Западня для ракетчика - Козлов Константин - Страница 9

— Подожди, Греюшка, — Роман Петрович ласково потрепав пса по холке, начал вводить данные техзадания. — Сейчас пойдем.

В целях ускорения он решил предоставить в распоряжение «древнегреческого математика» дополнительные машинные ресурсы — процессор и память домашнего компьютера. Собака, прекрасно изучившая нрав своего хозяина, начала проявлять беспокойство. Перспектива упустить возможность выступить в качестве инициатора очередного дворового погрома ризеншнауцера вовсе не радовала. К тому же в активе оставался еще один не искупленный хозяином «грешок». Грей вскарабкался к инженеру на колени, стал тыкать холодным носом в лицо и колотить обрубком хвоста по клавиатуре.

— Ну, братан, ты вообще оборзел. — Абрамов аккуратно ссадил пса на ковер. — Говорю же тебе, подожди.

Псина деловито вцепилась в его рукав и изобразила движение в сторону двери. Да чтоб тебя! Ввод дальнейшей информации сопровождался толчками и требовательным поскуливанием.

— Все, уже идем, тащи поводок, — Роман Петрович наскоро проверил введенные параметры программируемого устройства и нажал «Enter». Если что не так, «Архимед» должен ругнуться. «Древний грек» скандалить не стал, а добросовестно приступил к расчетам. Грей приволок поводок и сложил его под ноги программисту.

— Ну пойдем, горе мое, — Абрамов пристегнул карабин к ошейнику, и собака бодро потянула его в прихожую.

«Архимед» привычно начал грузить оба «пня», заставляя их обсчитывать введенные Абрамовым параметры и вбитый собачьим хвостом уровень сигнала на входе дополнительного устройства. Через сорок минут, программа пришла к выводу, что с таким уровнем входного сигнала проблему не решить, и стала искать обходные варианты решения, приступив к анализу взаимного влияния элементов электронной схемы дешифратора «Роксаны».

На весь прилегающий квартал раздался грохот опрокинутого мусорного бака, кошачий вой и заливистый лай. Грей приступил к реализации своей вечерней культурной программы.

ГЛАВА 7.

ОХОТНИКИ ЗА СОКРОВИЩАМИ.

Место встречи было оговорено заранее, пункт сбора — музей, время — девять часов московского времени. Московского, чтобы Давыдову было проще ориентироваться. Симпатизируя России, крымское правительство в пику властям «незалежной» Украины переход на летнее время не проводило. Теперь на полуострове со временем царила полная неразбериха: поезда ходили по киевскому времени, в расписании указывалось московское (т.е. крымское), а пассажирам оставалось только постоянно помнить: когда час времени нужно прибавлять, а когда отнимать. На место сбора Давыдов приплелся злой и невыспавшийся. Поджаренные плечи, бока и конечности не дали ночью даже глаз сомкнуть. Несмотря на то, что день обещал быть превосходным, Анатолий нарядился в спортивные брюки, рубашку с длинными рукавами, а для спасения носа от воздействия солнечной радиации он напялил бейсболку с невообразимо длинным козырьком. Уже знакомой дорогой Давыдов протопал прямо в подсобку. К моменту прибытия капитана все уже были в сборе. Кроме недавнего «знакомца-художника» в комнате было еще трое: жилистый дяденька в камуфляжных брюках, рослый парень лет двадцати и совсем молодой парнишка. Вся троица красовалась в морских тельняшках. Что тельняшки именно морские, а не ВДВэшные, капитан просек сразу. На морских полосы темно-синие, а у десантуры голубые. Кроме функций канцелярии музея, хранилища экспонатов, не вошедших в экспозицию, и реставрационной, это помещение играло роль зарядной станции. В углу стоял компрессор, баллоны от аквалангов, лежало снаряжение для подводного плавания: маски, ласты, какие-то «дайверовские» прибамбасы, назначение коих Давыдову было неизвестно. На хмурое: «Привет, мужики», Петр отреагировал следующим образом — извлек из-под стола прозрачную пластиковую бутыль с темно-красным содержимым и набулькал стандартный граненый стакан. Протянул его Анатолию:

— Пейте, сир, сегодня вас ждут великие дела.

— Это что?

— Не отравишься?

