Забвение роз (СИ) - Романовская Ольга - Страница 29

  Шардаш расстелил на полу какое-то тряпьё и улёгся напротив Мериам, водрузив между ними бутылку. Периодически прикладываясь к спиртному, Шардаш посматривал то на испуганную адептку, то на оконце, за которым бесновались дождь и ветер.

  - Зачем осталась?

  Вопрос застиг Мериам врасплох, а алкоголь не позволил соврать:

  - Чтобы узнать, кто убивал. И я вам поверила, что не вы это. Вы хороший.

  Шардаш рассмеялся:

  - Роль героини из весьма поучительных книг о любви играете?

  Адептка насупилась и отвернулась, пробурчав:

  - А я хотела показания дать. Теперь ничего не скажу. И вы злой, своих убивали, раз маг.

  - Они не свои, а чужие, - поправил профессор. - Свои - только семья. Люди притворяются, что любят себе подобных, мы - нет. Убивал, Ики, даже показывал, как убивать.

  - И не жалко? - обернувшись, всхлипнула Мериам. Спирт окончательно проник в её кровь, вызвав состояние плаксивой сентиментальности. - Знать, что вы оборотень, и убивать... Как же совесть?

  - Совесть, Ики, хороша для девушек, и неплохо бы о ней вспомнить. У меня нет желания отвечать на ваши пьяные вопросы. Поговорим завтра.

  Магический шар погас, и комната погрузилась в темноту.

  Мериам попробовала уснуть, но её мучили страхи и непогода за окном. Казалось, стены не выдержат, рухнут. Тоненько взвизгивая после каждого сильного порыва, адептка сжалась в калачик и дрожала. Шардаш недовольно сопел, а потом не выдержал и перетащил Мериам вместе с одеялом и пиджаком к себе. Она с испугу ударила его коленом в живот, вместе с ругательством получив ответ, что насилуют иначе, и он, Шардаш, это покажет, если адептка не уймётся. 'А оборотни - существа ненасытные, до утра не выдержишь', - прошипел ей прямо в ухо профессор. Мериам икнула и затихла, смирившись с тем, что её нос уткнулся в грудь Шардашу. Оказалось не так плохо: тепло. А после того, как профессор заснул, стало ещё и спокойно.

15

Утро встретило Мериам головной болью, голодом, затёкшей шеей и чужим запахом. Распахнув глаза, адептка увидела ворот тёмно-зелёной рубашки. Кажется, Мериам засыпала в другой позе, уж точно не дышала в шею Шардашу. Он всё ещё спал, и адептка, аккуратно, чтобы не потревожить, приподнялась, разглядывая его лицо. Расслабленное, спокойное - профессору явно не снились кошмары. Бородка начала отрастать, а над губой - едва заметный шрам.

  За окном светило солнце, золотя дощатый пол.

  Сухое горло и гудящая голова напомнили адептке, что неподалёку река. Оставалось надеяться, что вода в ней пригодна для питья. Мериам попыталась встать, но замерла на полпути, осознав, что вела себя ночью не лучшим образом. Руке добропорядочной девушки нечего делать на ремне мужчины.

  - Вы за него в бессознательном состоянии держались, боялись, что нечто вас съест, - зевнув, пробормотал Шардаш, перевернулся на спину. - Вы ещё и прижимались, прося от кого-то спасти. Так что всё благопристойно.

  Адептка смущённо извинилась и за ночное поведение, и за мысли вслух и тут сообразила, в чём предстала взгляду профессора. Сонному, но всё же. Пиджак тут же плотно запахнулся на груди, а одеяло обвило ноги.

  - Да ладно вам, Мериам, у вас всё в порядке с фигурой, а от кожи чем-то сладко пахнет.

  - Нахал! - пунцовая адептка, взъярившись, влепила Шардашу пощёчину. Подумала и добавила удар локтем по тому, куда дотянулась. - Я... я директору пожалуюсь! В Министерство пойду. В суд!

  Сон профессора как рукой сняло. Он подскочил и мгновенно оказался за спиной Мериам. Ухватив за локти, Шардаш прижал их к телу девушки и поинтересовался, стоит ли рассматривать её слова как желание вернуться в Бонбридж. Адептка тяжело дышала и молчала. Профессор настаивал на ответе, и Мериам зло процедила: 'Нет'.

  - Тогда больше меня не трогайте. Вам трижды уже от меня досталось, так что в этот раз проявлю заботу. Но, Ики, никогда, запомните, никогда не пытайтесь меня ударить. Рефлекс сработает раньше разума.

