Витька с Чапаевской улицы - Козлов Вильям Федорович - Страница 69

— Верочка, приляг и отдохни, — сказала Анна Андреевна.

— Это чай виноват, — виновато улыбнулась девочка. — Почему-то мне всегда после чаю спать хочется… Анна Андреевна проводила ее в соседнюю комнату и уложила на диван. Верочка сонным голосом поблагодарила женщину и тут же уснула.

Анна Андреевна забрала Витькины документы, просроченные билеты и ушла, пообещав к утру все уладить с билетами.

— Где у вас топор? — спросил Витька.

— Топор? — удивилась Анна Андреевна.

— Во дворе напиленные дрова… Можно я их расколю?

Женщина ушла, а Витька вышел на двор и с удовольствием принялся колоть сосновые и березовые чурбаки. Давно он не держал топор в руках. Последний раз это было до войны… Сосновые чурбаки приходилось колошматить по нескольку раз, а березовые разлетались с одного удара.

Витька так увлекся, что не сразу услышал негромкий стук в калитку. Однако, когда он отворил ее, никого не увидел. Уже стемнело и первые звезды замигали на окраинах сумрачного неба. Из окна соседнего дома пробивалась узкая полоска желтого света. Где-то неподалеку противно мяукала кошка. Витька уже нагнулся, ища под ногами камень, чтобы запустить им в ту сторону, как услышал звучный удар камня о забор. Кто-то догадался раньше его. Кошка сразу замолчала.

Дрова уже было колоть небезопасно: в потемках можно и по ноге зацепить. Витька было повернулся, чтобы уйти, и тут заметил смутную фигуру, отделившуюся от забора. Фигура направлялась к нему.

— Алла? — каким-то незнакомым голосом спросил Витька.

Фигура приблизилась вплотную, и Витька узнал Красного, который выманил у него охотничий нож — подарок отца.

— Чего тебе? — не очень приветливо спросил Витька.

— Забирай свой нож обратно, — сказал Красный и протянул нож в чехле.

— Никак плачешь? — внимательно посмотрел на него Витька.

— Сам ты плачешь, — всхлипнул Красный и вытер рукавом разбитый нос.

— Кто же это тебя? — ничуть не испытывая к нему сочувствия, спросил Витька. Он был рад, что нож снова вернулся к нему.

— Лучше бы я вас сегодня не видел, — проворчал Красный, пристально разглядывая рукав рубахи.

— Все понятно, — сказал Витька. — Ребята подкинули, чтобы в другой раз не обдирал прохожих…

— Все из-за вас…

— Передай привет ярославским ребятам! — рассмеялся Витька. — Они мне очень понравились…

— А ну тебя… — сплюнул Красный и, шмыгая разбитым носом, ушел по тропинке вдоль забора.

Она пришла, когда луна стояла высоко в небе и освещала вишни в саду.

Витька сидел на скамейке и смотрел на звезды. От Аллы пахнуло незнакомым больничным запахом. Она не заметила его, уже взялась за ручку двери, когда он негромко позвал:

— Алла!

Девушка замерла, растерянно глядя по сторонам, затем бросилась к нему, на секунду прижалась, тут же оттолкнула от себя и тормоша его и смеясь, заговорила:

— Я думала, вы уже уехали… Я только что с вокзала. Одна женщина сказала, что видела, как вы садились в поезд… Где Верочка? Где вы прятались от меня? Я с ног сбилась, вас разыскивая… Где же Верочка?

— Спит, — ответил Витька.

Алла бросилась в сени, но Витька задержал ее.

— Я хочу с тобой поговорить, — сказал он.

— Ты меня прости, Витя, — сказала Алла. — Я не знаю, что со мной происходило, но я очень перед тобой виновата. Ты чудесный парень! Если бы не ты, даже страшно подумать, что могло с нами случиться… Я не должна была так вести себя. Мне почему-то хотелось разозлить тебя, посмотреть, какой ты будешь злой… Но ты никогда на меня не сердился… И я только вот за эти три дня, когда вас потеряла, поняла, как вы мне дороги и какая я была дурочка!

— Это я дурак, — сказал Витька. — Влюбился в Принцессу… А Принцессы только в сказках выходят замуж за Иванушек-дурачков… Да, кстати, а что этот танкист, Миша? Твой принц?

— Витенька, не надо так… Миша славный парень, но он совсем не мой принц… И напрасно ты так на него ополчился.

