Чужестранка. Дилогия - Гэблдон Диана - Страница 160

Ребенок, тоже грязный и неряшливо одетый, к тому же — и это было самое скверное — держась позади отца, не смел поднять глаз и вздрагивал каждый раз, когда отец грубо и резко заговаривал с ним. Джейми, который как раз вышел из кабинета и стоял в дверях, тоже заметил это, и я увидела, как он обменялся быстрым взглядом с Дженни — она в это время принесла по его просьбе новый полный графин.

Дженни незаметно кивнула и вручила брату графин. Потом крепко взяла мальчугана за руку и повела его в кухню, приговаривая:

— Пойдем со мной, паренек. Кажется, нас с тобой там дожидаются сдобные оладушки. А что ты скажешь насчет кусочка фруктового кекса?

Джейми сухо кивнул Рональду Макнабу и посторонился, пропуская его в кабинет. Закрывая дверь, он перехватил мой взгляд и повел глазами в сторону кухни. Я наклонила голову в знак того, что поняла, и направилась к кухне вслед за Дженни и Рэбби.

Я нашла их занятыми приятной беседой с миссис Крук, которая переливала пунш из большого котла в хрустальную чашу. Она плеснула немного в деревянную чашку и пододвинула мальчику; тот сначала отстранялся, глядя на миссис Крук недоверчиво, но потом все же принял угощение. Дженни, накладывавшая еду на блюда, непринужденно разговаривала с мальчиком, получая в ответ нечленораздельные междометия. Однако немного погодя маленькое полудикое создание вроде бы слегка освоилось.

— Рубашка у тебя немного запачкалась, — сказала Дженни, поворачивая в руках воротник этого одеяния. — Сними, тебе ее выстирают, пока ты здесь.

«Немного запачкалась» — это было очень мягко сказано, но мальчик отшатнулся. Я стояла позади него и по знаку Дженни схватила его за руки, чтобы он не удрал.

Он брыкался и завывал, но Дженни и миссис Крук включились в борьбу, и мы втроем стащили с него рубаху.

Дженни громко ахнула. Она держала под мышкой голову мальчугана, и вся его тощая спина оказалась на виду. Рубцы и струпья покрывали тело по обе стороны выступающего буграми позвоночника, некоторые из них были совсем свежие. Дженни отпустила голову Рэбби, но держала его сзади за шею и тихо говорила ему что-то, успокаивая.

— Ты бы пошла рассказала ему — попросила она, указывая подбородком в сторону холла.

Я захватила с собой в качестве оправдания своего прихода блюдо овсяных лепешек с медом и деликатно постучала в дверь кабинета. Джейми пробурчал: «Войдите», и я вошла.

Лицо мое, когда я угощала Макнаба, должно быть, сказало Джейми все, что требовалось, потому что мне не пришлось просить у него разрешения поговорить с ним наедине. Он только глянул — и тотчас обратился к своему арендатору:

— Ну что ж, Ронни, насчет надела под зерновые мы договорились, но я хотел с тобой потолковать еще об одном деле. У тебя есть славный паренек по имени Рэбби, а мне как раз нужен для помощи в конюшне мальчик такого возраста. Ты согласен, чтобы он у нас работал?

Длинные пальцы Джейми поигрывали гусиным пером на столе. Айен, сидя за маленьким столиком в сторонке, опустил подбородок на кулаки, поставленные один на другой, и с неподдельным интересом взирал на Рональда.

Макнаб воинственно ощетинился. Я восприняла это как агрессивное возбуждение человека, который не пьян, но до смерти хочет напиться.

— Нет, парень мне нужен, — отрезал он.

— Мм… — Джейми откинулся на спинку кресла и скрестил руки на животе. — Я бы заплатил за его услуги, конечно.

— Моя мать приходила к вам, да? — Макнаб заерзал на стуле. — Я сказал нет, и так оно и будет. Это мой сын, что хочу, то с ним и делаю. А я хочу, чтобы он оставался дома.

Джейми очень вдумчиво поглядел на Макнаба, но спорить с ним не стал и обратился к своим счетным книгам.

Попозже, когда арендаторы вернулись в теплые пределы буфетной и гостиной подзаправиться перед отъездом, я увидела Джейми в окно — он не спеша направлялся к свинарнику, по-приятельски обняв тощего Макнаба за плечи. Парочка скрылась за сараем, по-видимому, с целью осмотреть нечто, представляющее сельскохозяйственный интерес, но появилась снова минуты через две и двинулась к дому.

