Соколиная охота - Александрова Наталья Николаевна - Страница 54

Надежда мгновенно собралась и через час уже была у Грибовых.

Татьяна стояла посреди комнаты с потерянным видом. Возле стены притулилось пустое инвалидное кресло, рядом на полу валялась старинная диванная подушечка с вышитым золотым павлином.

– Вот, – показала Татьяна на эту подушку, – я подкладывала ему под спину… мы еще шутили и называли этого павлина Павликом… Он погибнет там!

– Что случилось? Расскажи подробно… – потребовала Надежда, оглядывая комнату.

– Я приехала, прошла в калитку… Хаттаб навстречу не выбежал, я удивилась, подошла к дому, смотрю – собака на тропинке лежит…

– Мертвая? – спросила Надежда.

– Нет, живая, но еле дышит… Я сразу почувствовала неладное. Вбежала в дом, кричу: «Паша, Паша…»

А его нет… – Татьяна замолчала, уставившись на пустое кресло мужа.

– Как ты поняла, что его похитили? – Надежда пыталась своими расспросами хоть как-то расшевелить женщину, от горя впавшую в болезненное отупение.

– Вот, прочитай. – Татьяна указала на светящийся экран монитора.

На нем была сделана запись:

«Если хочишь получить мужа живова никаму ни гавари. Если саабщиш в милицию или еще куда сразу убьем. Отдай сама знаешь какие бумаги. Приходи одна к метро Озерки сзади метро телефоны. Сиводня в семь втарой слева прихади одна».

– Он попал в руки бандитов, – безжизненным голосом сказала Татьяна, – они его убьют. Это безусловно. Они его непременно убьют. По всему видно, какие это страшные люди.

– Да, – подтвердила Надежда, – и безграмотные.

– Что? – переспросила Татьяна, взглянув на Надежду удивленно. – А, да!

– Что они взяли, кроме Павла? – деловым тоном спросила Надежда Николаевна.

– Ничего, – мгновенно ответила Татьяна, – ни вещей, ни лекарств. Они его погубят.

– В милицию ты сообщила?

– Ты что?! – выкрикнула Татьяна с неожиданной яростью. – Они же тогда точно его убьют! Ни в коем случае нельзя никуда сообщать! Я должна сделать все, что они требуют! Документы у тебя с собой? Дай их мне! – Голос Татьяны стал решительным и твердым, она протянула руку, ожидая, что Надежда немедленно отдаст ей требуемое.

– Я не взяла их с собой, – удивленно ответила Надежда, – я никак не думала, что они сейчас понадобятся!

Татьяна встряхнула головой, словно сбрасывая с себя наваждение, и продолжила нормальным голосом:

– Очевидно, наши телефоны прослушиваются.

Как только они услышали, что документы у тебя, сразу же похитили Павла. Теперь у меня нет выхода – я должна его спасти. У нас есть еще время. Съезди за бумагами, встретимся около «Озерков», – она посмотрела на часы, – без десяти семь. Ты успеешь.

Они сказали, чтобы я была одна, ну да здесь ничего не поделаешь. До семи ты успеешь уйти.

Надежда внимательно посмотрела на нее и сказала:

– Только не делай никаких необдуманных шагов.

Я знаю, ты сильная женщина, ты справишься.

Выйдя во двор, она увидела Хаттаба, который, отряхиваясь, поднимался на ноги в стороне от тропинки, недалеко от крыльца. Вид у собаки был больной, очумелый и виноватый, но, к счастью, явно не умирающий.

Без десяти минут семь Надежда Николаевна обошла станцию метро «Озерки» сзади, со стороны Выборгского шоссе. На обратной стороне здания был установлен ряд таксофонов, некоторые еще работали.

Подходя к этим таксофонам, она столкнулась с Татьяной.

– Второй слева, – взволнованно сказала та, – посмотри. Там висит какая-то сумка. Но семи-то еще нет! Может быть, мы зря пришли раньше времени?

– Ничего, не волнуйся, – успокоила Надежда подругу и посмотрела на вторую слева кабинку.

Там на железном крючке действительно висела потрепанная матерчатая сумка. Надежда взглянула на часы. До назначенного времени оставалось еще шесть минут. Неожиданно к таксофонам двинулся совершенно жуткий бомж – грязный, косматый, до глаз заросший седой щетиной. Он явно с вожделением смотрел на висящую в будке сумку.

