Калибр 9 мм - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 50

Яркий весенний день прошел на удивление спокойно и в то же время насыщенно. Андрей даже не представлял, насколько прекрасными окажутся эти удивительные существа — лошади. В своей жизни он видел только старого мерина Фильку, который возил продукты в интернате. Но то было вздорное и забитое животное, а на лесном конезаводе он познакомился с носителями благородных кровей лошадиной породы. Здесь сохранилось тридцать восемь лошадей: десять из них принадлежали к породе орловских рысистых, а двадцать восемь имели родословную попроще — мезенские упряжные.

Эти заковыристые слова Андрей узнал, помогая Егорычу по хозяйству, как и многое другое о привычках и характере этих удивительных животных. Красавица Алиса обладала склочным норовом, но если был шанс получить угощение, становилась очень ласковой. Она умильно хлопала огромными ресницами и казалась самым милым существом на земле. Поджарый жеребец по кличке Вождь был высокомерен, как и создатель его породы граф Орлов, но Егорыч все же нашел ключик к непокорному сердцу в виде кислых яблок и сахара.

На душе было легко и просто, пока они не подошли к отдельному загону, в котором стояли лишь четыре лошади: три мезенских и одна орловской породы. По мере их приближения настроение Егорыча стремительно падало.

— Вот они, мои бедняжки. Ей-богу, ушел бы с ними в леса, но они за зиму и так натерпелись. Если уведу, то потеряю всех. Думаешь, мне легче сделать выбор, чем Краснову?

— Не думаю, — ответил Андрей, протягивая лошади сахарный кубик. Мягкие губы аккуратно взяли лакомство, лошадь вновь понуро опустила голову и захрустела угощением.

— Знаешь, а я ведь родился здесь. Мой отец был заведующим конезаводом. В те времена мне казалось, что это самое унылое место на земле, — вздохнул Егорыч и сел на краю каменной поилки. Одна из лошадей в поисках ласки просунула голову между брусами ограды, и старик с горькой улыбкой погладил светлое пятно на ее лбу. — Потом уехал в город, учился, начал карабкаться вверх. И все это для того, чтобы понять простую истину: люди хуже зверей, а жить лучше всего там, где тебя любят, и не от страха или за деньги, а просто так, как маленькие дети, когда они еще не поняли, что из папы можно тянуть жилы.

Андрей присел рядом и, подумав, все же решил задать вопрос:

— Петр Егорович, а тот схрон, в котором мы прячемся, он-то откуда взялся?

— Думаешь, тут какая-то уголовная тайна? — по-хитрому улыбнулся Егорыч. — На самом деле все очень просто. Отец, когда строили ту конюшню, распорядился сделать ее длиннее и перегородить стеной. Он неплохо разбирался не только в лошадях, но и в людях: ни один проверяющий не заметил этой хитрости, и больные лошадки, которые могли испортить общие показатели, а следственно, уйти на мясо, спокойно пересиживали там любую проверку.

— И никто в Демидове ничего не знает?

— Да откуда! Из персонала никто не выжил. Я когда вернулся, то нашел лишь страшно порванные тела лошадок. Здесь когда-то жило больше двухсот голов, а в конце зимы я сумел собрать по лесу меньше сорока — кого вурдалаки загрызли, кого простые волки, а кто и сам помер от голода. Это сейчас они похорошели, а три месяца назад даже смотреть было больно — кожа да кости, — сказал Егорыч, с грустной улыбкой поглаживая мохнатую голову лошади, которая игриво дергала губами рукав его фуфайки.

Весь день помогая коневоду по хозяйству, Андрей настолько вымотался, что на вечерней тренировке вел себя как сомнамбула, за что и получил от мастера ворчливое замечание, а от Камеко пару новых синяков.

Уже в сумерках Батя собрал отряд вместе и, дождавшись появления Егорыча, начал совещание:

— Итак, дамы и господа, я тут подумал и пришел к выводу, что нам нужно что-то делать.

— В смысле? — не понял Вини.

— Демидово, как опорная база, для нас потеряно, поэтому мы или отходим к дачному поселку и ложимся на дно в нашем старом бункере, или же ввязываемся в драку.

— В какую драку? — опять влез с вопросом Вини. — Даже мы с Сурком немного подустали, не говоря уже о девчонках.

— Я не знаю, как ты, Вини, а я не смогу спокойно смотреть, как «черный караван» повезет женщин на бог знает какую муку.

