Валерка-Председатель (Рассказы) - Козлов Вильям Федорович - Страница 11

Этот довод сразил Валерку. Покосившись на свое освещенное окно, он отчаянно тряхнул головой:

— Хватит нам и тех дров, что в сарае!

Переносить готовые дрова куда легче и быстрее, чем пилить толстые бревна. Через полчаса высокая поленница уменьшилась наполовину.

— Давай все до полешка перетащим! Для такого человека не жалко, — расхрабрился Вовка. Желтый вихор его растрепался, зеленые глаза блестели, к носу пристали опилки.

— Не надо увлекаться… — сказал Валерка. — Дрова-то все-таки не твои.

Повесили на дверь сарая пенсионера Локоткова старый, незакрывающийся замок, отряхнули с курточек опилки и мелкие щепки.

— Здорово поработали, — сказал Вовка.

— Больше чем полполенницы ликвидировали, — вздохнул Валерка.

— Тащи, — сказал Вовка.

— Это еще чего? — удивился Валерка.

— Чего! Бинокль…

Валерка тяжко вздохнул и отправился на третий этаж за биноклем.

Вовка, по-хозяйски оглядев полевой бинокль, накинул ремешок на шею. На улице было темно, и он стал смотреть на месяц и звезды.

— Осенью получишь, — сказал Вовка, прощаясь.

Дома Валерка перед сном еще раз перечитал письмо брата и задумался. Вот он помог пенсионеру Локоткову. А радости никакой не почувствовал. Наоборот, что-то гложет сердце. Может быть, у Тимура тоже нелегко было на душе, когда он мчался ночью с девочкой Женей на чужом мотоцикле?

Долго ворочался на кровати Валерка. Не мог уснуть. А утром проснулся в плохом настроении. Мрачный мотался по квартире. Впервые пожалел, что сегодня воскресенье и не надо идти в школу. Сел за письмо к брату. Старательно вывел: «Здравствуй, Геня!» — и… все! Как ни старался, больше ничего не смог придумать.

Подошел к окну. На мокром дворе пусто и скучно. В лужах плавают ржавые прошлогодние листья и бумажки. Под мелким дождем на веревке мокнет чье-то белье. У низенькой поленницы на опилках лежит Марс и лениво гложет уже сто раз обглоданную кость.

Валерка решил немного прогуляться, натянул пальто и спустился вниз.

С крыши дома срывались крупные увесистые капли. С неба — мелкие.

— Марс! — позвал Валерка и прикусил язык. Возле ополовиненной поленницы остановились мама и маленький, худенький пенсионер Локотков. В одной руке мама держала зонтик, в другой — большую продуктовую сумку. Из сумки задорно торчал зеленый хвост лука.

— Любопытно, — сказала мама. — Кому могли понадобиться наши дрова?

— Минуточку терпения, — сказал Локотков, — это мы в один момент выясним.

Пенсионер не на шутку увлекался приключенческой литературой. Пропажа дров явилась для него сущей находкой. Наконец-то представился случай на деле применить почерпнутые из книжек знания.

К ним подошел и папа. В папиных руках — большая коробка с тортом. Вафельный в шоколаде. Валерка вздохнул: не пробовать ему нынче этот торт. Увидев Локоткова, присевшего на корточки, папа спросил:

— Потеряли?

— Нашел! — радостно сказал пенсионер. — Следы нашел!

Согнувшись пополам, он двинулся по дорожке, протоптанной Валеркой и Вовкой, прямехонько к своему сараю. Потоптавшись возле дверей с незакрывающимся замком, пенсионер Локотков растерянно сказал:

— Следы исчезли… Без собаки трудно.

— Плохой вы следопыт, — засмеялся ничего не подозревавший папа, — и без собаки видно, что следы ведут в ваш сарай. Открывайте, чего уж там…

— Не надо! — каким-то не своим голосом закричал Валерка, выбегая вперед. — Дядя Локотков не виноват. Это мы… Это я перетащил сюда наши дрова. — И посмотрел на пустой, засунутый в карман пальто, рукав пенсионера Локоткова.

