Английский детектив. Лучшее - Флеминг Ян - Страница 104

Когда разговор зашел о нераскрытых преступлениях и избежавших наказания преступниках, все стали по очереди высказывать свое мнение: и полковник Бантри, и его милая полноватая супруга, и Джейн Хельер, и доктор Ллойд, и даже почтенная мисс Марпл. Единственным, кто не высказался, был человек, несомненно, самый компетентный в этом вопросе среди всех присутствующих. Сэр Генри Клитеринг, отставной комиссар Скотланд-Ярда, молча сидел, покручивая усы, или скорее поглаживая их, и, думая о чем-то своем, улыбался.

— Сэр Генри, — наконец не выдержала миссис Бантри, — если вы ничего не скажете, я закричу. Все-таки, действительно ли многие преступления остаются безнаказанными?

— Выдумаете о газетных заголовках, миссис Бантри, наподобие «Очередная неудача Скотланд-Ярда», со списком нераскрытых преступлений.

— Которые, я полагаю, являются лишь небольшой частью от общего количества, — вставил доктор Ллойд.

— Да, это так. О сотнях раскрытых преступлений и наказанных злодеях сообщают гораздо реже. Но в данном случае вопрос не в этом, верно? Нераскрытые преступления и те, о которых попросту неизвестно, — это ведь разные вещи. Во вторую категорию попадают все преступления, о которых неизвестно Скотланд-Ярду, преступления, о которых вообще никто не знает.

— Но таких, наверное, не так уж много, — произнесла миссис Бантри.

— Вы так считаете?

— Сэр Генри! Неужели вы намерены утверждать обратное?

— А мне кажется, — задумчиво произнесла мисс Марпл, — что таких преступлений должно быть много.

Очаровательная старушка, как и подобает истинной англичанке, сделала это заявление с совершенно невозмутимым видом.

— Но дорогая мисс Марпл… — начал полковник Бантри.

— Разумеется, дураков всегда хватает, — продолжила мисс Марпл. — А дурак не сможет скрыть свое преступление так, чтобы о нем никто не узнал, как бы ни старался. Но есть немало людей, которые совсем не дураки, и мне становится страшно, когда я думаю о том, на что способны люди, не имеющие твердых нравственных принципов.

— Да, — согласился сэр Генри, — умных людей много. Сколько преступлений всплыло только лишь из-за случайности! Каждый раз, когда такое случается, спрашиваешь себя: а если бы не эта случайность, понес бы преступник наказание?

— Это ужасно, Клитеринг, — покачал головой полковник Бантри. — Просто ужасно.

— В самом деле?

— Что значит — в самом деле? Конечно, это ужасно.

— Вот вы говорите, преступление осталось безнаказанным. Но возможно ли такое? Может быть, преступник не ответил перед законом, но причинно-следственная связь работает и вне закона. Говорить, что не бывает преступления без наказания, банально, но я убежден, что это именно так.

— Возможно, возможно, — сказал полковник Бантри. — Но это не делает ситуацию менее ужасной, менее… э-э-э… ужасной. — Не сумев подобрать подходящего слова, он в некоторой растерянности замолчал.

Сэр Генри Клитеринг улыбнулся.

— Девяносто девять человек из ста, несомненно, согласятся с вами, — сказал он. — Но поймите, что на самом деле главное — не вина. Главное — невиновность. Почему-то никто этого не осознает.

— Что-то я не понимаю, — неуверенно произнесла Джейн Хельер.

— А я понимаю, — сказала мисс Марпл. — Когда миссис Трент обнаружила, что у нее из сумочки пропало полкроны, у нее сразу возникли подозрения насчет приходящей служанки миссис Артур. Разумеется, все семейство Трентов пришло к выводу, что монету взяла служанка, но, будучи людьми добрыми и зная, что у той большая семья и муж-пьяница, они решили, скажем так, не прибегать к крайним мерам. Однако после этого они начали относиться к ней по-другому и перестали оставлять ее дома, когда куда-то уезжали, что для нее было довольно важно. У других людей отношение к ней тоже стало меняться. А потом неожиданно открылось, что деньги взяла гувернантка. Миссис Трент случайно увидела ее в зеркале, когда та снова рылась в ее сумочке, забыв прикрыть дверь в комнату. Совпадение, хотя я предпочитаю называть это провидением. И я думаю, что сэр Генри говорил об этом. Большинство людей интересует только то, кто взял деньги, и истина оказалась самой неожиданной… Как в детективных романах! Но в настоящей жизни больше всех пострадала несчастная миссис Артур, которая была совершенно невиновна. Вы об этом говорили, сэр Генри?

— Да, мисс Марпл. Вы абсолютно правильно уловили мою мысль. В вашем примере поденщице повезло. Ее невиновность была доказана. Но бывает и такое, что несправедливые подозрения преследуют человека всю жизнь.

