Демон острова Скаттери - Андерсон Пол Уильям - Страница 6

— Они бежали вверх по реке, — сказал Халдор одному из юных друзей Ранульфа, который скривился при виде жалкой добычи. — Там есть аббатство — вроде того, что мы захватили, только гораздо больше. Это настоящая крепость. Там же, поблизости, живет вождь.

— Почему бы нам не ударить сразу же, пока они не собрали силы? — спросил юноша.

— Если мы выждем, люди снесут под защиту крепостных стен все самое ценное. К тому же вождь не может собрать большие силы. Он в ссоре со своим западным соседом и должен держать воинов на границах. Я не зря проехал здесь прошлой зимой. — Он перевел дух. — Если же, паче чаяния, ирландцы соберут большой отряд, мы разгоним его: лишь очень немногие из них имеют кольчуги, да и неважные они бойцы. И тогда аббатство и дом вождя перейдут к нам в руки со всеми ценностями. После этого мы сможем спокойно уйти.

— И когда это будет?

Халдор пожал плечами:

— Через неделю, может, две. Посмотрим, как пойдут дела. А пока мы будем грабить окрестности.

— Тебе-то хорошо, — огрызнулся юноша. — Ты забрал себе женщину, которую мы захватили.

Халдор бросил на него такой взгляд, что юноша опустил голову и поспешил уйти.

Разграбив все близлежащие фермы, викинги к вечеру вернулись. Халдор торопливо направился к часовне. Сердце его бешено стучало. К горлу подступал комок. За дверью было темно, и только две лампы бросали слабый свет на Бриджит, склонившуюся над алтарем. Она сразу поднялась и отошла прочь. Халдор нашел глазами сына.

— Ранульф, — выдохнул он.

Юноша был закутан в покрывала. Он лежал на правом боку. Лицо его жило. В глазах плясали коричневые огоньки. Язык словно распух, слов было не разобрать.

— Отец… я не думаю… теперь… я пойду в ад…

Сможет ли когда-нибудь Ранульф пойти?

— Как ты?

— Лучше. Боль почти прошла. Она… она…. она хорошо лечит меня.

Халдор посмотрел на вырисовывающееся во тьме лицо Бриджит. В своих лохмотьях она казалась тенью во мраке.

— Иди сюда! — приказал он.

Девушка медленно приблизилась. Она остановилась, так чтобы алтарь разделял их, и подалась вперед, обхватив себя руками.

Дрожь била ее, хотя было не так уж холодно.

— Как обстоят дела? Скажи мне правду, не бойся.

Она выпрямилась.

— О, я не боюсь смерти, если ты об этом. — Затем ее тон стал более ровным. — Его судьба в руках Бога. Но я думаю, что надежда есть. Он силен и поправляется быстрее, чем я ожидала.

— Что еще ему нужно?

— Милость Бога. А кроме этого… — Она поискала слова, а затем выпалила: — Это помещение не годится для больного. Здесь можно простудиться. Перенеси его в монашескую келью, где можно разжечь огонь. А святилище нельзя больше осквернять. — Она коснулась распятия. — Я буду просить Всевышнего о милости.

Халдор почувствовал, что у него загорелось лицо.

— Ты добросовестно служишь мне, своему врагу, Бриджит.

— Господь запрещает нам делать зло, — резко ответила девушка.

Он долго смотрел на нее, а затем прошептал:

— Что-нибудь еще можно сделать для Ранульфа?

— Да. — Ответ пришел сразу. Должно быть, она думала над этим. — Может случиться так, что правая сторона тела будет парализована. Необходимы растирания. Завтра я начну, если ты пожелаешь. Ты должен объяснить ему, что это необходимо и придется потерпеть, а также самому пытаться двигаться.

— Хорошо, — почти радостно сказал Халдор. — Если это необходимо…

Она не ответила.

Когда приготовили постель, зажгли огонь в очаге и перенесли Ранульфа, тот сразу же забылся в тяжелом беспокойном сне. По приказу Халдора у постели сел один из его друзей, чтобы дать отдохнуть Бриджит.

— Я понимаю, — осклабился юноша. — Кое-кто опечалится, если она умрет.

Халдор знал, что Бриджит не понимает ни слова, но ее лицо вдруг побелело. Девушка стиснула кулаки и отвернулась.

— Идем. — Он взял ее за локоть. Она вздрогнула, но покорилась.

Дым стлался над островом, слышались голоса людей. Норвежцы строили шалаши из деревьев, срубленных на западном берегу острова. Бриджит выдохнула:

— Теперь холодный ветер с моря дует над могилами старых монахов, которых вы убили. Пусть Бог согреет их души! — Ее серые глаза смотрели куда-то вдаль.

Странное беспокойство охватило Халдора.

— Мы весь день были в походе и поэтому сейчас будем есть, как только приготовится пища. Я надеюсь, что ты не собираешься морить себя голодом и поешь с нами.

