Витька с Чапаевской улицы - Козлов Вильям Федорович - Страница 53

— А папины запонки? — напомнил малыш.

— А портсигар? — добавил второй.

— Возьмите, — повторила женщина.

— Господи, что же это такое? — Тетя Клава повернулась и ушла в свою комнату.

Квартирантка с грустью взглянула на притихших ребят и, вздохнув, тоже скрылась в тети-Клавиной комнате. Мальчишки от нее ни на шаг.

— Почему же тогда Сашка скрылся? — сказал Витька.

— Он очень спешил, — горячо вступилась за Ладонщикова Верочка. — Эшелон с минуты на минуту должен был отправиться… Командир полка даже часы ему свои дал, чтобы не опоздал.

— Какие часы? — спросил Витька.

— Большие такие, с крышкой… — Верочка посмотрела Грохотову в глаза. — Я знаю, что ты подумал… Он не крал у тети Клавы часов… Ему командир дал!

— Ты встречал когда-нибудь таких командиров, которые отдавали бы свои часы первому встречному мальчишке? — взглянул на Бэса Витька.

— Не встречал, — ответил Коля. Он задумчиво смотрел в стакан с остывшим чаем.

— А ты встречала?

— Мне все это противно, — сказала Алла и, поднявшись из-за стола, вышла из дома. Люся, поджав губы, ушла за ней. На пороге остановилась и, не глядя ни на кого, сказала:

— Мы же видели, как он становится таким… Почему никто его не остановил? Почему?!

— Вам завидно, что Сашка уехал на фронт, — заявила Верочка. — Вас прогнали из военкомата, вот вы и злитесь… А он — сын полка!

— Что-то не похоже, — усмехнулся Витька. — Я не помню, чтобы Сашка рвался на фронт.

— Ты видела эти часы? — спросил Коля.

— Я вам сейчас докажу, что вы ошибаетесь! — Верочка вскочила из-за стола и бросилась в комнату. — Я спрошу у тети Клавы, какая у них крышка. И циферблат был на Сашкиных часах с римскими цифрами.

— Нечего и выяснять — это Сашкина работа, — сказал Витька.

— И деньги?

— Когда он успел снюхаться с этим Лешей… Ведь этот Леша и в доме-то не бывает.

— Ну и скотина! — сказал Коля.

— Хотел бы я его когда-нибудь встретить!

— А Люся права, — помолчав, сказал Коля. — Мы все видели и молчали. Я понимаю: брюхо подведет, не спрашиваешь, откуда взялась еда… Итак, двоих мы из нашей компании потеряли: один оказался жалким трусом, второй — вором.

— И все-таки тут что-то не так, — задумчиво сказал Витька Вернулась Верочка. Тихо села на табуретку и помешала ложечкой бледный чай. Глаз она не поднимала. Витька хотел что-то сказать, но Коля положил ему руку на колено — мол, лучше помолчи.

— Он мне номер полевой почты назвал… — растерянно сказала Верочка. — Одна тысяча ноль сорок шесть.

— Чудачка ты, — ласково сказал Коля, глядя на Верочку, сидевшую рядом с убитым видом.

— Зачем он меня обманул?

В Верочкиных глазах было такое отчаяние, что Витьке и Коле стало не по себе.

— Ты такая доверчивая, — сказал Коля.

— А Сашка арап, — прибавил Витька.

— Этот Леша, сын квартирантки, подбил нашего Сашку на воровство, — мягко сказал Коля. — Я уверен, Сашка вернется… Не такой уж он испорченный.

— Я побегу на почту, — вскочила с табуретки Верочка. — Они еще не успели мое письмо отправить…

А на крыльце, прислонившись головой к стояку, плакала Люся Воробьева. Она поняла, что ребята уйдут. После всего, что произошло, они ни за что не останутся. Внезапно девочка выпрямилась, на глазах высохли слезы.

— Как ты думаешь, где сейчас Гоша? — прямо посмотрела она в глаза подруге.

— Витя же рассказывал: увезли его рыть какой-то подземный завод, — ответила Алла.

— Он убежал оттуда, — горячо заговорила Люся. — И ищет нас… Ведь мы все из одного дома. Не мог он все забыть? Так не бывает. Он ищет нас. Да, Алла?

— Не знаю, — с сомнением сказала Алла. — Он очень изменился. Как будто после той первой бомбежки его подменили. Что-то сломалось внутри у него.

