Варяг - Мазин Александр Владимирович - Страница 62

Толпа отпрянула назад: никто не хотел угодить под случайный удар меча. Торговец драгоценностями поспешно ссыпал камни в мешочек.

Хайнар ударил снова – и Духарев опять не успел выхватить меч. Уклоняясь, он спиной упал на прилавок, перекувырнулся через него, сбив с ног торговца. Меч нурмана разрубил доски. Оставшиеся драгоценности полетели на мостовую. Хайнар с места, толкнувшись двумя ногами, перепрыгнул через прилавок, но Серега, тем же манером, перекувырнулся через второй барьер и пнул прилавок навстречу нурману. Тот подпрыгнул, задел ногами размотавшийся рулон льняной ткани, мгновенно выпутался, но Серега уже выдернул из-за головы собственный меч и следующий удар принял на толстое основание клинка. На мече нурмана образовалась зазубрина, и его хозяин тут же изменил манеру боя. Теперь они с Духаревым топтались друг против друга и приглядывались. Серега прекрасно понимал, что перед ним – опытный боец, намного опытней его самого…

Хайнар тоже не хотел рисковать. Хайнар считал высоченного варяга серьезным противником. Несерьезный не одолел бы Виглафа. Одного парированного удара Хайнару хватило, чтобы выяснить, что враг сильнее физически. Он видел, что варяг моложе, у него длиннее руки, да и меч тоже… Зато он, Хайнар, побеждал в десятках поединков, а всем известно, что сила побежденного переходит к победителю. Еще Хайнар подумал, что поспешил. На то, чтобы разбудить священную ярость Одина, опытному воину требовалось совсем немного времени, но вряд ли молодой варяг даст Хайнару даже лишнее мгновение.

Хайнар слышал, как за его спиной бьются рыжий Свейни со вторым варягом. Слух говорил ему, что варяг, как и Свейни, опытен и осторожен. Как только Хайнар покончит с убийцей брата, он поможет Свейни.

Хайнар сделал отвлекающее движение, перехватил меч двумя руками и обрушил сокрушительный удар на голову варяга. Тот отпрыгнул влево. Меч Хайнара, изменив направление, небесной молнией полетел за врагом, увлекая за собой Хайнара, в последний миг Хайнар отпустил правую руку, удлиняя удар, ощутил, как священная ярость наполняет его… И тут же Хайнар почувствовал, как клинок разрубает тело. Хайнар услышал вопль, учуял запах крови, зарычал по-медвежьи… И увидел, что варяг цел, а на мостовой валяется какая-то славянская баба.

Кровь пролилась, но то была не кровь врага, и дух Одина покинул Хайнара. Но сила не покинула викинга. Его меч взлетел, отбивая, смахивая вражеский клинок, метнулся вперед, словно отравленный язык Фафнира. Варяг не успел уклониться – острие со скрежетом скользнуло по панцирю Виглафа. Панцирь выдержал.

«Отличная бронь,– подумал Хайнар.– Я буду носить ее».

Варяг отступал. Он оказался простоват: ловился почти на каждый обманный жест Хайнара. Простоват, доверчив, но очень быстр. Хайнар никак не успевал его достать, еще и потому, что длина атаки у варяга была на две пяди больше. Поэтому варяг и отступал, все время увеличивая дистанцию. Это было неглупо с его стороны, но неудобно для Хайнара, который большинство своих противников убил именно встречным ударом.

Лицо варяга покраснело. Кажется, он очень сердит. Но все равно отступает, великаново отродье! Хайнар снова ощутил прилив священной ярости, зарычал и рванулся вперед…

Этот псих зарубил женщину! Развалил почти пополам, как мясник – свиную тушу. Серега поверить не мог, что это случайность. Он же видел, как виртуозно нурман управляется с мечом. Козел! Нурман и есть нурман. Ему лишь бы убивать!

Духарев был зол, но самоконтроля не потерял. И не мог не восхищаться нурмановой тактикой. Как этот негодяй виртуозно его разводит. И не только движением клинка: шажком, жестом, поворотом бедра. То притворно открывается, то показывает атаку справа, атакует слева… как бы! И все-таки справа. Если бы нурман двигался чуть быстрей, Серега уже валялся бы на мостовой. Но нурман только один раз показал настоящую скорость… Когда зарубил женщину. Или он придурок. Или это была демонстрация. Для Духарева. Типа: я с тобой играю и прикончу, когда захочу.

Ну это мы поглядим! За несколько минут боя Духарев выучился очень-очень многому.