  Шардаш усадил адептку и, ощупав её ногу, обрадовал, что скоро Мериам сможет не хромать. Пообещав собрать трав для примочек и добыть еды, профессор ушёл. Адептка благоразумно выждала пару минут - у людей с утра одинаковые потребности, потом откопала какую-то грязную посуду и поплелась вместе с ней к реке.

  Холодная вода облегчила похмелье и сухость в горле.

  Мериам с плащом на плечах сидела на берегу, приложив кружку ко лбу. Затем вздохнула, умылась и вымыла посуду. Чайника в доме не нашлось, но был котелок. Горячая же вода всегда пригодится.

  Местность оказалась красивой, ночью адептка и не разглядела. Лес, хоть и густой, неуютный, поражал мощью. Река серебристой змейкой струилась по лугу. Весной, наверное, он полон цветов, сейчас же тронут осенним увяданием.

  За спиной - горы, подёрнутые туманной дымкой. Странно, почему горные оборотни поселились в равнине? Или клан обладает обширной территорией? Но, если разобраться, до каменных острогов можно добраться за день-два пешим ходом. Так что не так уж велики угодья.

  Замёрзнув, Мериам поднялась и вернулась в дом. Там оделась и, причесавшись пятерней, занялась уборкой. Столько пыли и паутины она не видела давно. Паук тоже нашёлся и не один. Адептка мужественно прогнала его прутом.

  Шардаш застал Мериам за мытьём полов. Она уже успела перетрясти постель и вынести матрас с одеялом на просушку.

  - Решение не изменили? - профессор бросил на крыльцо тушку зайца, пару перепёлок и какие-то корнеплоды.

  Мериам промычала и велела вытереть ноги.

  - В таком случае поживём здесь, пока не заживёт ваша нога, а я не выясню, где сейчас магистр. Уж он-то не страдает предубеждениями! А вы... Говорил же: глаза оборотницы, даром что квартеронка.

  - Кто? - не поняла адептка. В нос ударил пахучий букет трав, которые собрал, а теперь вытащил из карманов профессор.

  - Четвертькровка. Этим-то вы и отличаетесь от Скайнэ и Ларикс, поэтому-то я с вами и разговариваю.

  Мериам фыркнула. Надо же, оборотни, оказывается, свысока посматривают на людей, за второй сорт принимают. До этого адептка считала, что чистоту крови блюдут только вампиры. Подтверждать или опровергать свои соображения не стала, вместо этого попросила рассказать правду.

  - Я не предам, - пообещала Мериам, глядя в глаза Шардашу. - Мэтр, вам же самому легче станет, если с кем-то поделитесь.

  - Делиться нечем, Ики. Из тридцати двух на моей совести две жизни. Беседу с директором вы слышали, за что пострадал офицер, поняли. И мне его не жалко - продажная шкура, туда и дорога.

  Профессор уселся на крыльцо и начал свежевать зайца. Мериам бросила тряпку и присела рядом, ожидая услышать продолжения. Адептка не торопилась, понимая, что подталкивать к откровенности нельзя. Она не прогадала: медленно, нехотя, но Шардаш ввёл её в суть дела.

  Перстень с розами оказался подарком некого гостя новорожденному Тревеусу Шардашу. Того - человека или нечеловека, профессор не уточнил - кольцо не признавало, а Шардаша приняло сразу. Он им периодически пользовался, благо жизнь не гладила по голове. Что за заклятие заключено в перстне, объяснять не требовалось: прочитал по рунам.

  Далее Шардаш мельком обмолвился об учёбе в Университете и Академии чародейства, где жил под личиной. Мериам догадывался, что ему помогал какой-нибудь артефакт или покровитель. Даже за взятку тёмного бы не взяли. Подтвердив невысказанный вопрос, что профессорское звание настоящее, Шардаш обмолвился парой слов о школе, которую возглавлял.

  - А почему ушли? - Мериам забрала у профессора выпотрошенного зайца и понесла к печи, чтобы сварить.

  - Ики, сами как думаете? - горько усмехнулся Шардаш. - Хорошо, что сбежал до того, как убили. Оборотное зелье, оно ведь не панацея... Да и моложе был, на кладбище тянуло. Вот и увидел завхоз. Он хоть и в подпитии был, но пошли бы слухи, начали проверку. Такое не спрячешь, Ики.

  Далее речь зашла о том самом магистре, на чью помощь уповал профессор, - магистре ордена Змеи. Принимая ученика, он прекрасно знал, кто перед ним, но поставил интересы ордена выше предрассудков.