Всё-всё-всё о Ёжике - Козлов Сергей Григорьевич - Страница 60

пели они дуэтом. —

— Эх! Эх! — плясал Носорог.

пели уже все вместе, —

Слон был счастлив.

Пингвины плясали, Носорог прыгал, Львёнок скакал по сверкающему льду верхом на Черепахе, они пели, и пингвины, и Носорог, и Слон им подпевали.

И тут все увидели в синем небе огромный чёрный дирижабль. Плавно помахивая хвостом, он снижался.

— Да это же Кит! Прилетел Кит! — радостно закричал маленький Пингвинёнок, и все бросились встречать Кита.

Когда Кит приземлился, его усадили в самое большое кресло, а когда зажгли свечи и был подан праздничный ужин, Кит кушал свой любимый планктон из самой большой тарелки, какая только нашлась в Стране Пингвинов.

Глава шестая —

шестой, и последний, сон Большой Черепахи, в котором появляется весёлый Ки-ку — маленький Кролик с голубыми усами

На утро, распрощавшись с пингвинами и Слоном, Львёнок, Черепаха и Носорог полетели на Север. И вот высоко в небе Черепахе приснился сон.

В жёлтой Африке, которую омывают синие моря и голубые океаны, под раскалённым солнцем сидел на песке весёлый Ки-ку — маленький Кролик с голубыми усами. На голове у него была соломенная шляпа, потому что в Африке большинство кроликов летом ходят в шляпах — такое там жаркое солнце.

Ки-Ку сидел на песке и рисовал палочкой домик с окошком.

Высоко над ним сухо шелестели пальмы, а в соседнем болотце громко чавкал Гиппопотам.

«Вот, — думал Ки-ку, — сейчас я нарисую домик с окошками, а внизу — швейцара, точно такого, как я видел в городе Капатуки, когда ходил смотреть на дедушкин памятник. На голове у швейцара должна быть фуражка с золотым шитьём, на груди — блестящие пуговицы и по всему костюму — обязательно много полосок. Здесь надо нарисовать усы… А здесь — скамейку, чтобы он мог посидеть и отдохнуть…»

— А меня? — вдруг спросил кто-то сверху.

— Что — тебя? — не отрываясь от рисунка, переспросил Ки-ку.

— Нарисуй меня!

Кролик Ки-ку обернулся и увидел ноги.

Потом посмотрел повыше — и снова увидел ноги.

Тогда он задрал голову так, что чуть не свалилась шляпа, и увидел на высокой шее маленькую головку и аккуратненькие рожки.

— Кто вы? — спросил Ки-ку.

— Я — Жираф.

«Ха-ха!» — чуть не закричал Кролик. Ему только прошлой ночью приснилось, что он познакомился с Жирафом.

— Здравствуйте, Жираф! — сказал он. — Я — Кролик Ки-ку. Я обязательно нарисую, только с одним условием…

Жираф нагнул шею и поднял ухо.

— Я забыл, какие занавески на окнах в городе Капатуки, — сказал ему Ки-ку. — Мне бы очень хотелось посмотреть, какого они цвета.

— А когда ты узнаешь, ты меня нарисуешь?

— Конечно! — сказал Кролик. — Места много! — и показал лапой на пустыню.

Жираф вытянул шею и долго что-то разглядывал вдали. Потом сказал:

— Они — в клеточку!

— А какого они цвета?

— Жёлтые!

— Очень хорошо, — сказал Кролик. — Но мне бы самому тоже хотелось взглянуть…

Жираф пригнул к земле голову, Ки-ку уселся ему на шею, ухватился лапами за маленькие рожки и взлетел высоко в небо — выше кокосовой пальмы.

Весь город Капатуки был виден как на ладони.

Кролик сразу разглядел и дом с окошками, и красивого швейцара внизу, и занавески на окнах в жёлтую клеточку, но спускаться ему не хотелось, и он сказал:

— Жираф, а вы не могли бы ещё немножко вытянуть шею? Я не вижу центральной площади!

