Таможня дает добро - Воронин Андрей Николаевич - Страница 28

— Что?то ты, Иванов, грустный какой?то стал? — Саванюк вновь хлопнул его по плечу, отчего длинный столбик серого пепла упал прямо на колено бизнесмена.

Он нервно стряхнул; его и увидел неприятный профиль бывшего полковника, словно вырезанный из желтоватого картона и наклеенный на черный бархат.

— Не грустный я, а сосредоточенный.

— Впервой, что ли, тебе границу нелегально пересекать?

— Впервой, — признался Иванов, повторив дурацкое слово.

— А я иногда дважды за ночь туда мотаюсь, и ничего, жив, еще ни разу не попался. Главное — знать слова волшебные и денег не жалеть. Вот ты не пожалел, тебя проведут, а если бы зажался, то ехал бы сам, и наверняка тебя остановили бы где?нибудь посреди леса. Да что посреди леса, ты бы даже в погранзону не въехал, тебя бы в вагончике не я ждал, а ребята с автоматами. Ты бы документы показал, они бы померили, где колеса задней машины, и выяснилось бы, что стоят твои фуры уже в погранзоне, а значит, товары и машины конфисковали бы без суда и следствия. Продали бы по дешевке, потом бы правду в судах искал, хрен нашел бы. Здесь, в Беларуси, это очень модно: то журналистов российских на границе повяжут, в тюрьму посадят, словно они шпионы какие, то честных коммерсантов хватать начинают. А то и просто тех, кто по дороге путешествует. Нашли у человека в машине килограмм сала, значит, продовольствие вывозишь. Машина и сало — в доход государства. Блок сигарет везешь, тоже заберут вместе с машиной, канистра с бензином в багажнике стоит — значит, стратегическое сырье вывозишь. И снова гол как сокол. Штраф выпишут, и без денег, без машины иди пешком в свою Россию.

— И что, здесь всегда так?

— Смотря с кем связываешься, — ехидно засмеялся Саванюк.

У Иванова сложилось такое впечатление, что Саванюк заговаривает ему зубы, чтобы притупить страх. Иванов и в самом деле боялся.

— Я, как добрый человек, только хороших людей через границу перевожу. Посмотрю на человека, гляну ему в глаза, и все мне становится ясно. Я его душу насквозь вижу, как рентгеновским аппаратом просветил, — и тут же невпопад добавил: — Оружие с собой не везете?

— Нет, что вы!

— Это правильно. Я тоже ничего не везу, — Саванюк похлопал себя по бокам. — Одна статья, если за банальную контрабанду прихватят, совсем другое — если за оружие. Да и пистолет — такая сволочная штука, что носишь, носишь с собой, а потом он непременно выстрелит в того, в кого не следовало. Бах, трах — и труп. Самое интересное, что стрелять будешь не целясь, абсолютно уверенный, что пуля в темноту уйдет, а попадешь или в голову, или в сердце. Так всегда бывает. Эй, поосторожнее, — крикнул Саванюк водителю, — там, у речушки, поворотик небольшой и дорога разбита. А на мосту давно уже ограждения украли, смотри не свались в речку.

Головная машина притормозила и медленно перебралась через мост. И тут вдруг прямо посреди дороги возникло препятствие. Сперва шофер, а за ним и Иванов увидели положенное поперек проезжей части бревно, а возле него двоих людей в камуфляже с автоматами. Чуть дальше стоял военный «УАЗик», крытый брезентом, с чуть тлеющими габаритами.

— Что такое? Что? — забеспокоился Виктор Иванов, испуганно поглядывая то на таможенников с автоматами, то на сохраняющего спокойствие Саванюка.

Бизнесмен втянул голову в плечи, и, глядя на него, несложно было догадаться: ему хочется сделаться невидимым, неосязаемым, неслышным, раствориться и исчезнуть. И черт с ним, с товаром, с нанятыми машинами, лишь бы избежать неприятностей.

— Вы же обещали со всеми договориться!

— Не умирай раньше расстрела, — не очень убедительно посоветовал бывший полковник.

Таможенники не спеша, вразвалочку, поигрывая автоматами, двигались к машинам. Один из них светил прямо в лобовые стекла мощным, слепящим фонариком и лениво махал рукой, дескать, выходите все из машин. На лицах таможенников не было видно испуга, лишь уверенность в том, что все их приказания будут выполнены и никто не окажет сопротивления.

- Ты же говорил, что все утряс, что полный порядок, — шипел Иванов, выбираясь из машины.

