Пожар - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 8

— Но, Анжелика!..

Она прервала его, подняв руку.

— Я не могла выйти за Джеймса или Гамильтона. Они оба были простаками, им не хватало воображения, им не хотелось добыть все земные удовольствия с помощью зла. И тогда я применила колдовство. Я прикончила их' обоих, Саймон. Я заставила Джеймса свалиться с балкона, в опере, а Гамильтона броситься под колесо парохода. Я расправилась с ними ради нашего союза!

Саймон проглотил ком в горле и наконец заговорил,

— Я… я не могу поверить, — выдавил он.

— Мы объединим наши силы, — объявила Анжелика, поднимая бокал.

— Конечно, конечно, — согласился парень, выходя из оцепенения. — Да, моя дорогая. Когда мы будем вместе, нам ничто не помешает достигнуть поставленных целей!

— Одно препятствие все-таки может нас остановить, мой милый Саймон, — Анжелика в; перестала улыбаться. — Одно очень серьезное препятствие. Воля моего отца. Он совсем не в восторге от тебя. А меня собирается отправить в Европу, подальше отсюда.

— Пойдем! Поговорим с ним немедленно! — воскликнул парень. Его темные глаза загорелись решимостью. Он схватил возлюбленную за руку и потянул из комнаты.

— Саймон, подожди! Куда ты меня тащишь? Нельзя идти к отцу сейчас. Мы ничего не обдумали, Саймон. Нам нужна стратегия!

Пропустив ее слова мимо ушей, парень поволок ее в покои отца. Приблизившись к двери спальни, они увидели Генри Пирса, лежащим на ковре лицом вверх.

Его кожа была багровой. Рот застыл, распахнувшись. Закатившиеся глаза уставились в пстолок, словно мраморные шарики.

— Саймон… Я… я… — Анжелика сжала руку парня. — Он… он умер?

— Врач решит, что это из-за сердца, — произнес Саймон мягко, не в силах сдержать проступавшую на лице улыбку.

— Нет! — выкрикнула Анжелика, падая перед отцом на колени. — Папа! — Затем она подняла глаза на парня — Ты сделал это? Ты сделал это ради меня?

— Ради нас, дорогая, — ответил Саймон. Я убил твоего отца прежде, чем вошел в гостиную, поскольку понимал, что это единственный способ соединить наши судьбы.

— О, спасибо! — воскликнула Анжелика, вскакивая на ноги и обвивая парня руками. — Теперь мы богаты, Саймон. Богаты и свободны!

Они поспешили в гостиную и подняли серебряные бокалы.

— Выпьем, — предложила Анжелика. За нас!

Они чокнулись, затем выпили.

— Приятный вкус, — заметил Саймон. — Редкий и горький одновременно. — Он улыбнулся с видом знатока. — А ведь это не вино, правда?

— Да, — согласилась Анжелика, улыбаясь в ответ — Это не вино. Это кровь.

Саймон покачал головой и посмотрел в бокал.

— Сегодня у тебя столько сюрпризов, Анжелика.

Он положил руку на ее покатые плечи. Они вместе поднесли бокалы к губам и стали тянуть пьянящую темную жидкость, струйками стекавшую по подбородкам.

Деревня Шейдисайд

1900

Нора Гуди бросила перо и расправила затекшие пальцы. Она зевнула и посмотрела на серую стену и маленькое зарешеченное окошко.

Лучи утреннего солнца начертили на полу большой желтый прямоугольник.

«Скоро они придут, — подумала Нора, оборачиваясь к двери. — И прежде, чем это произойдет, я должна закончить свой рассказ. Я должна оставить эти записки людям. Все должны узнать о том, какое зло преследовало семью Фиаров на протяжении многих поколений. Иначе его так не остановишь».

Девушка взяла с металлического блюдца, оставленного для нее, корку хлеба и обмакнула в холодную желтую подливку. С жадностью вгрызаясь в этот бутерброд, она неотрывно глядела на стопку бумаги, громоздившуюся на узком столике.

«Как много еще нужно написать, — думала Нора, снова погружая перо в наполовину опустевшую чернильницу. — История Саймона Фиара слишком длинна и ужасна».