Давыдов отважно сделал глоток. Распробовав, вылакал все остальное и оглянулся: не предложат ли еще.

— Вкусно?

— Еще как!

— Домашнее, из своего винограда, — пояснил «ассириец». — Остальное потом, — археолог навинтил на горлышко бутылки пробку. — А теперь знакомьтесь! Мужики у нас подобрались подходящие, кстати, все вояки — либо бывшие, либо действующие. Думаю, общий язык найти вам будет совсем не сложно.

— Давыдов Толик, — представился Анатолий, — капитан ПВО.

— Сомов Игорь, капитан запаса, морская пехота, — протянул ему руку дяденька в пятнистых штанах. Рукопожатие у мужика оказалось достаточно крепким, ладонь сжало как в тисках.

— Неважно выглядишь, капитан. Не спал или подгулял вчера?

— На солнышке перегрелся, обычная история.

— А то с перепоя под воду нельзя.

— Так я же сейчас тяпнул!

— Это лирика, мало градусов.

Давыдов решил, что морпеху лучше знать, когда в воду лезть можно, а когда не стоит, и повернулся к остальным.

— Сомов Виктор, пятый курс «Дзержинки».

— Подводник, значит, — констатировал Давыдов.

— Осокин Леня, — завершил церемонию самый молодой из присутствующих.

— Ну, познакомились, теперь приступим к суровым будням, — подвел итог археолог. — Товарищи! Высокая государственная комиссия! Наш новый знакомый, который очень скоро, надеюсь, станет нашим товарищем по борьбе с историческим пофигизмом, утверждает, что знает местонахождение древнейшего памятника исторического прошлого нашей страны.

— Без ерничества можно? — поинтересовался Сомов. — Ты чего выпендриваешься?

— Короче, Толян утверждает, что у нас под носом в одной из бухт лежит на дне еще одна плита, такая же, что мы нашли возле Семеновки.

— Точно? — Бывший морпех, обернулся к Давыдову: — Не путаешь? Мы тут все облазили.

Давыдов понял, что как водится в компаниях давно знакомых, его проверяют на вшивость — не пустобрех ли?

— Раньше плита была. Я ее там видел. Точно такую же, как та, что у вас в зале, — спокойно ответил он четким, как на экзамене тактики, голосом.

— Раньше — это когда?

— Да лет пять назад.

— Ну, пять лет для археологии — это не срок, — вмешался Осокин. — Но ты точно ничего не путаешь? Мы же местные, все здесь знаем.

Давыдов пожал плечами:

— Как хотите. Верить или нет — ваше дело, — и направился к выходу, — спасибо за вино.

— Не кипятись, — ухватил его за рукав Сомов, — место показать сможешь?

— Думаю, смогу.

— Ду-у-маю, нам нужно точно знать. «Ассириец» достал из ящика стола карту и развернул ее на столе:

— Пше прошем пана.

Карта была непривычная, морская, и в меркаторской проекции очертания побережья выглядели необычно.

— Что-то не так? — вежливо осведомился, археолог. — Карта, может, не нравится?

Давыдов усмехнулся:

— Вы ее на каком крейсере позаимствовали?

— Нет, на катере. Так что?

— Вот здесь, у Серой скалы.

— Здесь все скалы серые, — сказал Игорь, молодежь при этом гнусно захихикала.

— Все — светло-серые, а эта серая, как асфальт, темная.

— Вообще-то, там нет ни хрена, на берегу ни малейших следов каких-либо построек. Судя по тому, что плита должна стоять у входа в храм, рядом должны быть какие-то сооружения. Хотя и наша-то нашлась в необычном месте.

Заметив вопросительный взгляд Давыдова, Петр пояснил:

— Там рядом какие-то заброшенные пещеры — то ли пещерный город, то ли каменоломни.

— И вы все бросили и внутрь не прошли? — удивился капитан.

— Там и не пройти, все обрушилось и, похоже, давно. Из-за землетрясения. Мы пробовали разбирать завал, прошли метров двадцать и уперлись в монолитную скалу. Возможно — свод рухнул. Храм был в галерее пещер на наружной стороне горки и весь рассыпался в прах. Там нужны серьезные исследования, оборудование, специалисты. А с нашими возможностями — сам понимаешь. Ну что ж, давайте проверим, может, повезет. Ты с аквалангом нырял?