Соколиная охота - Александрова Наталья Николаевна - Страница 12

Алиса мгновенно крутанулась вокруг своей оси, рубанув ладонью воздух в том месте, где, по ее расчетам, должен был находиться нападающий. Она не боялась, что он выстрелит: наверняка это не входило в его планы. Он не стал бы убивать ее, не выяснив, что ей известно, и не получив то, что у нее есть.

Однако ее сильный профессиональный удар не нашел противника, который ловко уклонился в сторону, так что Алиса на долю секунды утратила равновесие.

Впрочем, она тут же, перенеся вес тела на правую ногу, нанесла ему свой коронный удар левой ногой в голову… точнее, только попыталась нанести, потому что этот неуловимый человек снова успел ускользнуть и стоял в боевой стойке чуть в стороне, едва заметно улыбаясь уголками губ.

Алиса наконец смогла разглядеть его: это был довольно высокий мужчина лет сорока, подтянутый и спортивный. Теперь, видя его перед собой, она бросилась в атаку, попытавшись попасть ногой в солнечное сплетение. Но этот мерзавец, похоже, просто играл с ней, как кот с мышью: он снова ускользнул от удара и стоял в сторонке, невозмутимо ухмыляясь. Алиса страшно разозлилась от чувства собственного бессилия.

Хотя ее тренер по кун-фу, старый китаец Джоу Фань, тысячу раз повторял ей, что эмоции в поединке недопустимы и тот, кто разозлился, уже проиграл бой, но она ничего не могла с собой поделать: наглая усмешка противника привела ее в бешенство.

Алиса бросилась на него, намереваясь выбить ударом ноги колено и одновременно попасть ногой в ключицу, но противник опять легко выскользнул из-под удара и, мгновенным движением перехватив ее руку, провел простейший болевой прием.

Алиса осознала, что в совершенно беспомощном состоянии лежит на ковре с рукой, заломленной за спину. Противник ловко перехватил вторую руку, и еще через мгновение Алиса была связана обыкновенным лейкопластырем по рукам и ногам так профессионально, что ни о каких попытках сопротивления не могло быть и речи.

Мужчина легко, как перышко, поднял ее с ковра и усадил в глубокое кресло посреди комнаты. Сам он сел напротив и все с той же наглой и невозмутимой усмешкой уставился на нее.

– Да, Алиса, должен признать, что вы в неплохой форме, но тренироваться нужно больше. Против тупых бандитов, с которыми вы имели дело сегодня утром, вашего кун-фу вполне достаточно, но с профессионалами лучше не сталкиваться.

– Откуда вы знаете про бандитов? – задала Алиса довольно дурацкий вопрос, когда наконец отдышалась.

– Знать – это моя профессия, – ответил наглец, не переставая ухмыляться. – Я много чего знаю, и не только про бандитов, но и про вашего покойного друга Аркадия Ильича Загряжского.

При упоминании этого имени Алиса дернулась, как от удара.

– Я знаю о цели его встречи с уголовным авторитетом Кабанычем… Знаю, что вы тоже были на этой встрече, хотя и находились в сторонке. Ах, Алиса Дмитриевна, какое падение! Загряжский – и Кабаныч!

Имечко-то какое! Не противно ли было вашему утонченному и аристократичному возлюбленному общаться с таким подонком? Хотя о падении в этом случае говорить не приходится: Аркадий Ильич и так уже пал дальше некуда. Я уж не говорю о том, что он собирался продать чертежи сверхсовременного военного самолета японцам – поправьте меня, Алиса Дмитриевна, если я ошибаюсь, – но это сейчас, кажется, и за преступление не считается, так он еще и отравил своего непосредственного шефа, Посташева…

– Врешь! – воскликнула Алиса. – Посташев умер от инфаркта, я медицинское заключение видела.