— Мы все стали другими… Вот Сашка! Как он мог пойти на такое? Тетя Клава нас на руках носила… Помнишь, как она подкладывала ему лучшие куски? А он? Украсть…

— Тут что-то не то, — сказала Алла. — Этот жулик Лешка подбил нашего Сашку. До грабежа он еще не докатился.

— Что же будет-то с нами, Алла?

— Ты держись за свою тетю: она добрая, а мы…

— Что вы?

— Мы уже не маленькие, а хуже, чем было, не будет, — совсем как взрослая, ответила Алла.

— А Гоша вернется. Я верю.

— Верь, — без улыбки сказала Алла. — Верить надо. Верочка права: как можно жить-то без веры?..

Витька и Коля весь следующий день трудились во дворе тети Клавы. Отремонтировали изгородь, распилили и раскололи все дрова, залатали прохудившуюся крышу на сарае. Девчонки сложили большую поленницу дров вдоль забора. Все это сделали, пока тетя Клава была на работе.

А вечером, попрощавшись с Люсей и тети-Клавиной квартиранткой, ушли. Хозяйку не дождались, она задержалась на фабрике. По правде говоря, это и к лучшему. После кражи тетя Клава стала хмурой и молчаливой. С ребятами почти не разговаривала. Люся — она спала с тетей в одной комнате — говорила, что хозяйка всю ночь плакала.

Уходили ребята из города без сожаления. Здесь тоже стало неспокойно. Вечером, когда в небе слышался гул моторов, из леса начинали вылетать красные ракеты. Бойцы мчались туда на мотоциклах, но возвращались с пустыми руками. Диверсанты как сквозь землю проваливались.

Идти решили на большую узловую станцию. Это по шоссе каких-то пятьдесят километров. Машин попутных было много, и ребята не сомневались, что к утру будут на станции. Там находился эвакуационный пункт. Им выдадут продуктовые карточки и вообще позаботятся об их судьбе. Идти туда посоветовал военком, который наотрез отказался Витьку и Колю зачислить в армию. Не помогли ни Колин рост, ни солидный вид. Военком был стреляный воробей, и провести его было не так-то просто. Напрасно ребята говорили, что они были и в тылу врага, и на фронте, и пороху уже понюхали, военком — пожилой майор — был неумолим.

— Если бы вам было по семнадцать лет, я бы еще подумал, а вам обоим и тридцати не наскребешь, — сказал он. — Не имею права зачислять в армию таких добровольцев. Армия — это не детский сад.

Витька бил себя в грудь и клялся, что ему осенью будет семнадцать.

— Очистите помещение! — в конце концов заявил им военком, которому надоело выслушивать это каждый день. Когда они вышли на шоссе, их догнала Люся.

— Тетя Клава пришла, — сообщила она.

— Ну и что? — спросил Витька.

— Верочка, она хочет, чтобы ты осталась.

Верочка невесело посмотрела на Люсю. После такого Сашкиного предательства она все еще не могла прийти в себя. Обычно веселая и неунывающая, она сегодня была тихая и грустная. За весь день, наверное, не произнесла и двух слов.

— Я с ними, — сказала она. — Скажи тете Клаве, что она очень хорошая… И когда я буду большая и заработаю много денег, я куплю ей корову… Вы не улыбайтесь, я приеду сюда и куплю ей самую хорошую корову. Красную, с белой звездой на лбу и большим выменем. Эта корова будет по целому ведру молока давать. Ты не веришь, Алла?

— Верю.

— А может быть, останешься? — спросила Люся.

— Поступишь на фабрику, — сказал Коля. — Будешь шить обмундирование.

— Вы не хотите взять меня с собой? — с тревогой посмотрела на ребят Верочка.

— Иди, — сказал Витька. — Жалко, что ли?

— Встретимся ли мы еще? — вздохнула Люся. Она кусала губы, чтобы не расплакаться.

— Обязательно встретимся, — сказала Верочка. — Давайте договоримся: ровно через месяц после окончания войны все приедем в Белый город к тете Клаве.

— Ив складчину купим красную корову с белой меткой на лбу, — прибавил Витька.

— Вот здорово было бы! — Верочка даже улыбнулась.

— Я приеду, — серьезно сказал Коля. — И мне эта идея нравится.

— Когда она кончится, эта война? — сказала Алла.

— Кончится, — оживилась Верочка. — Все когда-нибудь кончается.

Люся попробовала улыбнуться, но улыбка получилась жалкой.

— Если бы вы знали, как мне не хочется с вами расставаться, — вырвалось у нее.

— Не будем же мы всю войну ходить компанией? — сказал Витька. — Рано или поздно разойдутся наши пути-дороги… — и печально посмотрел на Аллу.