Пилигримы - Эллиот Уилл - Страница 24

Слуга неловко попытался выполнить приказ, вполсилы хлестая девушку по лицу и дергая за волосы.

— Сильнее. Пусть кричит.

Вскоре Ву отвернулся — очевидно, зрелище наскучило ему. Он пошел дальше по коридору. Позади него слуги прекратили совокупляться, поднялись и начали одеваться, ни слова не сказав друг другу, словно ничего необычного не произошло. Проходящий мимо человек в сером балахоне остановился, чтобы помочь им, безразлично и сноровисто, словно перед ним были детали хорошо отлаженной машины, которые необходимо было вернуть на свои места.

Ву снова остановился, теперь уже чуть дальше по коридору. Двое молодых юношей получили тот же приказ, и правитель наблюдал за новым представлением чуть дольше, а затем отошел, являя всем своим видом смертную скуку и велев им продолжать это до заката.

— Тень! — воскликнул Ву, неожиданно замерев на месте с воздетыми вверх руками. Он огляделся вокруг. В глазах плескалась жестокость. — Я по-прежнему… чувствую тебя. Здесь есть еще дары, которые ты можешь взять. Ты доволен? Будут и другие! Ибо я по-прежнему… чувствую тебя!

За его спиной двое обнаженных мужчин неловко ласкали друг друга, совокупляясь и то и дело меняясь местами. Проходящие мимо слуги спокойно обходили их.

Чем дольше Кейс следовал за правителем, который явно был не в себе, тем больше убеждался в том, что Тень — это он сам и звук шагов уже выдал его. Однако он упрямо шел за Ву, и тот каждые пять минут начинал нести какую-то чушь, обращаясь к Тени, в промежутках приказывая слугам заниматься унизительными вещами — совокупляться или избивать друг друга. Казалось, особое удовольствие ему доставляет видеть, как пожилые мужчины занимаются сексом с девушками и как женщины дерутся. Он приказал, чтобы одну служанку увели прочь и выпороли, пробормотав себе под нос, что, кажется, она должна славно покричать и он будет завидовать тем счастливчикам, кому доведется услышать ее вопли.

Что бы Инвия ни хотела узнать, Кейс сомневался, что уже услышал нужные ей сведения. И хотя от разворачивающихся в коридорах сцен ему становилось плохо, старик не мог не задуматься о том, действительно ли эти существа были людьми, выносящими издевательства. Уж слишком происходящее напоминало ему игры жестокого ребенка с куклами, которым нельзя всерьез причинить боль. Кейс задался вопросом: должен ли он испытывать жалость или сочувствие к слугам? Чем дольше он наблюдал за их покорностью и исполнительностью, тем больше сомневался в этом. Едва Кейс решил, что уже достаточно насмотрелся и наслушался и можно теперь искать выход, как на другом конце зала вновь появился Архимаг.

Кейс спрятался за спиной Ву, боясь, что изуродованный монстр сумеет взглянуть за завесу невидимости, даваемой амулетом Инвии. Повисла почти ощутимая на ощупь тишина, пока Ву наблюдал за Архимагом, не говоря ни слова. Когда правитель наконец быстрым шагом направился к последнему, тот попятился.

— В чем дело?! — требовательно спросил Ву. — Почему ты трусишь?

— Ваши амулеты. Особенно Анки Кала. Он жжет меня.

Ву задержался, рассеянно снял браслет с запястья и убрал его в карман своего наряда.

— Подойди ближе, — велел он.

Архимаг осторожно подошел, склонив свою огромную голову, как собака, боящаяся своего хозяина. Он ощупал воздух перед собой.

— Ву… не могли бы вы снять еще и Тапишук?

— Зачем? — тихо уточнил Ву.

— Его свет ослепляет меня, Друг и Владетель. Как вам прекрасно известно.

Ву осклабился, однако голос остался по-прежнему тихим.

— Мы разговариваем. У тебя есть уши и язык. Зачем тебе зрение?

— Прошу вас, Ву. Я заметил амулет в Зале Окон. Мне бы хотелось сохранить все чувства отточенными, не скованными ничем. Даже без этих двух амулетов я ничем не могу вам навредить. Вас прекрасно оберегают остальные, которые я не смею просить убрать.

Ву наблюдал за ним не меньше минуты, не двигаясь. Архимаг ощупью двинулся вперед, а затем замер на месте, жадно хватая ртом воздух.

— Я должен присесть, Ву. Ваши щиты ослабляют меня.

— Какая прелесть, — усмехнулся правитель.

Он снял кольцо с пальца и убрал его в тот же карман, в котором уже лежал браслет, однако руку оттуда не вытащил.