Он до отхода своего поезда бегал со мной по городу, разыскивал вас… И был очень расстроен…

— Как ты могла подумать, что мы можем уехать без тебя? — укоризненно сказал Витька.

— Я уже не знала, что и думать!

— И все-таки, кто же твой принц? — не глядя на нее, спросил Витька. Он смотрел на вишню, на которую будто нанизали маленькую яркую звезду.

— У меня нет никакого принца. — ответила Алла. — И ты это прекрасно знаешь. — Она помолчала и взглянула ему в глаза. — А если он когда-нибудь появится, я бы очень хотела, чтобы он был похож на тебя… Это правда, Витя.

— Ты не умеешь лгать, — сказал он.

— Я бы не хотела иметь лучшего друга, чем ты… О чем же ты хотел со мной поговорить?

— Мы уже поговорили.

— Больше ты мне ничего не хочешь сказать?

— Тебе нравится в госпитале?

— Очень, — снова оживилась Алла. — Я так благодарна Анне Андреевне…

— Я рад за тебя, — сказал Витька.

— Ты напишешь мне? — помолчав, спросила Алла.

— Конечно, — сказал Витька. — Ведь мы друзья.

— Я пойду разбужу Верочку, — Алла поднялась со скамейки. — Если бы вы знали, как я без вас соскучилась…

— Здесь есть сеновал? — спросил Витька. — Чертовски спать хочется…

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. СХВАТКА В ТАМБУРЕ.

Бежит поезд по рельсам, постукивают колеса на стыках. Колеса послушные, любую песню могут отстукать, лишь бы слова па ум пришли. «Идет вой-на на-род-ная, свя-щенная вой-на…» Или: «Серд-це кра-са-вицы склон-но к изме-не…» Или: «Ве-роч-ка! Ве-роч-ка! Ал-ла! Ал-ла! Прин-цес-са на го-ро-ши-не!» Когда стоишь один в тамбуре и ни с кем не хочется разговаривать, то беседуй с колесами. Они тебя понимают с полуслова и на лету подхватывают и повторяют твои слова.

Сидя на ступеньках пассажирского вагона, Витька слушал поезд. Прохладный ветер обдувал лицо. Верные спутники железнодорожного полотна — телеграфные столбы — отсчитывали километры. На сияющих проводах сидели синицы, скворцы, ласточки и даже длиннохвостые беспокойные сороки.

Грохотов выполнил задание командира полка: доставил в Пермь Верочку Королеву и пакет с сургучными печатями. И вот возвращается обратно в полк. Трещина на голове заросла, один рубец остался. Он издали заметен на затылке. Там, в Перми, мать Сидора Владимировича отвела Витьку в поликлинику. «Удивительный это народ — мальчишки, — сказал доктор. — На них все заживает, как на собаках!» В Перми Витька пробыл двое суток. Он бы уехал в тот же день, но опять эта свистопляска с билетом. Никто не хотел выдавать гражданскому мальчишке воинский билет. Но Витька уже насобачился разговаривать с военными комендантами и на второй день из горла вырвал свой законный билет до конечной станции. Дальше пассажирские поезда не ходили. Придется добираться па товарняках и попутных машинах, но это пока меньше всего беспокоило Грохотова.

Верочка очень быстро поладила с тетей Таней, так звали мать подполковника Ладонщикова. Родом она из Полоцка, а сюда была эвакуирована Провожала Витьку Верочка. Она была грустная и немного растерянная. Тетя Таня сказала, что Верочка теперь для нее как родная внучка и пусть живет с ней сколько захочет. Витька не сомневался, что так оно и будет. Тетя Таня была очень симпатичной женщиной.

На вокзале Верочка смотрела на озабоченного Витьку жалобными глазами и вздыхала. Отмытые в бане каштановые волосы ее стали пышными, зеленоватые с коричневым глаза смотрели Витьке в самую душу.

— Ты это… учись тут на хорошо и отлично, — грубовато сказал он и сам понял, что это совсем не те слова, которые ждала от него Верочка.

— Как-то даже смешно после всего, что было… садиться за парту, — усмехнулась она.

— Это все кончилось…

— А у тебя только все начинается, — сказала Верочка.

— Думаешь, я не хочу в школу? Это так здорово — сесть за парту и… — Витька замолчал, так как почувствовал, что голос его звучит неубедительно: садиться за парту ему совсем не хотелось. Витьке хотелось поскорее сесть в вагон и мчаться без остановки туда, где грохочут пушки, стучат автоматы… Туда, где подполковник Ладонщиков и Коля Бэс.