Западня для ракетчика - Козлов Константин - Страница 65

— Что-то хотели, молодой человек? — поинтересовалась женщина.

— Да вот посылку собираюсь братишке послать, зашел черный список посмотреть, — не моргнув глазом соврал Давыдов.

— Смотрите, — грустно сказала женщина, — дожили. Уже и посылку по нормальному собрать нельзя. Только сегодня вы уже не успеете, почта закрыта, — предупредила она.

Кроме нее в помещении никого не было, что впрочем, ничего не означало. Контролер мог находиться в соседней комнате или контролировать звонки из поселка, находясь на магистральном узле связи. В конце концов не исключено, что тетенька сама попутно работает на «контору», в Советском Союзе комитет довольно часто подряжал работников почты для оказания услуг определенного рода.

— Ничего страшного, я и завтра могу, — успокоил ее капитан и краем глаза взглянул в список.

На первый взгляд было трудно найти наименование какого-либо предмета или продуктов питания, не включенного в это свидетельство «роста» благосостояния населения незалежной и незаможной. В списке не значились только оружие, боеприпасы и химикаты, поскольку были включены в другой перечень запрещенного к отправке имущества. Он висел рядышком на том же стенде. На самом же деле, косясь на список, Анатолий придирчиво осматривал оборудование узла связи. Больше всего его интересовало, куда выводятся провода от междугороднего телефона-автомата. Больше всего Давыдов опасался, что провода идут к аппаратуре уплотнения. Тогда все пропало. Аппаратура уплотнения позволяет по одной паре проводов (или кабеля) обеспечить работу сразу нескольких каналов телефонной связи. К счастью, никакой аппаратуры уплотнения на почте не было, и более того, провода от телефона-автомата уходили не в кабель, а тянулись вдоль стенки к двум изоляторам, а от них выходили во двор к телефонному столбу. Если бы на почте стояла аппаратура уплотнения, то подключившись к проводам, подсоединенным к ее выходу, Давыдов даже ничего бы не услышал. Закончив разведку, Давыдов вежливо распрощался и вышел. На улице темнело, зажгли фонари. Двор почты погрузился в полумрак. Капитан вернулся в «лэндкрузер».

— Пока ждем. Сейчас почта закроется, тогда и начнем.

Тетка закрыла почту минут через десять, сначала в окнах погас свет, потом она появилась на крыльце и стала возиться с замками. Когда она закрыла дверь, вспыхнули лампочки на щитке сигнализации, и тетка оправилась восвояси, шаркая по плиткам тротуара ревматическими ногами в тряпичных тапочках. Давыдов приступил ко второй части «информационной операции». Для начала он примерно на метр очистил от изоляции один конец алюминиевой проводки. К другому концу он подсоединил концы телефонного кабеля. Все соединения он добросовестно обмотал изолентой. Сводный конец телефонного кабеля он срастил с отходящим от телефона хвостиком. Потом вынес все это на улицу. Оголенные алюминиевые «усы» он загнул в форме большой буквы «Т». Концы перекладины он слегка загнул вниз и направился к проводам, снижающимся от столба с проводами. Там он огляделся и, подняв «Т» за нижний конец, положил перекладину на пару проводов идущую к телефону-автомату. Покончив с соединением, он поднял трубку телефона, в ней пищал обычный сигнал готовности, называемый в просторечии зуммером. На телефонные номера Давыдов особой памятью не отличался. Служебный номер дежурного по Управлению ФСБ в Санкт-Петербурге и Ленинградской области, который вместе со своим служебным номером ему когда-то сообщил его старый знакомый с Литейного, 4, капитан вряд ли бы вспомнил навскидку. Но, спасибо умельцам «страны восходящего солнца», снабдившим наручные электронные часы записной книжкой! Он нажал несколько кнопок, и нужный номер был выведен на экран в режиме бегущей строки. Дозвониться ему удалось только с пятой попытки. В трубке послышалась серия длинных гудков, а затем ровный и абсолютно бесцветный голос прошелестел:

— Это номер… — он назвал набранную Давыдовым комбинацию цифр и вежливо закончил: — Чем могу быть полезен?

— У меня информация для Медведева.

— Простите, для кого?

— Для Бориса Алексеевича Медведева.

— Что ему передать?

— Вам придется записать.

— Подождите минуточку, я возьму ручку и бумагу.