Вечером Валерка закончил письмо к брату. «Здравствуй, Геня! — написал он. — Книжки твои я не растащил. Очень надо. У меня своих полно. Когда ты приедешь домой в отпуск? Скоро у нас начнутся летние каникулы. Мама сказала, что если я перейду без троек, то отпустит меня с тобой в деревню, к бабушке. Вот будет здорово, да? А для людей я так ничего и не сделал полезного. Не получается. Когда я сказал, что это я наши дрова сложил в сарай пенсионера Локоткова, все ужасно удивились и даже позабыли меня как следует отругать. Ну да еще отругают. Пусть даже папа отлупит. Когда за дело, не обидно. А Вовку Шошина я поколочу, хоть он и длиннее меня. И зря я ему, такому хитрюге, бинокль на все лето отдал. Будет задаваться там, в лагере. И забрать назад нельзя: дал пионерское…»

Со двора донесся какой-то шум, смех. Валерка подошел к окну и страшно удивился: возле сарая пенсионера Локоткова выросла гора наколотых дров. Папа и слесарь Иван Лукич со второго этажа пилили. Соседка тетя Настя колола, а пенсионер Локотков и мама складывали в сарай белые поленья.

КОНЕЦ ХИТРОЙ ЩУКИ

Генька приехал из Сибири раньше, чем ожидал Валерка. Он наконец построил в тайге громадный завод, и ему дали отпуск. Неделю не отходил Валерка от старшего брата. Повсюду следовал за ним по пятам, как Марс за соседом Локотковым. Генька не ругался и не прогонял его. Какой-то другой стал Генька. И тот вроде, и не тот. Плечи у него стали шире, лицо обветрилось, и кожа на щеках шелушилась. Голос тоже стал другой — басовитый. Только серые глаза остались такие же веселые и немножко хитрые, как у папы.

А какой храбрый после Сибири стал Генька! При папе и маме вытащил из кармана коробку папирос и закурил. И они ему ничего не сказали. Только переглянулись. А когда Генька и папа вместе проходили через двор, соседи говорили: «Эк вымахал парнище, почти вровень с отцом!»

Недолго пожил Генька в городе. Взял ружье, рыболовные снасти и укатил в Дятлово, к бабушке.

— А как же я? — спросил Валерка.

— Закончишь учебу — приезжай, — сказал Генька. — Не маленький, один доедешь.

— Ну да, доеду! — обрадовался Валерка. — Мне уже скоро одиннадцать стукнет.

— Поедешь к бабушке лишь в том случае, если в табеле не будет ни одной тройки, — сказал папа. — Учти, голубчик!

— Учту, — сказал Валерка. — А спиннинг купишь?

— Куплю.

— А катушку?

— И катушку. Какой же спиннинг без катушки?

И вот Валерка, скромно потупившись, стоит перед папой, который так и этак вертит-крутит в руках табель, но придраться не к чему: в табеле красуются пятерки да четверки. Ни одной тройки!

— Можешь ведь, сорванец, хорошо учиться, — сказал папа.

Валерке не хотелось на эту тему долго разговаривать.

— Пошли в магазин, — сказал он, — за спиннингом и за катушкой.

Толстый веселый продавец выбрал Валерке самый лучший спиннинг со всеми принадлежностями, а заодно посоветовал купить котелок с флягой внутри и маленький походный примус для ухи.

«Берите, берите, чего тут думать-гадать! — щуря крошечные с хитринкой глазки, уговаривал он. — Без примуса на озере и делать нечего… Уж поверьте бывалому рыбаку».

Валерка сразу поверил, а вот папа было заупрямился. Но вдвоем с веселым продавцом папу уговорили, и игрушечный примус с котелком и флягой внутри был тщательно упакован, перевязан шпагатом и лично вручен Валерке.

…Поезд тронулся. Папа и мама идут рядом с окном, машут руками. По их лицам Валерка видит, что они уже успели пожалеть, что отпустили его одного. Но теперь поздно! Поезд не трамвай, не остановишь. Сначала мама отстала, потом и папа исчез.

«Щука — лещ! Щука — лещ!» — радостно выговаривают колеса, и в Валеркином воображении рисуется заманчивая картина первой рыбалки… Со свистом летит в озеро блесна. Несколько поворотов катушки, и жилка натянулась струной. Осторожно, как написано в книжке «Рыболов-спортсмен», Валерка начинает подводить добычу к лодке. Щука упирается, бьет большущим хвостом по воде, но из Валеркиных рук не так-то просто вырваться. Ловкий рывок — и щука на дне лодки.

Полный рыбацкого задора и нетерпения, Валерка уговорил брата на следующее же утро отправиться на озеро. Всю ночь снились щуки да окуни. И наловил же их Валерка во сне! Целую лодку. А одна большущая зубастая щука сама прыгнула к нему и стала кусать за плечо, приговаривая:

— Вставай, слышишь? Да вставай же ты, соня!