— Хрен его знает, что случилось! — пожал плечами полковник.

— Вы их знаете?

- Не могу понять, кто это фонарем слепит. Но думаю, утрясу. Во всяком деле бывают накладки.

— Идите, идите, — подталкивал в спину Саванюка Иванов, полностью передавая ему ответственность за переговоры с таможенниками. — Добрый вечер, ребята, — прикрываясь ладонью от слепящего луча фонаря, проговорил Саванюк и не спеша засунул руку в карман — вытащить сигареты.

— Руки! — холодным голосом произнес таможенник. Ствол автомата поднялся.

- Мы же свои, вы меня не признаете?

— На службе у меня знакомых нет. Куда едете? Ваши документы! — сказал сержант Овсейчик, внутренне забавляясь тем, каким тоном он позволяет себе разговаривать с Саванюком, перед которым обычно разве что в струнку не вытягивался.

— Документы? — рассмеялся Саванюк. — Вроде что?то у меня завалялось.

— Вы в погранзоне.

— Знаю, я местный.

— А машины, — луч фонаря скользнул на номерные знаки, — российские? Кто хозяин груза?

Что везете?

— Я с вами договорюсь, ребята, — ласково произнес Саванюк.

— Отойди в сторону и молчи, — сержант Овсейчик пальцем поманил к себе Иванова. — - Ты здесь, что ли, главный?

- Я — запинаясь, отвечал бизнесмен,

но тем не менее повиновался приказу, на дрожащих ногах подошел к таможеннику и полез во внутренний карман.

— Руки! — крикнул второй таможенник, и сам запустил руку во внутренний карман куртки. Извлек портмоне и документы. — На въезд в погранзону разрешение есть?

Иванов замялся.

— Вообще?то…

— Откуда у него разрешение? Если бы легально проехал, мы бы его на самом въезде зарегистрировали, — фонарь осветил бумаги. — Вас вообще здесь быть не должно. Никаких других бумаг нет?

- Нет, — пожал плечами Иванов и жалобно посмотрел на Саванюка, мол, предложи взятку, я согласен оплатить и им.

— Скажи, чтобы водители вышли.

— Эй, ребята, — ломающимся голосом крикнул Иванов и замахал двумя руками.

Когда четверо россиян и Саванюк оказались вместе, Иванов почувствовал себя немного увереннее, все?таки не на каждый вопрос он должен был отвечать сам. Он готов был откреститься и от груза, и от шоферов, нырнуть в темноту и убежать. Но знал, в этом лесу заблудится, его или словят, или он пропадет в болоте.

— Ребята, я же говорил с вашими.

— С кем «с нашими»?

— С начальством.

— Меня это не волнует, здесь, на дороге, начальство —я, — старший сержант Овсейчик ткнул себя в грудь большим пальцем, — а все остальные здесь — дерьмо. — Глаза Саванюка сузились, мол, слишком много себе позволяешь. — Так, груз левый, подлежит конфискации. И машины тоже.

— Машины не его, — попробовал вступиться один из шоферов, — нас арендовали.

— Мне по хрен, президентский указ такой вышел: левый груз везешь, значит, машина конфискуется. Ты же видел, что в погранзону въезжаешь. Этот знак нигде не объедешь, лес и болото, кюветы экскаватором перекопаны. Значит, виноват и не корчи из себя ангела.

Шоферы угрюмо переглядывались, понимая, что попались. Оставалась надежда на Саванюка, который, как местный житель, мог договориться с таможенниками.

Иванов толкнул бывшего полковники локтем в бок.

— Ты же обещал! — наконец?то смог Виктор перейти на «ты.»

— Сейчас попробую, — и Саванюк, взяв одного из таможенников под локоть, отвел его в сторону.

— Кроме них в машинах никого нет? — спросил старший сержант Овсейчик.

— Нет.

— Кончать их надо. Саванюк посмотрел на часы.

— Раймонда нету, — мрачно заметил старший сержант, — а без него мы фуры в Латвию не переправим.

— Если что, назад на базу загоним.

— Где ты здесь развернешься?

— Только у самой Двины, — резонно заметил Саванюк, — у паромной переправы.

- Придется время немного потянуть, Раймонд, приедет, никуда не денется.

И точно, в лесу послышалось урчание мотора, и слабый свет фар, прикрытых козырьками, прошелся по деревьям. Иванову стало уж совсем не по себе. Мало ли кто может приехать, а вдруг большое начальство, с которым Саванюк не знаком?