«Врешь ты все, — подумал Давыдов, — наш разговор и так, небось, пишется. Ты, дружок, пытаешься вычислить, на всякий пожарный, откуда я звоню».

— Готов, — донеслось из трубки.

— Читаю по пять знаков в группе, — предупредил Давыдов и продиктовал свое сообщение. Потом повторил.

— Все записали?

— Все, — с некоторым сомнением в голосе ответил дежурный по управлению. Сообщение напоминало игру в разведчиков, затеянную каким-нибудь психом. Правда, психи последнее время все больше развлекались звонками про бомбы в метро и на стадионах. — Больше ничего сообщить не хотите?

— Пусть он впишет послание в квадрат от морского боя и вместе с телеграммой отдаст вашим шифровальщикам.

Уже начавший было сомневаться в психической нормальности собеседника дежурный насторожился:

— Какую телеграмму вы имели в виду?

— Он поймет. Извините, я не могу так долго быть на линии.

— Откуда вы звоните?

— Издалека, но мне больше не к кому обратиться.

— Насколько это срочно?

— Чем быстрее, тем лучше. Можете присвоить сообщению категорию «Ракета».

— Ого, — дежурный окончательно поверил, что с ним общается не обкурившийся наркоман, — вы военный?

— Т-209888, — продиктовал ему Давыдов свой личный номер, — извините, я кладу трубку. Все, что нужно, он узнает из послания.

Капитан положил трубку, отсоединил провода и смотал их. На улице было совсем темно, в кронах посаженных вдоль дороги акаций надрывались цикады, возле фонаря устроили бал сотни жуков, мотыльков и ночных бабочек. Капитан вернулся к машине. Девица, прислонившись к боковой дверце спала, дремал финансист, только на заднем сиденьи бессменным часовым стерег их здоровый мирный сон Сомов-младший. Давыдов потряс водителя за плечо.

— Ну, теперь поехали, — устало скомандовал он, когда Андрюша проснулся.

— Теперь куда? — недовольно спросил Сорокин.

— Арабатскую крепость знаешь?

— Зн-наю, — неуверенно ответил Сорокин. В его памяти возникла картина развалин крепости времен турецкого засилия в Крыму. После пережитых приключений в подземелье, развалины крепости были последним местом, где ему хотелось бы оказаться этой ночью. — А зачем мы туда поедем?

— Страшно, да? — ухмыльнулся Давыдов. — Не волнуйся, я же пообещал отпустить, значит отпущу. Нам, собственно, не в саму крепость, а несколько дальше.

— Куда дальше? Там же голая степь, нет ничего.

— Знать надо свою страну, а то отделиться у вас ума хватило, а изучить, что вы у России оттяпали, до сих пор не удосужились. Давай, рули! Куда ехать дальше, я тебе скажу после крепости.

Около двадцати двух часов «лэндкрузер» с прицепом миновал пост ГАИ у поселка Ленине и двинулся по дороге в сторону северо-запада.

ГЛАВА 35.

ВОЕННЫЕ ИГРЫ ЭЛЕКТРОННОГО ВЕКА.

В 22.35 хирург пансионата закончил оперировать сержанта Шелли. К ожидающим конца операции Барлоу и Линксу он вышел, не снимая своего специального облачения. Сорвав с рук перчатки, он жадно затянулся сигаретой, вытер пот со лба своим стерильным колпаком и выдохнул к потолку облако дыма. Потом заговорил на каком-то неизвестном лейтенанту языке, Линкс перевел сказанное:

— Жить будет, но физические нагрузки ему противопоказаны не меньше чем на полгода. А теперь ему необходим уход и покой.

— Спросите, можно ли транспортировать пострадавшего, — попросил лейтенант.

Врач в ответ помотал головой. По всей видимости, английский он знал, но общаться предпочитал на каком-то прибалтийском наречии.

— Что будем делать? — спросил лейтенант у Линкса.

— Ничего, здесь ему обеспечен прекрасный уход и покой, а обо всем остальном мы сможем поговорить на борту.

Всю дорогу до пристани Линкс молчал, Барлоу несколько раз пытался с ним заговорить, но начальник группы отвечал односложно и неохотно. Лейтенант оставил свои попытки. Наконец они вышли на освещенный причал и по сходням поднялись на палубу «Урсулы». Экипаж не спал. У входа в рубку сидел на страже Карпентер, а девушка возилась со своей аппаратурой.