Калибр 9 мм - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 25

— Дед Степан говорит, что вы можете выйти без опаски! Мы обещаем гостеприимство и нейтралитет, — звонко прокричал мальчик. Судя по всему, слова «нейтралитет» в наставлениях деда не было, и старик хмуро посмотрел на мальца. — Но если хотите уйти, то спасибо вам огромное от всей деревни! — закончил немного стушевавшийся парень и отошел от деда подальше.

Старик в это время повернулся к лесу и начал подслеповато вглядываться в сторону опушки.

«А почему бы и нет?» — подумал Андрей и вышел из кустов.

Увидев идущего к нему «солдата с ружьем», дед кивнул и пошел в сторону деревни, оставив вместо себя голосистого парня.

— Здравствуйте, — задавленно пискнул «комитет по встрече», когда Корчак подошел вплотную. — Меня зовут Иваном. Дед Степан сказал отвести вас к нему в дом и просил извиниться, что не встретил сам: у него сейчас много дел.

— А это, значит, деревня имени тебя? — попытался пошутить Андрей.

— Чего?

— Ну, Иванкино!

— А, понял. — Парень неожиданно улыбнулся широкой и открытой улыбкой. Контакт, так сказать, был налажен.

Пока они шли по одной из двух улиц деревни, вокруг кипела суета: женщины разносили вещи обратно по домам и кое-как пытались исправить ущерб, мужчины рыскали по околицам в поисках сбежавших бандитов. Дамы вели себя на удивление спокойно: в их жизни явно было что-то намного страшнее, чем налет бандитов. Когда Андрей с Иваном проходили мимо, жители на секунду задерживались, чтобы благодарно кивнуть. Люди постарше даже низко кланялись и крестили своего избавителя. Это было непривычно и… очень приятно.

Иван оглянулся на Корчака, проверяя, не отстал ли гость, и повернул с дороги к большому каменному дому. Ворота подворья были выкрашены в зеленый цвет и облагорожены желтыми петухами.

Сразу войти в калитку не удалось — их остановил подбежавший сзади «союзник». Мужчина был одет в простую кожаную куртку и джинсы, в руках он сжимал трофейный калаш. На вид «союзнику» было лет сорок, он обладал жилистой и подтянутой фигурой. Сначала он настороженно посмотрел на Андрея, но, вспомнив недавние события, решительно шагнул ближе, протягивая руку:

— Меня зовут Алексеем. Спасибо тебе, незнакомец.

— Андрей, — ответил на незаданный вопрос Корчак и сразу перешел к делу: — Как обстановка?

Алексей сразу как-то подтянулся.

— У наших четверо убитых, одна женщина, племянница бабы Мани, — ответил «союзник», но, поняв, что никакой бабы Мани Андрей знать не может, продолжил: — Двое ранены. Остальные так, пара царапин и мокрые портки.

— Что с бандитами?

— Кого нашли — уже сдохли, а сбежавших найдем, и они тоже сдохнут. — Гримаса, в которой скорчилось лицо Леши, не предвещала уцелевшим бандитам ничего хорошего.

— А где ты так стрелять наловчился? — сменил тему Корчак.

— Милиционер я… был, — нахмурился Алексей и тяжело вздохнул. — Ладно, мне надо бежать, а ты заходи в дом, там Микулишна тебя покормит, пока будешь ждать Степана Егорыча.

Алексей ушел вдоль по улице, а подпрыгивающий от нетерпения Иван повел Андрея в дом.

…Иван усадил гостя за стол в большой светелке, а сам куда-то убежал. Через минуту в комнату вошла пожилая женщина. Не дав гостю встать, она подошла сзади, положила руки на плечи и молча поцеловала Андрея в макушку. Затем вытерла краем платка глаза и вышла, судя по запаху, на кухню.

Андрей, обалдевший от такого поворота событий, некоторое время просидел, тупо уставившись в окно, а затем начал осматривать комнату. Дом, судя по обстановке, был небедным — соответственно Степан Егорыч занимал в деревенской иерархии не последнее место. На глаза попалось фото старика в егерской форме, что объясняло порядок как в доме, так и в селении.

Микулишна вынырнула из кухни с глубокой тарелкой, из которой исходил пар и одуряющий запах. Щи были наваристые, к тому же с двумя здоровенными кусками свинины. Только после первой ложки этой вкуснотищи Корчак понял, как ему осточертели консервы и сухпай.