— Вы говорите о каком-то конкретном случае, сэр Генри? — полюбопытствовала миссис Бантри.

— Вообще-то да, миссис Бантри. Это очень необычный случай. Мы полагаем, что было совершено убийство, но доказать это невозможно.

— Яд? — выдохнула Джейн. — Яд, не оставляющий следов?

Доктор Ллойд беспокойно заерзал на месте, а сэр Генри покачал головой.

— Нет. Никаких отравленных индейских стрел. Хотел бы я, чтобы было все так просто. Мы имеем дело с чем-то гораздо более обыденным. Я бы даже сказал, с настолько обыденным, что нет никакой надежды установить злоумышленника. Некий пожилой господин упал с лестницы и сломал шею. Несчастный случай. Подобные досадные происшествия случаются ежедневно.

— А что случилось в действительности?

— Кто знает? — Сэр Генри пожал плечами. — Может быть, его толкнули в спину? Или там была натянутая нить, которую потом аккуратно убрали? Этого мы не узнаем никогда.

— Но вы считаете, что это было… Что это была не случайность? И почему вы так думаете? — спросил доктор.

— Это довольно долгая история, но… В общем, да, мы почти не сомневаемся, что это было убийство. Как я уже сказал, доказать чью-то вину невозможно — у нас недостаточно веских улик. Но у этого дела есть другая сторона, ради чего я о нем и упомянул. Четыре человека могли совершить это. Виновен лишь один из них, остальные трое невиновны. Но если не будет установлена истина, трем невиновным людям предстоит прожить всю жизнь под тяжестью подозрения.

— Мне кажется, нам будет понятнее, если вы поведаете свою долгую историю, — сказала миссис Бантри.

— Что ж, в конце концов, можно обойтись и без подробностей, — сказал сэр Генри. — По крайней мере, начало можно опустить. Если вкратце, тут замешана некая тайная немецкая организация, «Шварц Ханд». Это некое подобие каморры, вернее, того, как большинство людей представляет каморру. Занимаются они шантажом, террором и тому подобным. Организация впервые дала о себе знать после войны, и после этого ее деятельность стремительно приобрела невероятный размах. Невозможно подсчитать, сколько человек пострадало от их рук. Все попытки власти бороться с этим тайным обществом были безуспешны, поскольку его секреты тщательно охранялись. Также не удавалось найти никого, кто согласился бы предоставить информацию. В Англии мало кто знал об этом обществе, но Германия была повергнута в ужас. В конце концов «Шварц Ханд» была уничтожена благодаря усилиям одного человека, некоего доктора Розена, в свое время одного из ведущих агентов спецслужб. Он внедрился в организацию, сблизился с ее руководством и, как я уже сказал, способствовал ее развалу. После подобного, разумеется, самым мудрым решением для него было покинуть Германию, и чем раньше, тем лучше. Он переехал в Англию. Берлинская полиция предупредила нас о его приезде, и, когда он пришел к нам, я сам разговаривал с ним. Держался он спокойно, как человек, смирившийся с судьбой и знающий, какое будущее его ожидает. «Они доберутся до меня, сэр Генри, — сказал он. Рано или поздно это случится». Он был крупным мужчиной, с красивым лицом и очень низким голосом. Лишь легкая гортанность произношения выдавала его национальность. «Моя участь предрешена. Но я готов к этому. Я понимал, на что иду, когда брался за это дело, и задачу свою я выполнил. Организация уже не сможет возродиться, но многие ее участники на свободе, и у них есть только один способ отомстить — найти и убить меня. Это лишь вопрос времени, и все же я хочу, чтобы это случилось как можно позже. Видите ли, я сейчас собираю и редактирую один интересный материал, можно сказать, подвожу итоги жизни, и мне бы хотелось успеть закончить эту работу». Он говорил очень просто и в то же время с таким достоинством, что я не мог не восхититься им. Я сказал ему, что мы сделаем все возможное, чтобы защитить его, но он лишь отмахнулся от моих слов. «Когда-нибудь они все равно доберутся до меня, — повторил он. — Когда это случится, не вините себя. Я не сомневаюсь, что вы сделаете все возможное». После этого он рассказал о своих планах, которые были очень простыми. Он хотел поселиться в небольшом коттедже в деревне, где мог бы спокойно заниматься своей работой. В конце концов он выбрал небольшую деревушку в Сомерсете, Кингз Натон, которая расположена в семи милях от железнодорожной станции и, на удивление, почти не тронута цивилизацией. Он купил уютный домик, сделал в нем ремонт, кое-что перестроил и обосновался там окончательно. С ним жили его племянница Грета, личный секретарь и старая экономка, немка, которая верой и правдой служила ему почти сорок лет. В доме бывал приходящий садовник, из деревенских.