесь все сделано из пластика или из камня, я больше надеюсь на свои мозги, чем на оружие. За последние пять тысячелетий это убежище ещё никто не обнаружил.

Они прошли в зал с несколькими распахнутыми дверями. Ленгли увидел помещение, которое, очевидно, было радиорубкой, используемой в крайних ситуациях. Люди Валти направились в свои жилые помещения; они вообще мало разговаривали. Люди Сообщества, казалось, неспособны к праздной болтовне, но при этом они выглядели вполне довольными. Почему бы и нет? Ведь они в безопасности. Схватка окончена.

Марин покачнулась, и её глаза расширились. — В чём дело, — спросил Ленгли. Его голос прозвучал хрипло и растерянно.

— Я… я не знаю. — Она пыталась удержаться на ногах. — Я чувствую себя так странно. — Её глаза затуманились, и он заметил, что она двигается, как лунатик.

— Валти! Что с ней происходит?

— Боюсь, я не знаю, капитан. Возможно, это только реакция. Такое бывает в трудные времена с людьми, которые не привыкли к конфликтам и неприятностям. Отправь её в постель, и я пришлю к ней корабельного врача, чтобы тот взглянул на неё.

Офицер-врач был поставлен в тупик.

— Психология — не моё дело, — заявил он. — Персонал Сообщества редко испытывает трудности такого рода, поэтому среди нас мало хороших психиатров. Я дал ей успокоительное. — Он виновато улыбнулся. — Так много наук, этих проклятых наук. Одна голова все их не вмещает. Я могу вправить кости или подобрать лекарства против инфекционной болезни, но когда в мозгах беспорядок, то все, что я могу, — это пробормотать несколько наполовину забытых медицинских терминов.

Надежды Ленгли рассыпались в прах.

— Пойдёмте, капитан, — сказал Валти, взяв его за руку, — попробуем состряпать витаминные пилюли для Сариса Хронна, после этого вы сможете немного поспать. В двадцать четыре часа мы уберёмся из Солнечной системы. Думайте об этом.

Они работали в лаборатории, когда туда сунулся Сарис.

— Она ходит, — сказал он, — она ходит туда и сюда и выглядит очень странно.

Ленгли выскочил в коридор. Марин стояла полусогнувшись и глядя на него как-то снизу прояснившимися глазами.

— Где я? — быстро спросила она.

— Возвращайся назад, — сказал он. — И ложись в постель.

— Я чувствую себя лучше, — сказала она ему. — У меня в голове было какое-то давление, потом все потемнело перед глазами, и вот я почему-то здесь, — но я чувствую себя прежней.

Нетронутый стакан наркотика стоял на столике рядом с её постелью.

— Выпей это, — сказал Ленгли. Она повиновалась, улыбнулась ему и уснула. Он подавил желание поцеловать её.

Вернувшись, он застал Сариса, прячущего флягу с приготовленной для него смесью в мешочек, висящий у него на шее. Валти отправился возиться со своими бумагами, они оказались одни среди машин.

— Я почувствовал, что её сознание прояснилось, как будто я… услышал это, — сказал Сарис. — Часто у представителей вашей расы бывают такие расстройства?

— И сейчас, и всегда, — сказал Ленгли, — шарики зашли за винтики. Я боюсь, мы спроектированы менее удачно, чем твой народ.

— Вы могли бы быть такими же. Мы убиваем неполноценных в молодости.

— Такое у нас бывало и раньше, и теперь, но редко и недолго. Нечто в нашей природе запрещает нам делать это.

— И это при том, что из-за собственных амбиций вы можете уничтожить мир. Я никогда не пойму вас.

— Сомневаюсь, что мы сами когда-нибудь поймём себя.

Ленгли потёр шею, раздумывая.

— Может быть, потому, что мы не телепаты, и каждая индивидуальность развивается отдельно и независимо от других своим собственным путём? Твой народ обладает эмоциональной эмпатией; тримане, я слышал, могут прямо читать мысли. В таких случаях индивидуальность находится под контролем всей расы и развивается в общем русле. Но в человечестве каждый из нас всегда один, мы можем всегда выработать независимый образ жизни.

— Это может быть. Я был поражён вашей неодинаковостью. Иногда я думаю, что ваш народ — отчаянье и надежда вселенной.

Ленгли зевнул. Боль и усталость означали, что действие стимулятора кончается.

— Черт с ним. У меня теперь прорва времени.

Час спустя он был разбужен звуком взрыва. Когда он встал, то услышал хлопок бластерного разряда.

Глава 14

Другой взрыв заставил содрогнуться стены и тело Ленгли. Кто-то пронзительно кричал, кто-то ругался, слышался топот ног людей, бегущих по коридорам. Как только он влез в свою одежду и прицепил энергопистолет, его скрутил сильнейший приступ тошноты.

Как они ошиблись!!! Сброшенные было фигуры расставлены вновь, и игра продолжается. Он выпрямился напротив архаической двери с ручным приводом, которой была оснащена комната Марин, и с тревогой открыл её. Потянуло зловонием горелой плоти. Два тела в серых мундирах скорчились в проходе, но борьба была уже окончена. Ленгли вышел наружу. Впереди него, там, где размещался центральный зал, слышался какой-то шум. Он побежал туда с безрассудной идеей напасть на тех, кто вторгся на базу. Хотя резкий холодный сквозняк выносил дым прочь, он на бегу задыхался. Независимая отрешённая часть его сознания заметила, что, очевидно, входные ворота взорваны, и внутрь врывается ледяной горный воздух.

Теперь к выходу! Он ворвался в зал, нажимая на спуск бластера. У бластера не было отдачи, но шипящий луч оказался шире, чем он хотел. Он не знал, как обращаться с современным оружием, как перехитрить современный ум, как вообще что-то делать. Понимание техники пришло только тогда, когда кто-то ловко повернулся на пятке и резко взмахнул свободной ногой. Бластер Ленгли выскользнул и полетел на пол, и он застыл перед дюжиной ожидающих головорезов.

Экипаж Валти столпился вокруг Сариса Хронна. Их руки были бессильно подняты вверх, их обезоружили при штурме, и они были вынуждены сдаться. Холатанин пригнулся к полу, опираясь на четыре конечности, его глаза полыхали огнём.

Браннох ду Кромбар разразился гомерическим хохотом.

— Так вот вы где! — проговорил он. — Привет, капитан Ленгли! — Он возвышался,плотно окружённый полусотней своих людей. Пугающее лицо его было освещено радостной улыбкой. — Отличная шутка вышла!

— Сарис! — выдохнул американец.

— Позвольте, — Браннох протолкнулся к нему. — Позвольте мне сделать некоторые разъяснения. У нас есть чисто механическое оружие , сделанное несколько дней назад для половины моей группы, — ударные капсюли с гремучей ртутью, инициирующие взрывчатое вещество, которое бабахает так, что глохнешь, но в ближнем бою мы смогли удачно им воспользоваться, а вот он был бессилен нейтрализовать его.

— Я понял, — Ленгли почувствовал, к внутри оборвалось, рухнули все его надежды. — Но как ты нашёл нас?

Вошла Марин. Она остановилась у входа, глядя на всех, её лицо застыло маской, стало лицом рабыни.

Браннох наставил на неё палец.

— Девчонка, конечно, — сказал он. — Она позвала нас.

Её неестественное спокойствие исчезло.