Варяг - Мазин Александр Владимирович - Страница 39

Варяг поучал, Серега слушал вполуха, расслаблялся и думал о том, что не худо бы пожрать, но вставать лениво. Рёрех отпарил его очень качественно. Ежели человек может в две руки мечами махать, так неужто с вениками не управится? Но Духарев тоже в грязь лицом не ударил и так прошелся по дубленой варяговой шкуре, что у того даже многочисленные шрамы побагровели.

– …Не слушаешь! – констатировал Рёрех, с презрением глядя на ученика.– А зря. Только и будет в тебе умения, что железом рубить да весло ворочать. Никогда те с таким понятием своим хирдом не водить!

Варяг уселся, взял свой протез, собираясь приспособить на место.

– Чем водить? – удивился Духарев.

– Хирдом, дурная голова. Так нурманы ватажку воинскую называют.

– Так я ж не нурман,– резонно заметил Духарев.

Тук! – деревянное основание протеза больно хлопнуло Серегу по макушке.

Духарев подскочил, потирая ушибленное место, с опаской поглядел на наставника.

Варяг ухмыльнулся.

– Однако, кость,– заметил он.– Я думал: деревяха.

– Шутки у тебя… – пробормотал Духарев и потянулся за одеждой.– Кормить нас будут?

– А ты понюхай,– предложил варяг.

Серега понюхал, но нос его не уловил ничего съестного.

– Горе с тобой,– сказал варяг.– Мясом жареным пахнет. Не иначе лосенка твоего пекут.

– Тогда хорошо,– кивнул Серега и нацепил цепочку с крестиком.

– Ты б его лучше спрятал,– посоветовал варяг.– Мне-то без разницы, но многие тут вас, христиан, не любят.

– Да? – переспросил Духарев.– Ну так это их трудности.

– А если сам Волох обидится?

Серега поглядел на варяга: серьезно говорит или так, испытывает?

Изуродованное лицо старика было непроницаемо.

– Ну, не знаю,– Духарев пожал плечами.– Если я крест сниму, я ж христианином быть не перестану. Неужели твой Волох без крестика во мне христианина не признает? А уж с людьми я как-нибудь разберусь. Твоими науками.

– Даже не вздумай! – строго сказал варяг.– Только попробуй здесь кровь пролить, дурень тупоголовый!

– А что будет?

– Смерть тебе будет! – отрезал Рёрех.– Волох только одну кровавую жертву принять может, а за иное – по башке да под лед.

– Ага… Понял,– пробормотал Серега. А через некоторое время спросил: – Рёрех, а о какой кровавой жертве ты говорил?

Варяг ухмыльнулся:

– Придет время – узнаешь. Если повезет.

Глава двадцать третья Карнавал по-волоховски

Они вернулись, когда белое зимнее солнышко прошло три четверти своего дневного пути. Ввалились во двор шумной толпой, с воплями, ревом, улюлюканьем. Их было так много, что на подворье сразу стало тесно, а перепуганный мишка смылся в свою здоровенную будку и выглядывал оттуда с большой опаской. Гремели барабаны, трещали трещотки, гудели, свистели и мычали дудки, бренчали и звякали бубны, успешно соперничая с зычными глотками.

Признаться, Духарев, вышедший во двор вместе с наставником, даже слегка обалдел, увидев эдакое нашествие невиданных зверей. Он на какое-то время решил, что это нахлынула армия лесной нечисти: всяких там леших и кикимор, о которых так занимательно рассказывал Рёрех. И только приглядевшись, убедился, что это не лешие, не гориллы и даже не медведи, а просто толпа людей, обряженных в меха и шкуры, навесивших на себя всякие финтифлюшки и размахивающих совершенно уж невообразимыми предметами. Например, один здоровенный мужик в оленьей шкуре был счастливым обладателем загнутого мамонтового бивня килограммов на сорок, не меньше. Мужик приплясывал и вертелся. Выставляя бивень перед собой, мужик активно изображал из себя секс-символ.

«Если он уронит его на ногу, экстаз ему обеспечен!» – подумал Духарев. И тут его внимание переключилось на более интересные персонажи. Например, на нечто очень и очень аппетитное, с круглой розовой попкой и другими интересными детальками, не менее увлекательными. Это «нечто» вертелось и подпрыгивало перед самым крыльцом с такой быстротой, что меховая одежка разлеталась в стороны. Время от времени нечто приостанавливалось в очень пикантной позе, в которой под меховым прикрытием оказывалось то, что обычно доступно взгляду, а то, что, как правило, спрятано от посторонних глаз, наоборот, щедро подставлялось нежарким солнечным лучам и куда более горячему и пылкому взору Сереги Духарева. Истосковавшийся организм Сереги немедленно отреагировал, причем не ограничился слюноотделением и повлажневшими ладошками.