– Ах, Алиса Дмитриевна, – мужчина закатил глаза в притворном изумлении, – 4– просто не ожидал в вашем возрасте подобной наивности! Хотя, конечно, любовь слепа, и вы не хотите замечать в своем возлюбленном – пусть даже и покойном – никаких недостатков… Однако я позволю себе вкратце напомнить обстоятельства смерти Посташева. Вы знаете, что они с Аркадием Ильичом обедали в ресторане «Луна», потом поехали на машине с шофером, поскольку оба слегка выпили, и Посташеву в дороге стало плохо с сердцем. Пока доехали до больницы, пока подняли Сергея Ивановича в реанимацию, он уже умер, и реаниматоры оказались бессильны. Никому, конечно, не пришли в голову дурные мысли – клиническая картина вполне соответствовала обширному инфаркту. Никому, кроме меня. У меня, Алиса Дмитриевна, голова так устроена, что я всегда и обо всех думаю плохо. Так вот, я не поленился и послал одного из своих мальчиков в ресторан «Луна». Он успел перехватить посуду с того столика, за которым обедали Посташев с Загряжским, до того, как ее вымыли. И как вы думаете, дорогая моя, что обнаружилось на стенках одного из бокалов? Ни за что не догадаетесь! Едва заметные следы редкого алкалоида – то есть яда растительного происхождения. Этот алкалоид очень пагубно действует на человеческий организм, вызывая обширнейший инфаркт миокарда. Что и имело место в случае с Сергеем Ивановичем Посташевым.

– С чего вы взяли, – недоверчиво проговорила Алиса, – что его отравил именно Аркадий? Это мог сделать кто угодно.

– Ну, насчет того, что кто угодно – это вы зря!

Вряд ли на Посташева так рассердился официант, что решил отравить его, допустим, за слишком маленькие чаевые. А кроме официанта и вашего друга Загряжского, никто не мог подсыпать яд в бокал… Но тут, видите ли, имеется еще одно очень любопытное совпадение. За три дня до рокового обеда Аркадий Ильич имел встречу с неким сотрудником Ботанического института. Надо сказать, ваш друг до этого дня не очень интересовался ботаникой и не собирал гербариев.

А тут вдруг такая необычная встреча. Особенно интересная, если учесть, что этот ботаник – фамилия его Маслобойников, но это неважно – занимается изучением растительных ядов. И, что самое интересное, в нашем городе его лаборатория – единственное место, где можно найти тот алкалоид, от которого скончался несчастный Сергей Иванович…

– Что же вы со своими наблюдениями не обратились в милицию? – саркастически осведомилась Алиса.

– А зачем? – Мужчина пожал плечами. – Чтобы Аркадий Ильич понес заслуженное наказание? Так он его понес и без милиции. Причем наказание было более быстрым и более суровым.

– Не вы ли организовали это наказание?! – воскликнула Алиса, пораженная внезапной догадкой. – Не вы ли подослали в ресторан киллершу?

Заметив, что ее собеседник не возражает против этого обвинения, девушка, откинув голову на спинку кресла, криво усмехнулась:

– Браво, браво! Надо полагать, сейчас вы станете внушать мне, будто устроили стрельбу в ресторане, чтобы предотвратить продажу самолета за рубеж…

– Именно так. – Мужчина кивнул. – Я предотвратил продажу самолета японцам.

– Как вас зовут? – спросила Алиса, неожиданно сменив тему разговора. – Мы с вами разговариваем в странной манере. Вы обращаетесь ко мне по имени, а я лишена такой возможности…

– Какая вам разница? – отмахнулся мужчина. – Ну, допустим, меня зовут Алекс… Фамилия Антонов…

Хотя, моя дорогая, вам вовсе незачем узнавать меня близко. Мы с вами не будем, так сказать, дружить домами…

– Не будем, – согласилась Алиса, – моя бы воля – век бы вас не видела. Кстати, что вы делаете в мой квартире?

– Я пришел повидаться с вами, девочка моя, потому что вы мне симпатичны. Скажу больше, мне вас стало немножко жалко. Вы такая красивая и юная… а вот ведь, попали в лапы этого пройдохи Загряжского…

Подумать только – продать чертежи японцам! Неужели вы думаете, что у Загряжского был шанс это сделать? Неужели вы думаете, что мы бы это допустили?

– Кто это – вы? – немедленно спросила Алиса. – Кого вы в данный момент представляете? ФСБ, внешнюю разведку, милицию, наконец? Или же уголовный розыск?

– При чем здесь уголовный розыск? – удивился Алекс.

– Уголовный розыск как раз здесь очень при чем, потому что убийство моего… Аркадия Загряжского, а также этого мафиози Кабаныча и двух его телохранителей имело место. Это неоспоримый факт. Таким же фактом является и то, что по убийству заведено уголовное дело. Вот вам и уголовный розыск. Так что если вы представляете эту организацию, то вызывайте меня повесткой как свидетеля. Но что-то я сомневаюсь, что вы имеете отношение к государственным структурам. Особенно после ваших разглагольствований о казни Загряжского во имя благого дела… Так что хватит ваньку валять, папаша! – грубо заорала вдруг Алиса. – Говори, чего нужно, а не то мне некогда, устала я сегодня ночью…