Она повернулась к нему. Скулы резко обозначились под кожей.

— Я решила, что не буду есть вашу пищу.

Халдор вспомнил обычай этой страны — голодать, чтобы не служить врагу. Что, если она умрет? Кто позаботится о его сыне? Но он пожал плечами с притворным равнодушием.

— Тогда ты, может быть, подышишь свежим воздухом? Ты ведь вообще не выходишь на улицу.

Он услышал звук, похожий на всхлипывание, махнул рукой и пошел. Она постояла и последовала за ним на расстоянии вытянутой руки. Они приближались к дальнему концу лагеря.

Солнце уже садилось за лес на западе. Над темной стеной деревьев золотились облака. Ветерок приносил запахи весенних трав. Молодая зелень, в которой мелькали золотые шары одуванчиков, лежала под ногами. Хотя остров был мал, вскоре они уже перестали слышать шум лагеря, крики людей.

Тишина давила на Халдора.

— Бриджит, кто ты?

— Что? — переспросила Бриджит, которую вопрос оторвал от ее дум.

Он посмотрел на нее. Красивая. Если стереть с лица постное выражение, заставить улыбнуться, то никто не мог бы пожелать себе более красивой женщины. Но вряд ли когда-нибудь она улыбнется ему.

— Я тебе очень благодарен, — с трудом выговорил он. — Ранульф, мой последний сын, жив.

Глядя в пространство, она сказала ровным голосом:

— Разве у тебя нет жены дома?

— Есть. Но моя Унн уже не принесет мне детей. А кроме того… — Он стиснул зубы. Почему он должен исповедоваться перед рабыней?

Она не похожа на рабыню. Конечно, кнут и голод могли бы поставить ее на колени. Но Халдор не хотел этого.

Он сглотнул комок в горле и снова заговорил:

— Я в долгу перед тобой. И я всегда плачу свои долги. Чего ты хочешь?

Она остановилась. Медленно, вся дрожа, она повернулась к нему. Он тоже остановился и услышал ее шепот:

— Свободу!

Халдор кивнул:

— Если Ранульф выживет, ты получишь свободу. А если он не будет калекой, я тебе щедро заплачу.

— Это… это в руках Господа… не в моих, — пробормотала она.

— Тогда проси своего Бога, — лукаво добавил Халдор. — Но конечно, для того чтобы заслужить свободу, тебе нельзя голодать. — Он заметил, что ее решимость поколебалась.

Он погладил свою бороду, размышляя вслух:

— Может, не стоит оставлять его одного в келье? Я прикажу установить поблизости свой шатер из промасленного холста. В нем можно укрыться от ваших ирландских дождей.

Она напряглась. Халдор пошел вперед, и девушка бросилась за ним.

— Ты должна понять меня. Я уверен, ты делаешь все возможное, для Ранульфа. И если он умрет, я буду добрым и милостивым хозяином для тебя. Но если… будем честными, каким-то чудом… он вдруг выздоровеет, я отпущу тебя. Но ты осталась без крова. Уходя, мы оставим за собой разоренную страну. За нами придут другие — грабить и убивать. Тебя ждет нелегкая жизнь, Бриджит. Я могу предложить куда более приятную.

Она взглянула на Халдора.

— Да… Вы предадите здесь все мечу и огню и уйдете, чтобы вернуться, когда мы восстанем из пепла, наживем богатство.

— Я стал викингом не по зову души. Я всю жизнь торговал. Как бы иначе я изучил ваш язык?

— Тогда почему же ты здесь?

— Так получилось, — сказал он и подивился тому, с какой готовностью рассказывает о своей жизни. — Мой отец был вольным землепашцем в Трандхейме. — Он вспомнил чудесные морские дали, дремлющие острова, лодки, пляшущие на волнах, крепкие деревянные дома Нидароса, холмы, заросшие лесами, фермы, дом… — Я был третьим сыном в семье и не мог рассчитывать на наследство. Я стал охотником и часто ходил на кораблях к финнам. Там мы били лесного и морского зверя. Я был довольно удачлив и вскоре купил ферму и два корабля. Не такие узкие, драккары, — он пренебрежительно махнул в сторону гавани, — а добрые пузатые торговые корабли. Затем мой отец заболел и умер. Средний брат ушел к русам с товарами, купленными в долг, и пропал. Все это пришлось оплачивать мне. Старший брат, Торстейн, горячая голова, мало занимался хозяйством. Он с большей охотой ходил с викингами. Повздорил с соседом. Дело дошло до драки, суд признал его зачинщиком. Пришлось раскошелиться. Конечно, я помог ему выкрутиться. А ведь у меня две дочери на выданье. И вот я собрал отряд для набега на Ирландию. Мне нужно поправить свои дела. Теперь я уже собрал столько добычи, что снова смогу стать на ноги. Но эти набеги стоили мне жизни старшего сына, а теперь и Ранульф вряд ли останется жив. А если он умрет, то для чего все это?