Рука Джейми по-прежнему обхватывала плечи более низкорослого Макнаба, но теперь она, казалось, поддерживала его. Лицо у Макнаба было серое и покрытое потом, шел он медленно и явно не мог распрямиться.

— Ну вот и отлично, — услыхала я слова Джейми, когда они подошли достаточно близко. — Надеюсь, твоя хозяйка обрадуется лишним денежкам, а, Рональд? А вот и твоя животинка, славный мул, очень славный.

Облезлый мул, который доставил Макнаба в имение, приплелся со двора, где он вовсю наслаждался гостеприимством хозяев. Пучок сена еще торчал у него изо рта и мерно подергивался.

Джейми поддержал Макнаба под ногу, чтобы помочь ему сесть в седло — судя по всему, помощь была просто необходима. Макнаб не ответил ни слова и даже не махнул рукой, выслушивая многократно повторенные «с Богом» и «счастливого пути»; он лишь отрешенно кивнул и поехал со двора шагом, по-видимому погруженный в тайные горести, которые требовали полного внимания.

Джейми стоял, опершись о забор, и обменивался любезностями с другими арендаторами, которые разъезжались по домам, до тех пор, пока Макнаб не скрылся из виду, перевалив через вершину холма. Тогда он выпрямился, поглядел на дорогу, потом повернулся и свистнул. Маленькая фигурка в драной, но чистой рубашке и покрытом пятнами килте вынырнула из-под телеги для сена.

— Ну что ж, — обратился Джейми к мальчику. — Вроде бы твой отец дал согласие, чтобы ты поработал у нас в конюшне, юный Рэбби. Я уверен, что работать ты станешь на совесть и оправдаешь доверие, а?

Круглые покрасневшие глаза смотрели с грязной мордашки, но мальчик не сказал в ответ ни слова; Джейми взял его за плечо и повернул лицом к желобу, по которому стекала вода в колоду, из которой пили лошади.

— На кухне тебя ждет ужин, паренек. Но сначала ты умойся, наша миссис Крук очень глазастая женщина. И знаешь, Рэбби, не забудь про уши, не то она сама тебе их вымоет. Мои она сегодня утром отскоблила как следует.

Он оттопырил свои уши обеими руками и слегка потрепал их, серьезно глядя на мальчика; тот смущенно улыбнулся и побежал к желобу.

— Я рада, что ты это уладил, — сказала я, беря Джейми под руку, чтобы вместе идти на ужин. — Я имею в виду Рэбби Макнаба. Как тебе это удалось?

— Очень просто. Завел Рональда за пивоварню и двинул кулаком разок-другой в живот. Спросил, что он предпочитает — расстаться с парнишкой или со своей печенкой.

Джейми хмуро поглядел на меня.

— Это было неправильно, но ничего другого я не мог придумать. Я поступил так не только потому, что дал обещание бабушке Макнаб. Дженни рассказала мне о том, какая у мальчишки спина.

Он помолчал.

— Вот что я скажу тебе, англичаночка. Мой отец наказывал меня так часто, как считал нужным, пожалуй, чаще, чем я считал заслуженным. Но я не съеживался от страха, когда он обращался ко мне. И не думаю, чтобы Рэбби, лежа когда-нибудь в постели со своей женой, рассказывал бы об этом со смехом.

Он опустил плечи и передернул ими тем немного странным движением, которого я не видела у него уже несколько месяцев.

— Он прав, это его собственный сын, он может делать с ним, что хочет. А я не Господь Бог, всего лишь лэрд, что намно-о-го ниже степенью. И все же… — Он глянул на меня с кривоватой полуулыбкой. — Чертовски малое расстояние между справедливостью и жестокостью, англичаночка. Хочу надеяться, что оказался на правильной стороне от черты.

Я обняла его за талию.

— Ты поступил правильно, Джейми.

— Ты так считаешь?

— Да.

Мы возвратились к дому, обнявшись. Белые домики фермеров казались янтарно-золотыми в лучах заходящего солнца. Мы не вошли сразу в дом, Джейми увлек меня по дорожке пройтись немного. Усевшись за домом на верхнюю перекладину забора, мы видели перед собой поле и хозяйственные постройки.

Я положила голову Джейми на плечо и вздохнула. Он легонько прижал меня к себе.

— Вот для этого ты и был рожден, Джейми?