— А зачем тебе центральная площадь?

— На центральной площади — памятник моему деду. Он был великий художник!..

И Жираф встал на цыпочки.

— А теперь? — спросил он.

— Очень хорошо видно! — сказал Кролик. — Постойте так ещё немножечко!

Целый час Жираф стоял на цыпочках, а Ки-ку разглядывал памятник своему великому деду…

Потом Жираф вышел на середину пустыни, и Кролик попросил его лечь на песок.

— Ты лежи, а я тебя обведу палочкой, — сказал он. — А когда встанешь — получится твой портрет.

Так они и сделали.

— Вы меня очень хорошо нарисовали. Я здесь как живой! — сказал Жираф, подымаясь. — И кто вас так хорошо научил рисовать?

— Я могу тебя рисовать каждый день, — сказал Ки-ку. — Мне не трудно! А ты мне будешь показывать разные города.

— Конечно! Конечно! — сказал Жираф.

И на следующее утро, чуть свет, явился на очередной сеанс — то есть попросту пришёл и плюхнулся посреди пустыни. А Кролик Ки-ку быстро обежал его с палочкой, а потом целых два часа любовался городом Тапергу, в котором тоже был памятник его великому деду.

Ветер в то лето дул высоко, песок лежал неподвижно, и к осени Ки-ку зарисовал жирафами всю пустыню.

И когда Львёнок и Черепаха с Носорогом возвращались из Страны Пингвинов, они очень удивлялись, потому что сверху им были видны одни жирафы.

На краю Африки

Зелёная птица

Старый Крокодил долго спал на берегу реки, уткнувшись мордой в песок и опустив хвост в воду.

Ему снилось, будто он не Крокодил, а большая зелёная птица и летит над всей Африкой. Внизу гуляют жирафы, бегают львы, а он летит и машет своим зелёным хвостом, и хвост у него такой лёгкий и прохладный, какого нет ни у одной птицы…

«У меня очень широкие крылья, — думает во сне Крокодил, — я могу лететь долго-долго и не уставать».

— У кого есть такие широкие крылья? — спросил он.

И никто ему не ответил, потому что ни у кого не было таких широких крыльев.

— Кто может так долго летать? — спросил он.

И опять не было ответа, потому что кто же сможет так долго летать, как Крокодил — Зелёная Птица…

«Хорошо летать, — думает Крокодил, — хорошо подняться высоко-высоко, чтобы было видно всё кругом и чтобы тебя все видели».

— Ты меня видишь, Жираф? — спросил он.

— Вижу, — ответил Жираф. — Конечно!

— Ты меня видишь, Лев?

— Да, — сказал Лев. — А кто же тебя не видит!

— А кто я? — спросил Крокодил.

— Ты — большая Зелёная Птица, — ответил Жираф, — с широкими крыльями…

Уже и Африка осталась позади. Теперь он летел над морем. Внизу вздымались волны, и Кит качался на самой большой волне.

«Он умеет нырять глубже меня, — подумал Крокодил, — но он не умеет летать!»

— Ты умеешь летать, Кит? — спросил он. — Ты знаешь, кто я?

— Нет, я не умею летать, Зелёная Птица, — ответил Кит. — Но ты можешь сесть на мою спину и отдохнуть.

И Крокодил опустился на спину Кита.

«Вот он какой! — думает Крокодил, гладя шершавую Китовую кожу. — Вот он какой, Главный Морской Крокодил!..»

И Крокодилу вдруг так захотелось хоть на минуту стать Китом, что он сказал:

— Кит, давай я стану тобой, а ты — Зелёной Птицей!

— Нет, — подумав, ответил Кит. — Из этого ничего не получится: из меня выйдет слишком большая птица.

— Но, может, попробуем?

— Зачем? — удивился Кит. — Зачем мне быть птицей, если я люблю море?

И тут Крокодил проснулся.