– Ты куда прешься, скотина? – завизжала Татьяна, бросившись наперерез бомжу. – Не для тебя это повешено!

Бомж, уже протянувший руку к сумке, шарахнулся в сторону при виде такого напора. Он забормотал:

– Да ты чего, это моя, может быть, вещь, моя торбочка! Ну ты чего, чего?

Но не решился на прямое столкновение, увидев бешеные глаза Татьяны, и, хромая на обе ноги, поплелся прочь, бормоча:

– Ну и бабы пошли! Убить готова за какую-то дрянь! Сумке-то руль вся цена, а она прямо как зверь напустилась…

Татьяна стояла возле будки, оглядываясь по сторонам.

И вдруг в сумке послышалась негромкая трель мобильного телефона. Татьяна схватила сумку, вытряхнула из нее содержимое. На асфальт полетели какие-то тряпки, бумаги, и в руке у нее наконец оказался заливающийся звонками маленький аппарат.

Надежда уже стояла рядом, с любопытством следя за событиями.

Татьяна включила кнопку ответа.

– Бумаги при тебе? – раздался в трубке хриплый голос.

– Да, – поспешно ответила Татьяна.

– Спускайся в метро, остановись возле книжного киоска на платформе и жди.

– Эй! – крикнула Татьяна, не обращая внимания на окружающих. – Паша у вас? Я должна его услышать, чтобы увериться, что он жив!

– Услышишь, услышишь, – ответил хриплый голос после небольшой паузы, – вот тебе твой Паша.

Несколько секунд в трубке не было слышно ни звука, но наконец раздался голос Грибова:

– Танюша, я жив… я не понимаю, что случилось, обратись в милицию…

После этих слов послышался негромкий крик, звук удара, и прежний хриплый голос сказал:

– Ты его не слушай. Если хочешь его живого увидеть – делай, как я велел.

– Я все сделаю, – быстро ответила Татьяна, – только обращайтесь с ним по-человечески! Он же инвалид!

– Не бойся, не бойся, – похититель чуть слышно рассмеялся, – получишь его в лучшем виде.

Трубка замолкла.

Татьяна убрала мобильник в карман и подняла глаза на Надежду Николаевну:

– Все, я пойду. Давай документы.

– Они не следят за нами, – сказала Надежда.

– Что? О чем ты говоришь?

– Они ничего не сказали, значит, не знают, что нас двое.

– Ну и что?

– Я пойду за тобой следом.

– Зачем это нужно? – Татьяна отшатнулась как от удара. – Это опасно! Они могут причинить зло Паше.

– Они ничего не сделают! Я не бросаюсь в глаза.

Кто я такая? Обычная немолодая женщина. Ты ведь не пошла в милицию, выполнила их требования… а так я хотя бы увижу, что ты сама жива, с тобой ничего не случилось… и если они нападут на тебя – вот тогда уже я обращусь в милицию. В этом случае все равно ничем уже нельзя будет повредить.

– Они не нападут! – заявила Татьяна с фанатической убежденностью. – Они выполнят уговор, если я его выполню.

– Так будет спокойнее, – мягким голосом повторила Надежда, – я постараюсь идти за тобой незаметно.

Татьяна задумчиво посмотрела на нее и наконец кивнула:

– Хорошо. Давай документы.

Она расстегнула свою сумку, и Надежда осторожно положила туда конверт с компакт-дисками и бумагами.

– Ни пуха ни пера! – напутствовала она подругу, и они направились ко входу в метро.

На станции в этот час было очень людно – толпы народа возвращались с работы. Платформа была заполнена людьми, и Надежде трудно было следить за передвижениями Татьяны. Она увидела, как та остановилась возле книжного киоска и замерла в ожидании.

Правда, та же самая многолюдность играла им на руку в том смысле, что позволяла подойти к Татьяне довольно близко, не опасаясь быть замеченной.

Вот Татьяна достала телефон из кармана, внимательно выслушала инструкции и направилась к подходящему поезду, двигающемуся в сторону центра.

Надежда пошла следом. В этом направлении ехало гораздо меньше людей, вагоны были полупустыми, и Надежда, чтобы не слишком бросаться в глаза возможному наблюдателю, вошла в соседний с Татьяной вагон, откуда она могла отчетливо видеть подругу.

Поезд проехал «Удельную», приблизился к станции «Пионерская». Двери открылись.