Архимаг моргнул, потирая свой здоровый глаз, который сильно слезился.

— Не беспокойтесь. Я полагаю, один из неучтенных попросту избежал склада. Но проявить осторожность не помешает, поскольку я не видел его носителя, и он или она не вышли вперед, когда я спросил. С этим разберутся. Ву, можно ли говорить?.. Вас вновь беспокоят… ваши подозрения?

Правитель чуть смягчился:

— Он… он снова был здесь.

Архимаг кивнул:

— Тень, Ву? Или тот, другой?

Долгая пауза.

— Я чувствовал его все утро.

— А сейчас тоже ощущаете его присутствие?

— Да. — Голова правителя вновь скорбно поникла.

— Скажите, вам поможет, если я уберу заклинание, изгнавшее вашу собственную тень?

— Нет!

— Подумайте как следует, Друг и Владетель. Вы уверены?

По лицу правителя побежали слезы.

— Она не нужна мне. Попадается на глаза каждый раз, когда я иду мимо света! Нет! Днем порой бывают часы, когда я нахожусь в покое. Раньше она была… безжалостна. Жестока. Ужасно жестока.

— Что ж, если вы уверены, Владетель… позовите меня, если передумаете. Не просто как своего подданного и верного слугу, но как друга.

Ву одарил Архимага странным взглядом, его лицо вновь замерло, став похожим на вырезанную из мрамора маску. Повисло молчание.

— Какое у тебя ко мне дело?

— Затевается заговор, Ву, и меня это весьма беспокоит.

Но правитель только фыркнул:

— Им нужна моя жизнь? Пусть забирают.

— Вы хотели поразить меня, Владетель? Вы добились этого. Но я сейчас скажу вам то, что удалось узнать. Кто-то желает разрушить Стену.

— Какую стену?

— Стену, Ву! Барьер, отделяющий Конец Света.

Ву расхохотался. Архимаг больше ничего не добавил.

— Сделать это невозможно.

— Есть способы. Мэры находчивы, изобретательны и мало-помалу становятся отчаянными. Они могут попытаться.

Ву начал мерить залу шагами:

— А как же Глинт?

Архимаг пожал плечами, выразив малую толику раздражения — на большее он не осмелился.

— Мы уже говорили о нем. Я полагаю, что этот генерал хранит вам верность, однако продолжаю следить за ним.

Ву горько рассмеялся:

— Один волк рычит на другого, уверяя, что мясо принадлежит ему.

Архимаг наконец поднял свое отвратительное лицо, чтобы взглянуть на правителя; в мягком голосе мелькнуло беспокойство.

— Я ни в коем случае не посягаю на ваше место, Друг и Владетель, хотя, разумеется, мои заверения для вас — лишь пустой звук. Ваш страх — это естественное следствие обладания властью. Ради вашего здоровья, примите мой совет: пусть подозрения вас покинут.

Ву закрыл глаза, как смертельно уставший человек:

— Кто еще?

Архимаг стал перечислять имена, пока Ву не зарычал:

— Хватит!

Он надел кольцо, которое недавно убрал в карман. Для Кейса ничего не изменилось, но Архимаг попятился и упал, прикрыв рукой свой глаз. Ву присел на корточки, склонившись над ним с приторно-ядовитой ухмылкой:

— А ты не упоминал о Конце Света вплоть до этого момента. Никогда не говорил о нем как об относящемся к Проекту, как об угрозе или чем-либо еще — за все эти годы. Даже когда мы еще юнцами составляли планы переворотов в затемненных комнатах, где за дверями наблюдали несносные мальчишки с ушами, залитыми воском! Ты никогда не упоминал о том, что есть способ уничтожить нас, будь то кто-то или что-то, наш враг или чужой. Так зачем говорить об этом сейчас?

Архимаг, казалось, усилием воли заставляет себя говорить по-прежнему ровно, хотя явно испытывал колоссальное напряжение.

— Это скорее потенциальное объединение сил, Друг и Владетель. Я какое-то время размышлял о такой вероятности, однако рассматривал ее лишь как отдаленную возможность. Вы смеетесь, когда я упоминаю об этом. Я разделял ваши чувства вплоть до того момента, пока не узнал о заговоре. Обдумав идею бунтарей, я испытал страх. Реализовать это сложно, но возможно, особенно если за дело возьмется организованный, целеустремленный и находчивый враг. Всегда найдутся несогласные, пока мы не завершим Проект, и с ними нельзя не считаться. Я опасаюсь их, Друг и Владетель, и предостерегаю вас. Это мой долг.