«И чего в деревне не зимовал?» — подумал он, но тут же понял, что если бы зазимовал здесь, то, скорей всего, лежал бы сейчас рядом с Алексеем, Степаном Егорычем и Ванькой. Мертвым.

«Нет, все так, как должно быть. У меня свой путь, и расслабляться нельзя, разве что ненадолго, вот в такие моменты», — «оптимистично» закончил свою героическую мысль Андрей и вновь зачерпнул ложку щей.

На второе было пюре с курятиной, но, съев половину предложенного, он устало отодвинул тарелку.

— Все, не могу, лопну, всю зиму сухпаем питался — вот желудок и ссохся.

— Да ну, ерунда, — заботливо отмахнулась Микулишна. — Сейчас посидишь, отдохнешь, а потом еще пироги с мясом будут и малиновый компот.

— О, компот — это хорошо, Тоня, принеси и мне кружечку, — послышался от двери голос Степана Егорыча: старик, отдуваясь, прошел через комнату и уселся за стол напротив Корчака. — Ну что, гость дорогой, сказывай — кто, откуда и зачем?

Несмотря на добродушный тон хозяина, вопросы Андрею не понравились.

— Зовут меня Андреем, а насчет остального — я никто, ниоткуда и ни за чем.

Глаза старика на секунду стали колючими, но затем оттаяли, а вокруг появились добродушные морщинки.

— Прости, Андрей… как тебя по батюшке?

— Можно просто Андрей.

— За то, что ты сделал, мы до гроба должны называть тебя по батюшке и в ноги кланяться, а за вопросы извиняй, я тут навроде старосты, посему и лезу во все дыры без мыла, прости господи.

— Кстати, откуда народ? Домов-то у вас немного, а прошлой осенью вообще половина пустовала. Или это уже с моей стороны неуместные вопросы?

— Нет, Андрей, с твоей стороны ничего неуместного быть не может. Из города люди. Когда случился этот конец света, народ, кто выжил, не знал, куда податься. Сначала в лагеря беженцев пошли. Потом ушастые наведались и туда. Вот моя дочка и потащила всех, кого могла, в родную деревню. Муж у нее милиционер — защита, понимаешь, — поэтому народ с ними и пошел.

В слове «защита» послышалась какая-то горечь. Корчак уже догадался, о ком идет речь, и, сам не зная зачем, решил вмешаться:

— Что, Степан Егорыч, считаешь, трусоват оказался зятек?

— А что мне еще думать?

— Если бы не он, то всех бандитов я бы не перещелкал. Это раз. Алексей, когда нужно было, лег и встал именно тогда, когда пришло его время. Это два. И причем очень немаловажное «два». С дочкой хоть все в порядке? — всполошился гость, подумав, что разбрасывается мудростями, не узнав всех причин недовольства собеседника.

— А что ей, идиотке, сделается — так, фонарь под глаз заработала, и все. Ну сам посуди — какого лешего она полезла царапаться к оружному бандиту? Всю жизнь учил, учил — все одно дурой выросла.

В это момент открылась дверь, в комнату вошел Леша, а следом за ним здоровенный бугай. Увидев зятя, староста моментально нахмурился, и его лицо сразу же приняло степенный вид.

«Ну, артист, блин, — подумал Андрей, перевел взгляд на здоровяка и тут же мысленно выдал предположение. — Зуб даю, это кузнец, и зовут его Вакула».

— Леха, там все в порядке? — спросил староста и, получив утвердительный ответ, строго кивнул Корчаку на предполагаемого Вакулу:

— Это — Остап: видать, народ прислал благодарить.

Староста посмотрел на Андрея и, увидев кислую мину, махнул на Остапа рукой:

— Благодарность принимаем золотом.

— Че? — прогудел «не Вакула».

— Да иди уж, умник, не до благодарности ему — устал наш герой.

Остап почесал голову и, пожав плечами, боком вышел в слишком узкие для него двери.

Антонина Микулишна принесла еще две тарелки щей, и мужики принялись утолять зверский голод. Обслужив родственников, хозяйка решила, что гость уже «дозрел», и поставила перед ним тарелку со слоистым пирогом и большую кружку компота.

Староста посмотрел на кружку и вспомнил, о чем просил супругу пару минут назад:

— А мне компот?

— Щи хлебай, потом будет компот, — отрезала жена и ушла на кухню.

Андрей едва сдержал улыбку. Судя по всему, вся деревенская власть находилась в руках старосты, а вот в доме вожжи управления держала его жена.