Чужестранка. Дилогия - Гэблдон Диана - Страница 157

— Рубашка достаточно хороша. Я выпустила запас в твоем лучшем кафтане, ты здорово раздался в плечах с тех пор, как я тебя видела в последний раз.

Она наклонила голову набок и немного подумала.

— Дел у тебя сегодня, что называется, по горло. Присядь-ка, я приведу в порядок твои волосы.

Она показала на стул у окна.

— Мои волосы? Что такое с моими волосами?

Джейми поднял руку и потрогал свою прическу.

Волосы у него отросли до плеч, и он обычно стягивал их на затылке и перевязывал кожаным ремешком, чтобы не лезли в лицо.

Поскольку времени на пустые разговоры не оставалось, сестра толчком усадила его на стул, сдернула ремешок и принялась энергично расчесывать его гриву черепаховым гребнем.

— Что с твоими волосами? — переспросила она. — А вот что. Во-первых, в них полно сена.

С этими словами она извлекла из кудрей Джейми нечто высохшее и коричневое и бросила на туалетный стол.

— И некоторое количество дубовых листьев. Где ты был вчера? Рыл землю под деревьями, как поросенок? А узлов-то, узлов! Больше, чем в клубке спутанной после стирки пряжи!

— Ой!

— Сиди тихо, Рой.

Сосредоточенно нахмурившись, она расчесывала спутанные волосы, и вскоре они превратились в отливающую каштановым, медным, золотым и светло-коричневым цветами массу, сияющую в лучах утреннего солнца, проникавших через окно.

— Не могу понять, с какой стати Господь Бог потратил такие волосы на мужчину, — заметила Дженни. — Они блестят, как шкура у оленя.

— Восхитительно, правда? — подхватила я. — Посмотри, на макушке у него такие красивые светлые пряди…

Объект нашего восхищения негодующе сверкнул очами.

— Если вы не перестанете, я обрею голову!

Он угрожающим жестом протянул руку к туалетному столу, на котором лежала опасная бритва. Но сестра, несмотря на свой огромный живот, успела дотянуться и стукнуть его по запястью щеткой для волос. Он завопил, потом завопил еще раз, когда она крепко ухватила его волосы в свой кулачок.

— Сиди смирно, — приказала она и начала разделять волосы на три толстые пряди. — Я тебе заплету настоящую косу.

В ее голосе прозвучало глубокое удовлетворение.

— Нельзя допустить, чтобы ты вышел к своим арендаторам как дикарь.

Джейми подчинился, бормоча себе под нос какие-то бунтарские слова. Дженни, проворно перебирая пряди, заплела волосы в толстую косу, подвернув концы и аккуратно перевязав их ниткой. После этого она вытащила у себя из кармана шелковую голубую ленту и с торжествующим видом завязала ее бантом у основания косы.

— Ну вот! — сказала она. — Не правда ли, красиво? — обратилась она ко мне.

Я выразила полное согласие. Гладко причесанные волосы подчеркнули форму головы, сделалась более заметной прекрасная лепка лица. Чистенький и прибранный, в белоснежной полотняной рубашке и серых панталонах, Джейми являл собой весьма привлекательную фигуру.

— Особенно хороша лента, — сказала я. — Того же цвета, что и глаза.

Джейми уставился на сестру.

— Нет, — сказал он как отрезал. — Никаких лент. Здесь вам не Франция и даже не двор короля Джорди. Даже если это цвет плаща Святой Девы, все равно — никаких лент, Дженет!

— Ну ладно, ладно, упрямец. Давай сюда.

Она развязала ленту и отступила, чтобы полюбоваться плодами своих усилий.

— С тобой все в порядке.

И тут она перевела свой проницательный взгляд на меня.

— Гм, — произнесла она, задумчиво притопывая ножкой.

Приехала я в Лаллиброх в лохмотьях. Понадобилось срочно сшить мне по крайней мере два платья — одно из домотканой материи для повседневной носки, другое — шелковое для торжественных случаев вроде сегодняшнего. Более привыкшая зашивать раны, чем шить одежду, я помогала кроить и сметывать, но моделированием и шитьем занимались Дженни и миссис Крук.

Они великолепно справились с делом, и бледно-желтый шелк обтягивал мой торс, как перчатка; глубокие складки спускались по спине от плеч до талии, а там расходились, образуя пышные фалды на широкой юбке. С неохотой приняв мой категорический отказ носить корсет, Дженни и миссис Крук изобретательно укрепили мой корсаж китовым усом, безжалостно выдранным из какого-то старого корсета.