И перестал ловиться на нурмановы финты. Ну, почти перестал…

Глаза нурмана начали наливаться кровью. Как перед тем, когда он зарубил женщину. Серега очень хорошо запомнил… Сначала у нурмана покраснели глаза, потом рванулся, замахиваясь, извернулся, почти достал Духарева (и достал бы, если бы Серега не ушел в очень низкую, рукопашных традиций стойку), зарычал и зарубил женщину. И еще была крохотная пауза. Когда нурман разворачивался, держа меч над головой. Тогда Серега не успел воспользоваться этой паузой…

Хайнар взмахнул мечом, варяг не стал уклоняться, вскинул свой клинок, тоже двумя руками, парируя… И Хайнар с наскока ударил его ногой в колено. Это был очень хороший прием. Хайнар благодаря ему дважды одерживал победу. Этот удар не калечит, он даже не приносит настоящей боли, зато противник теряет равновесие…

Серега выбросил меч вверх, готовясь принять удар и поворотом отбросить клинок противника, скорее почувствовал, чем увидел, движение ноги нурмана, рефлекторно ушел с линии атаки, так же рефлекторно ударил противника под колено опорной ноги и сразу же отскочил вбок, рубанул сверху падающего нурмана, нет, уже перекатывающегося через голову нурмана по спине, понял, что не успевает и промахнется, и тут…

Нога Хайнара, не та, которой он бил, а та, на которой он стоял, неожиданно сложилась в колене, и потерявший равновесие викинг упал на спину. Он не выпустил меча, тут же вскочил, перекатом… и увидел, как его меч падает на мостовую. Услышал, как он звенит, ударившись о камни, хотя обе руки Хайнара по-прежнему крепко сжимают рукоять. Только это уже не руки Хайнара, а просто мертвые обрубки. Но пока в них еще не свернулась его, Хайнара, кровь…

Нурман выбросил вперед меч настолько быстро, что будь Серега не сбоку от противника, а напротив, это был бы его последний бой. Но Серега стоял сбоку, и этот бой стал последним для нурмана. Обе его руки угодили под летящий сверху клинок, перерубивший их так легко, что Духарев даже не почувствовал толчка. Он ошеломленно проследил плавное падение нурманова меча (даже успел удивиться – отрубленные руки нурмана так и не отпустили рукояти) …и тут нурман внезапно подпрыгнул и с огромной силой пнул Серегу в грудь. Духарев, который совсем не ожидал подобного от искалеченного врага, не успел среагировать и впилился спиной в прилавок. Нурман с ревом налетел на Серегу, Духарев оттолкнулся лопатками от прилавка и двумя руками всадил меч, снизу вверх, в живот нурмана. Нурман всей тяжестью повис на клинке, захрипел, оседая, булькая кровавой пеной…

Черт его возьми! Нурман улыбался!

Хайнар почувствовал, как холодное железо прорезает его кишки, вспарывает диафрагму, легкое, проходит между ребрами и вылезает из спины, натягивая кольчугу.

– О-о-дин… – прохрипел Хайнар.– Я иду…

Он умер счастливым. В бою, с мечом в руках.

Кровь нурмана тонкой струйкой ползла через гарду, вниз, по рукояти. Ладони Духарева стали липкими. Он выпустил меч, и мертвое тело рухнуло на мостовую. Серега наклонился, подобрал хвост размотавшегося белого полотна.

Торговец тканью (Серега запомнил его лицо) стоял в первых рядах «зрителей», возбужденных настоящей схваткой, но достаточно благоразумных, чтобы не подходить слишком близко.

– Можно? – спросил Духарев.

Торговец закивал, и Серега вытер руки, а затем – рукоять меча. Ухватился покрепче и вытащил клинок из тела нурмана. Усилие болью отдалось в спине. Крепко все-таки он приложился о прилавок.

Звон стали напомнил Духареву, что есть еще и второй нурман. С окровавленным мечом в руке он, разбежавшись, перепрыгнул через торговый ряд, соскочил на мостовую. Двое смолян, случайно оказавшихся у него на пути, шарахнулись в стороны. Свейни, увидев Духарева, сделал отчаянную попытку пробить оборону Устаха, но варяг без труда отбил выпад, сам нанес удар, от которого рыжий нурман успешно уклонился, и оба опять закружились, выжидая и выискивая слабину в обороне противника. Но одним своим появлением Серега дал дополнительное преимущество варягу, который по-прежнему мог двигаться свободно, в то время как нурман старался держаться подальше от второго врага. Задача почти неосуществимая: Устах был не менее проворен, чем рыжий, а Духарев – еще проворнее варяга.