– Иди, попляши, попляши! – гаркнул варяг, сопроводив слова энергичным толчком в спину, от которого Духарев слетел с крыльца, воткнулся во что-то меховое, обхватил это что-то и убедился, что под мехом спряталась парочка гладеньких и теплых зверьков…

– И-и-и-и! – ликующе взвизгнула их счастливая обладательница, длинные светлые волосы которой смешались с кудлатым париком из конского волоса, взвизгнула, уткнулась головой в утоптанный снег и дернула Духарева за то, что Серега абы кому дергать не позволял. От неожиданности Духарев выпустил блондиночку, та перекувыркнулась через голову – мелькнули голые ляжки и то, что между ними,– и, еще раз взвизгнув, смешалась с прочими танцорами. Серега слегка опешил, но толпа уже захлестнула его, завертела. Кто-то сунул Духареву в руку желтый бычий рог, кто-то нахлобучил на макушку нечто вроде огромного вороньего гнезда. Все вокруг бренчало и трещало, выло и визжало.

«Ах ты мать твою! – подумал Духарев.– Гулять так гулять!» Испустил могучий клик «боевого динозавра» и завертелся, запрыгал еще шибче прочих, поскольку был сыт, свеж и силен.

Эт-то было кла-ассно! Супер! Улет!

Серега был весел и пьян в дугу, хотя даже кружки пива не выпил. Он неистовствовал, как нажравшийся «эксти» дискофил. Но он был круче! Он был такой крутой, что земля под ногами была, как батут, а руки – как лопасти турбины. Бычий рог он где-то потерял – ну и хрен с ним. Серега хватал тех, кто подворачивался под руку, и швырял вверх. Некоторых потом ловил, некоторых ловить забывал, но они все равно падали на мягкую кучу-малу, которая образовалась вокруг. А потом в эту кучу затянули и Серегу, и как-то так вышло, что уже через секунду Духарев оказался без штанов и прочего и ворочался, голый, на жестком меху, пока не подмял под себя какую-то ведьмочку с размалеванной черным и красным мордочкой… А затем ведьмочка красно-черная куда-то сгинула, и Серега окунулся в прелести рыженькой, как лисенок…

– Значит, это твой ученик.– Медогар, больший волох, здоровенный, почти Серегиного роста, с бородищей, заплетенной в косы, и такими блестящими живыми глазами, что впору шестнадцатилетней девчонке, а не седеющему мужичине.

– Мой,– кивнул Рёрех.

– Хорош,– отметил волох и подмигнул Духареву.– Слыхал я, Шорка тя палкой со двора гнала?

Серега оглянулся на варяга. Рёрех только ухмыльнулся.

– Было дело,– признал Духарев.

– За что – знаешь?

Серега пожал плечами.

– Может, головкой слабая? – предположил он.

– Ишь каков! – сказал не то с одобрением, не то с осуждением Медогар, обернувшись к Рёреху.– Что ты хочешь для него, ведун?

– Хочу знать,– строго произнес варяг.

– Ты – ведун,– заметил волох.

– Я не вижу,– с ощутимым недовольством сказал Рёрех.

– Что дашь?

– А чего тебе надо?

Медогар усмехнулся и снова подмигнул Духареву.

–  Моемутвой ученик люб,– сказал волох.– Не полон он здесь. Как ты. А жизни в нем – поболе, чем у тебя.

– Я старый,– бесстрастно произнес Рёрех.

– Поболе, чем у молодых, хоть и не наш он,– заметил Медогар.– Равных ему я днесь не видал. Что скажешь?

– Я вижу,– с упором ответил Рёрех.– Что ты хочешь?

– Крови его хочу.

«Ну вот, приехали!» – забеспокоился Духарев.

– Мало тебе той крови? – Варяг усмехнулся.

Он и не думал протестовать: похоже, вампирьи устремления волоха не вызвали у Рёреха протеста.

– Чистой крови хочу! – заявил волох.– Дашь – попрошу моегоприподнять завесу. Не дашь… – Волох нахмурился.