Взгляд Дженни медленно поднимался по моей фигуре снизу вверх, к голове, на которой и остановился. Она со вздохом потянулась за щеткой для волос.

— Ты тоже, — коротко велела она.

Я села; лицо у меня горело, и я избегала смотреть на Дженни, пока она осторожно удаляла из моих кудрей обломки веточек и обрывки дубовых листьев, складывая их на туалетном столе рядом с теми, которые были извлечены из волос Джейми. Затем мои волосы были расчесаны и заколоты наверх, после чего Дженни вынула из кармана маленькую кружевную нашлепку.

— Ну вот, — сказала она, закрепляя кружево на самой верхней точке моей прически. — Теперь ты выглядишь вполне достойно, Клэр.

Я поняла, что это следует принимать как комплимент, и невразумительно пробормотала что-то в ответ.

— У тебя есть драгоценности? — спросила Дженни.

— Боюсь, что нет. У меня была только нитка жемчуга, которую Джейми подарил мне на свадьбу, но она…

Обстоятельства, при которых мы покидали Леох, далеко не способствовали тому, чтобы вспомнить о жемчуге. Но тут Джейми спохватился и с громким восклицанием начал рыться в своем спорране, лежащем на туалетном столе. С торжеством он извлек оттуда ту самую нитку жемчуга.

— Откуда она взялась? — спросила я, пораженная.

— Мурта привез сегодня утром, — ответил Джейми. — Он добрался до Леоха в день суда и забрал все, что мог увезти, — решил, что оно нам понадобится, если мы сумеем удрать. Он дожидался нас на дороге сюда, но ведь мы сначала поехали… на холм.

— А он еще здесь?

Джейми подошел ко мне сзади и застегнул ожерелье.

— Да. Сидит внизу в кухне, поедает все подряд и изводит миссис Крук.

Если не считать его песен, то я за все время знакомства услышала от маленького человека не более трех дюжин слов, и для меня понятие «изводить» было с ним совершенно несовместимо. Наверное, в Лаллиброхе он себя чувствует как дома.

— А кто он, Мурта? — спросила я. — Я имею в виду, приходится ли он вам родственником?

Дженни и Джейми удивились.

— Конечно, — ответила она и обратилась к брату: — Джейми, он ведь дядя папиного троюродного брата, верно?

— Племянник, — поправил ее тот. — Разве ты не помнишь? У старого Лио было два сына и…

Но тут я демонстративно заткнула уши. Этот жест о чем-то напомнил Дженни, и она всплеснула руками.

— Серьги! — воскликнула она. — Кажется, у меня как раз есть жемчужные, они отлично подойдут к ожерелью. Я мигом принесу!

И она исчезла со своей обычной быстротой.

— Почему сестра называет тебя Роем? — с любопытством спросила я у Джейми, глядя, как он завязывает перед зеркалом свой галстук с обычным при этой процедуре для всех мужчин выражением жестокой схватки со смертельным врагом; но он сумел разлепить губы и улыбнуться мне.

— Ах это! Оно не имеет ничего общего с английским именем Рой. Это такое гэльское прозвище, оно соответствует цвету моих волос. Полностью слово произносится «ruadh» и значит «рыжий».

Он произнес слово четко и повторил несколько раз, но отличия я так и не уловила.

— Для меня оно звучит как «рой», — сказала я.

Джейми взял спорран и принялся заталкивать в него предметы, которые вынул, отыскивая ожерелье. Обнаружив запутавшуюся леску, он опрокинул сумку над кроватью и высыпал все содержимое на одеяло. Он начал разбирать вещи, старательно сматывая леску и веревочки, выбирая рыболовные крючки и с силой втыкая их в кусок пробки, где им было место. Я подошла поближе и осмотрела кучу.

— Никогда в жизни не видела такого количества хлама, — заметила я. — Ты, Джейми, настоящая сорока-воровка.

— Это не хлам, — обиделся он. — Все эти вещи мне нужны.

— Понятно, что леска и рыболовные крючки нужны. И веревочки для силков. Разумеется, и пыжи и пули, поскольку пистолет у тебя всегда при себе. Понимаю, почему ты хранишь подаренную тебе Уилли змейку. Но камни? Раковина улитки? Кусок стекла? И вот это…