«Саймон и его нареченная Анжелика поженились в 1846 году. И теперь действие моего рассказа переносится почти на двадцать лет вперед»

«Наступил 1865 год. Война между Севером и Югом близилась к завершению.

Саймон со своей женой перебрался на север, в окрестности деревни Шейдисайд. Там в лесу, подальше от любопытных глаз, они построили свою странную усадьбу. Конечно, для этого им пригодилось состояние Анжелики.

Через двадцать лет у них было пятеро детей: две дочери — семнадцатилетняя Джулия, шестнадцатилетняя Ханна, и трое сыновей — четырнадцатилетний Роберт, одиннадцатилетний Брендон и младший, пятилетний Джозеф.

Семья казалась счастливой и процветающей. Но слишком много зла скопилось в стенах их дома, так что это счастье не могло быть долговечным».

Нора подобрала с блюдца остатки желтой подливки. Затем покрепче сжала перо, склонилась над листами бумаги и принялась лихорадочно писать…

Часть вторая

Деревня Шейдисайд

1865

Глава 10

— Папа, а с кем рядом я сяду на сегодняшнем приеме? — спросила Джулия отца.

Саймон Фиар оторвался от бумаг, которые внимательно изучал.

— Хм-м. Пожалуй, посажу тебя рядом с мэром, Джулия.

— О нет! — девушка вскочила со своего стула, стоящего у очага, и решительно подбежала к отцу, сидевшему за небольшой конторкой. Пожалуйста, папа. Не сажай меря рядом с мэром Брэдфордом. Ты же знаешь, что он глухой как пень. Он не слышит ни слова из того, что ему говорят.

— Вот поэтому он будет для тебя самым лучший соседом, моя дорогая Джулия, — ответил Саймон и тяжело посмотрел на нее через свои квадратные очки. — На приеме из тебя и слова не вытянешь. Ты все время сидишь и молчишь. Так что мэр составит тебе прекрасную компанию.

— Папа! — вскрикнула девушка обиженно.

Саймон разглядывал старшую дочь е некоторой долей грусти. Она взяла от матери прекрасные черные волосы. Но при этом лицо ее было не очень красивым, нижняя челюсть слишком широкий, нос чересчур длинным, а маленькие глазки сидели слишком близко.

Джулия была молчаливой, замкнутой и робкой. Саймон прямо не знал, что с ней делать. Он надеялся, что с переездом в Шейдисайд, где их семья стала наиболее состоятельной и процветающей, Джулия не будет больше прятаться и ракушке. Но после переезда она стала еще более закрытой и нелюдимой.

«Она бывает счастлива лишь за гончарным кругом, — подумал отец. — Только при лепке ваз или скульптур на ее лице появляется улыбка и признаки энтузиазма».

— Папа, по-моему, ты несправедлив к моей сестре! — в комнату вошла Ханна. — Пусть Джулия займет мое место рядом с мистером Клейборном. Думаю, у нее найдется масса вещей, о которых можно поговорить с этим обаятельным старым джентльменом, если я правильно тебя поняла.

Саймон оставил свои бумаги и поднялся на ноги. Спина сразу же заболела, и он понял, что уже постарел. Затем мужчина подергал свой воротничок и снял его.

— Нет, извини. Я хочу, чтобы именно ты сидела рядом с этим болтуном Клейборном, — ответил он Ханне. — Ты должна очаровать его так, как это только тебе удается. Мне необходимо, чтобы он ссудил деньги на библиотеку, которую я собираюсь построить.

В упор глядя на Ханну, он не замечал, каким болезненным стало выражение лица Джулии.

— По-моему, сестра очарует мистера Клейборна не хуже, чем я, — возразила Ханна, приближаясь к отцу и играючи обнимая его.

«Нет, у Джулии ничего не получится», думал Саймон. Он прекрасно понимал, что Ханна была более обаятельной из сестер. К шестнадцати годам она стала высокой, грациозной девушкой с волнистыми золотыми волосами и живыми карими глазами. Она была настолько же открытой и жизнерадостной, насколько Джулия — замкнутой.

Так что приемы Саймона никак не могли обойтись без его младшей дочери. Ханна должна была очаровывать гостей и делать беседу за столом оживленнее.

— Стол уже накрыт, — сказал отец дочерям. Освободившись из объятий Ханны, он прибрал бумаги на конторке. — И обсуждать больше нечего