— Да куда вам в драку с дитем на руках! — вмешался Егорыч.

Света, несмотря на немоту, глухотой не страдала и прекрасно поняла, о ком идет речь. Она сразу же набычилась и одарила старика недобрым взглядом.

— У нас хорошо сработавшаяся команда — вон видишь, как это «дите» по-боевому зыркает, — улыбнулся Батя. — Поэтому не вижу причины отступать. Разве кто-то сам не захочет. Говорю сразу, осуждать никого не стану.

«Не станет он никого осуждать, психолог хренов, хотя повернул дело так, что любой отказавшийся будет выглядеть трусом», — раздраженно, но без злости подумал Андрей. Он, конечно, не собирался отказываться, но не любил, когда им манипулируют.

Батя, позволив всем проникнуться идеей, продолжил:

— К тому же у меня к эльфам накопилось много вопросов, а у нас тут внезапно переводчик образовался, я бы даже сказал, переводчик и детектор лжи в одном лице.

— Батя, ты ведь хотел сказать «палач», — сузил глаза Корчак.

— А даже если бы и так, Убивец? Из песни, как говорится, слов не выкинешь, — спокойно встретил злобный взгляд Батя и неожиданно улыбнулся. — Андрей, неужели ты думаешь, что здесь тебя хоть кто-то осуждает?

Убивец обвел присутствующих взглядом и увидел лишь спокойные лица, и только Лена низко опустила голову, пряча взгляд. Света смотрела по-детски искренне и доброжелательно, а в глазах Наты горело раздражение и даже злость, но без капли осуждения или презрения.

— Ладно, проехали, — отмахнулся Андрей.

— Итак, время на раздумья до завтрашнего полудня, а мы с Вини утречком разведаем место для засады, — подвел итоги Батя и решительно кивнул.

На следующий день, после сытного завтрака в виде приправленной салом гречки и планового избиения неуклюжего Корчака, все вновь собрались на совещание.

— Сразу начну с вопроса. Кто против нашей затеи? — спросил Батя, опять немного «поддернув» вопрос обобщением «нашей».

Естественно, никто не стал возражать, и только Егорыч что-то там тихо себе проворчал. Но так как он являлся лишь наблюдателем, то права голоса не имел и в помине.

— Хорошо. Тогда приступим.

Весь отряд расселся прямо на полу посреди ограниченного стойлами прохода. Кто-то сидел на скатанном матрасе, кто-то постелил каремат, Андрей же раздобыл для себя настоящее седло. Удобство было сомнительным, зато смотрелся он весьма колоритно.

Батя разгреб мелкий мусор и начал чертить линии прямо на присыпанном тонким слоем пыли полу.

— Сегодня утром мы с Вини нашли неплохое место. До него пять километров. Засаду расставляем по бокам дороги так, словно собираемся вести перекрестный огонь.

— А как же маги? — спросил Вини.

— В том-то и дело, что стрельба будет вестись не с боков, а сзади и спереди. Засаду они конечно же засекут и, думаю, даже подыграют нам. Теперь задача для нашего антимага. Смотри, Андрей, сначала ты занимаешь наблюдательную позицию недалеко отсюда.

Корчак заметил, как в глазах Егорыча возник вопрос, но там же и умер, а Батя не стал говорить, почему Андрей может находиться вблизи от эльфов без риска быть замеченным.

— Считаешь количество противника, спускаешься вниз и бежишь вот до этого поворота. — Батя ткнул палкой в пыль, отмечая условную точку. — Имей в виду, бежать далеко, так что береги дыхание. Здесь тебя будет ждать Вини. Он задаст ориентир для стрельбы и побежит дальше, а ты укроешься возле дороги. Караван пропускаешь мимо себя. Действовать начнешь лишь тогда, когда они дойдут до ориентира, или же если увидишь, что эльфы атакуют сами. Дистанция для тебя хорошая — полторы сотни. Теперь главное. Для нас важно, чтобы ты начал с лучников. Магами займешься после.

— А мы не сильно рискуем? — спросил Андрей.

— Нет, в данной ситуации на первом этапе нам следует опасаться как раз лучников. Девочки выйдут на стометровую дистанцию прямо на дороге и будут уязвимы как раз для стрелков. На таком расстоянии от заклинания еще можно увернуться, а вот от стрелы вряд ли.